Андрия Уильямс - Самая долгая ночь Страница 19

Нэт задумалась: что бы это значило – «у людей разные мнения»? Она вспомнила посетителей кафе, которые прошли мимо них, – бородатого мужчину и двух женщин. Одна из них чуть голову не свернула. Не похожи они на тех, кто любит перемены.

– А чем вы занимаетесь в Айдахо-Фолс? – полюбопытствовала она.

– Главным образом работаю на ранчо, но стараюсь найти какую-нибудь работенку в городе. Помогаю дяде в автомастерской; зимой, бывает, нанимаюсь убирать снег. Что-то вроде этого.

– Мама! Можно поставить другую песню? – вставила словечко Саманта.

– Ой, золотце, нам пора ехать домой.

Саманта, уже оправившаяся после легкого стресса, заулыбалась Эсрому:

– Мне нравятся ваши сапоги.

Парень опустился на корточки:

– Серьезно? Знаешь, когда-то они были змеей.

Саманта наморщила носик:

– Как это?

– Думаю, змей было несколько. Их кожу натерли до блеска и пошили из нее сапоги. А твои туфли были когда-то коровой.

Саманта сделала испуганные глаза.

– Похоже, я нагнал на нее страху, – сказал ковбой Нэт и снова переключился на Саманту. – Ты же ешь сэндвичи с жареной говядиной или жаркое? Когда-то мясо было коровой. А из кожи можно делать разные вещи, например туфли или обивку дивана. Таким образом, мы используем все, ничего зря не выбрасываем.

– Ой, – вырвалось у Саманты, и девочка стала разглядывать носки своих туфелек фирмы «Мэри Джейн». – А из чего сделаны туфли Лидди?

Эсром скосил глаза на такую же пару туфель, только поменьше размером, надетую на Лидди. Потрогал, пощипал за носки, чуть ли не на зуб попробовал.

– Из жирафа, – со знанием дела сообщил он.

– Серьезно? – воскликнула Сэм.

Нэт расплылась в улыбке. Девочки следили за каждым движением своего нового друга, как загипнотизированные. Примерно так же они вели себя с Полом, словно птенцы склевывая каждое произнесенное им слово. Муж обожал девочек, но эта любовь, вероятно, давалась ему с некоторым трудом. Все в семье знали, что после прилива нежности он минут пять будет пребывать в состоянии молчаливой сосредоточенности. А вот Эсрому разговоры и шутки давались без каких-либо усилий: он вроде как брал их из воздуха, ничего не отдавая взамен.

– Извините, девочки, но нам пора домой, – скомандовала Нэт и, наклонившись к Эсрому, пошутила: – Лучше мы поедем, пока они не начали спрашивать, откуда берутся дети.

Женщина рассмеялась, а про себя отметила, что шутка была, пожалуй, слишком фривольной. Ну почему она, не успев познакомиться с новым человеком, вечно что-то ляпает невпопад?

Дверь отворилась, и в кафе ввалились двое мужчин, с виду ровесники Эсрома. Поприветствовали официантку, которая как раз возилась с холодильником, и замерли, увидев рядом с ковбоем симпатичную незнакомую женщину.

– Привет, Эс! – поздоровался тот, что пониже ростом, и тут же обратился к Нэт: – Мэм!

– Привет! – ответила вместо мамы Саманта.

– Я тут познакомилась с вашим приятелем, – объяснила Нэт. – Оказывается, мы оба живем в Айдахо-Фолс.

– А-а-а, – протянул молодой человек. – Эс, ты дал леди нашу визитку?

Эсром вздрогнул:

– Нет, еще не дал. Вот, пожалуйста!

Ковбой выудил из заднего кармана джинсов старый потертый бумажник из натуральной кожи, вытащил визитную карточку и протянул ее Нэт. На тонкой картонке шариковой ручкой было выведено: «Айдахо-Фолс. Ремонт автомобилей». Никогда прежде Нэт не видела визиток, написанных от руки, но она предпочла ничего не говорить по этому поводу.

– Если вашей машине понадобится ремонт, мы лучшие в городе, – заявил тот, что пониже.

– Для Айдахо-Фолс – неплохой выбор, – добавил Эсром. – Мастерской владеет мой дядя, а мы с Рассом там работаем.

– Ну спасибо, – поблагодарила Нэт. – Приятно было побеседовать и узнать много нового о производстве обуви.

Эсром снова опустился на корточки и, пожав Саманте руку, произнес:

– Увидимся позже, подруга.

Девчушка улыбнулась во весь рот:

– До скорого.

Мама с дочками направились к выходу. Официантка Корри бросила в музыкальный автомат монетку в пять центов. Теперь, чувствуя поддержку Эсрома, Нэт ощутила прилив великодушия.

– Извините, что причинили столько хлопот, – сказала она.

Корри, пожав плечами, кивнула и продолжила манипуляции с автоматом. Зал наполнился голосом Джонни Кэша[26]. Нэт знала эту песню. В ней пелось о красивой девушке из глубинки и юноше, который тоскует о ней. «Баллада о королеве подростков». Точно. Нэт улыбнулась официантке, попытавшись сыграть на взаимной любви к музыке, но Корри отвернулась от нее.

