Ширли Эскапа - Время любви Страница 18

Побледнев от сдерживаемой ярости, Сесилия поднялась со своего стула.

— Я устроюсь на работу. И иждивенкой не буду, — со спокойной уверенностью заявила она. Потом обвела взглядом запущенное помещение и добавила: — А начну с того, что наведу здесь порядок. Мне не привыкать работать уборщицей.

— Между прочим, она права, Тина, здесь действительно ужасно грязно, даже воздух какой-то затхлый. Ладно, малышка, пойдем, я покажу тебе спальню и все остальное.

Особо показывать было нечего. Квартира состояла из двух небольших комнат и кухни. Ванная комната располагалась в конце коридора.

Исторгая из своей обширной груди жалобные стоны, Тина отказалась в их пользу от своей спальни и согласилась перебраться в гостиную. Когда же Сесилия смиренным тоном предложила Алу подыскать для них какую-нибудь отдельную квартирку, пусть даже совсем крохотную, он решительно сжал губы, продемонстрировав свои ямочки на щеках, и влепил ей пощечину. Да такую сильную, что Сесилия упала на кровать.

Дальнейшие мысли о том, чтобы сменить место жительства, отпали у нее сами собой.

Зима выдалась ужасающе холодной, сродни гостеприимству Тины. За окнами завывал ледяной ветер, проникавший даже сквозь крысиные норы в полу. Снежные вихри носились по улицам, наметая огромные сугробы.

Что ж, думала как-то Сесилия, раз уж придется жить в этой квартире, то нужно по крайней мере заделать крысиные норы, а на это понадобятся те деньги, что она привезла с собой. Однако энергичные поиски не привели к желаемому результату — денег не было. «Тина купила недавно новый радиоприемник, — вспомнила Сесилия, — значит, это была покупка, сделанная за мой счет…»

Ал получил пособие по нетрудоспособности, ибо доктора в комиссии полагали, что он еще слишком слаб, чтобы приступить к нормальной работе.

Каждый день, да что там — сто раз на дню Тина затевала очередной скандал.

— Мы здесь, в Америке, посылаем своих прекрасных американских парней сражаться за освобождение каких-то итальяшек, — по-английски верещала она. — И что получается из этого нашего патриотического порыва? — Тут она неизменно хлопала ладонями по обширным бедрам. — Ха! Наши дорогие мальчики возвращаются, но уже не одни. Их успевают охомутать такие бессовестные итальянские шлюшки, как ты!

Целые дни Сесилия проводила на коленях, с подоткнутой юбкой — скребла полы, оттирала вековую грязь на кухне. До сих пор ей не приходилось сталкиваться с живой крысой, но она решила, что с ними надо бороться, пока эти твари не заполонили дом, спасаясь от уличного холода.

— Если уж тебя обуяла такая страсть к заделыванию дыр в линолеуме, — хмыкнул Ал, — отправляйся в аптеку и закупи все необходимое.

Прошло уже две недели с тех пор, как Сесилия обосновалась в Америке, и терпеть соседство крыс она не собиралась. Но… в кармане не было ни гроша.

Внутренне содрогаясь от страха, она выдавила:

— Но… не можешь ли ты дать мне хоть немного денег?

— Черт возьми! — взъярился Ал. — Сколько это может продолжаться? Нужны деньги — так пойди и заработай их!

Это было то, о чем она мечтала, но не осмеливалась попросить. Очень осторожно, чтобы не разозлить мужа, Сесилия произнесла:

— Хорошо, Ал, я подыщу себе подходящее место.

Вскоре она начала работать в большой аптеке, торгующей не только лекарствами, но и кофе, булочками и всевозможными парфюмерными товарами. Несмотря на круглосуточный режим работы в этом заведении и постоянный наплыв посетителей, Сесилии этот уголок казался спасением от мужа, его сестры, их постоянных нападок и мрачного окружения стен с отклеивающимися обоями, из-под которых вот-вот выглянут крысиные мордочки.

Когда подошла к концу первая неделя работы в аптеке, мистер Донателло вручил Сесилии конверт с жалованьем. Она тут же сказала, что хотела бы прикупить воска, чтобы заделать дыры в линолеуме, и немного крысиного яда. Мистер Донателло принес все необходимое.

— Сколько с меня? — радостно улыбаясь, спросила Сесилия.

Названная сумма была настолько ничтожной, что она невольно нахмурилась.

— Бери, бери, девочка, не сомневайся, — заверил ее мистер Донателло.

В отличие от Сесилии и мистера Донателло посетители аптеки не знали итальянского, и, общаясь с ними, Сесилия вскоре поняла, насколько вульгарен английский Ала.

Глава 7

С первым шевелением плода под сердцем Сесилия ощутила в себе какую-то неведомую ранее силу. Ей чудилось в этом что-то мистическое. Совсем недавно она была ребенком где-то там, в оставшейся далеко Италии, и вот сама скоро станет матерью. Было, конечно, страшновато, но еще не родившееся дитя, составлявшее с ней единое целое, вселяло непоколебимую веру в будущее.

По мере того как развивалась беременность, Сесилия все чаще обнимала свой живот, как бы отгораживая и себя, и ребенка от окружающего мира и заключая в свой собственный. И сразу же становилось намного легче переносить тягостное одиночество.

Жизнь Сесилии была безрадостна: никто ее не успокаивал, не поддерживал. Ей так недоставало просто доброго слова! Понимая, что ничего хорошего она не дождется, Сесилия замкнулась в своей беременности, только в ней и находя утешение.

Ближе к родам она начала молиться Богу, чтобы ребенок не появился на свет раньше положенного срока. Если бы такое случилось, это оказалось бы на руку несносной Тине.

— Ты заманила его в ловушку и заставила жениться на себе, — постоянно твердила та. — Тебе надо было прикрыть свой позор, вот ты и воспользовалась моим братом!

— Как ты можешь говорить такое? — убитым голосом спрашивала Сесилия.

— Да будь все иначе, он ни за какие коврижки не женился бы на тебе!

— Это неправда, — протестовала Сесилия. — Тина, скажи, за что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала?

— Ладно уж, выпей молока, — ворчала женщина. — Это полезно для малыша. Пей побольше.

К счастью, роды прошли в срок.

После смерти матери Сесилии еще никогда не было так хорошо, как в последние недели беременности. Тина смягчилась по отношению к ней и вместе с братом принялась ухаживать за невесткой, предупреждая любое желание. Подобного отношения к себе Сесилии давно не приходилось испытывать, потому что и мачеха, и золовка относились к ней с непонятной враждебностью. Сейчас ее окружали теплота и забота, вот только жаль, что мамочки нет на свете. Как бы она радовалась, прижимая к груди маленького внука!

Члены семьи Риццоли — Ал и Тина — были абсолютно убеждены, что родиться должен мальчик. И только спустя несколько месяцев после того, как Сесилия дала жизнь крохотной девочке, она поняла: обманутые ожидания привели к тому, что на время забытая враждебность вернулась навсегда.