Нэт стало ясно: понимания здесь не найти, поэтому она изобразила улыбку вежливости и повела девочек к машине. Пока уставшие детишки устраивались на заднем сиденье, Нэт заметила за рулем соседней машины того самого бородача из кафе. Длинноволосые женщины сидели сзади. Все трое молчали. Что за странные люди! Обнаружив, что забыла сумочку, Нэт устремилась обратно в кафе, но на полпути ее перехватил Эсром. Он первым заметил забытую вещь и поспешил вернуть ее хозяйке.

– Как глупо с моей стороны. Спасибо, – поблагодарила она.

Ковбой широко улыбнулся. Подстрекаемая любопытством, женщина набралась храбрости и кивнула в сторону машины с непонятными людьми:

– Кто тот мужчина? Вы с ним знакомы?

Эсром оглянулся.

– Да, я его знаю, – мгновенно посуровев, признался он. – А в чем дело? Он вам чего-то наговорил?

– Нет. Просто мне показалось странным, что он там сидит так долго.

Друзья Эсрома глазели на них в окно, поэтому молодой человек поспешил увести Нэт подальше от кафе.

– Это дядя Корри, – понизив голос, сказал он. – Он ждет окончания ее смены, чтобы отвезти домой.

– А-а-а, – только и смогла выдавить из себя Нэт.

Почему Корри не может сама себя отвезти? Она чувствовала, что за всем этим что-то кроется, но не осмелилась спрашивать у практически незнакомого человека.

– Знаете, когда в следующий раз поедете на Палисейдс, не останавливайтесь в Кирби.

– Здесь не любят чужаков?

– Не любят.

– Но вы тоже местный, а никакой враждебности в вас я не заметила.

Он посмотрел на нее почти с благодарностью:

– Я бы сказал, чужой среди своих и свой среди чужих. Чужак, который стремится быть частью целого, и свой, который хочет поскорее отсюда слинять.

Парень рассмеялся, чтобы несколько смягчить последнюю фразу. Они подошли к стоянке.

– Приятно было познакомиться.

– Нэт, – протягивая руку, сказала она.

– А я Эсром, Нэт.

– Знаю… то есть слышала.

– Будьте внимательны на дороге.

– И вы. – Она распахнула дверцу машины. – Может, еще увидимся в Айдахо-Фолс?

– С удовольствием, – сказал новый знакомый.

Эсром вернулся в кафе. Нэт видела, как Корри повернулась к нему, сказала пару слов. Он прислонился к стойке, что-то ответил. О чем они говорят? Нэт размечталась, что якобы они с ковбоем знакомы давным-давно, всю жизнь, но теперь она замужем за Полом и не может быть ни с кем другим. Что бы там ни происходило в жизни Корри, Эсром наверняка играл в ней какую-то роль. Эта мысль, как ни странно, заставила Нэт почувствовать себя ужасно одинокой, брошенной, будто, едва познакомившись с ним, она уже имела право на что-то большее, нежели обычная вежливость.

По мере приближения к Айдахо-Фолс пейзажи за окном все меньше напоминали горные. Нэт рулила, напевая себе под нос, и вдруг обнаружила, что повторяет слова песни Джонни Кэша, которую Корри запустила на музыкальном автомате. Теперь, когда слова были произнесены вслух, Нэт покраснела. У нее есть все на свете, ну а ей-то все равно.

Пол

Ужасный день закончился. Все началось с ссоры между ним и Нэт, потом последовали неприятности с застрявшим регулирующим стержнем. Настроение у всей смены было хреновое. Оставшиеся пару часов Фрэнкс резко отдавал приказания, а они валились с ног и все время опаздывали. Когда рабочее время закончилось, Пол ощутил облегчение. В ожидании транспорта он вышел на улицу покурить. Предвечернее солнце сверкало на стальных ребрах реактора и сетке забора. Автобус может приехать в любую минуту.

Следом вышел Фрэнкс и тоже закурил.

– У соседа ребенок родился, – сказал он задумчиво.

– Хорошо, – дежурно отреагировал Пол.

Едкий запах сигареты – нечто среднее между ароматом старинного комода для специй и амбре скотного двора – щекотал ноздри. Пол на несколько секунд мысленно вернулся в детство. В небольших затхлых комнатках отцовской хибары пахло табаком, оленьей кожей, фланелью, мхом, дрожжами, сыростью, немытым телом, обувью, кедром и сосновой хвоей. На душе стало неспокойно. Он снова вспомнил о Нэт и о сегодняшней ссоре. Ему захотелось поскорее вернуться домой и загладить вину. Сейчас жена, должно быть, уже возвращается с водохранилища. Он надеялся, что любимая будет очень аккуратно вести машину. Потом подумалось, что Нэт, пожалуй, не оценит его заботу. «Я хорошо вожу автомобиль, – сказала она, а чуть позже: – Я не понимаю, почему ты такой жадный». Он прокручивал в голове, как она обиделась и быстро умчалась прочь, не обернувшись, не улыбнувшись, не помахав на прощание. Господи! Он извинится первым, если понадобится, он все сделает.