До мурашек... (СИ) - Золотова Яна Страница 19

Вилентьев Юрий Альбертович располагался в отдельном кабинете, ревностно охранявшемся верной секретаршей. Артем Николаевич сразу понял, почему Вероника ее невзлюбила: он и сам почувствовал себя неуютно, когда, едва приоткрыв дверь, поймал на себе холодный, словно направленное в лицо дуло пистолета, испытывающий взгляд черноволосой, смуглой девушки. На губах ее не наблюдалось и тени улыбки, а в глазах явно читалось, что посетителям здесь не рады.

И все же, поздоровавшись с этим Цербером, Артем Николаевич с самым невозмутимым видом направился к двери в кабинет.

— Стойте! — подскочила со своего места секретарша. — Юрий Альбертович занят!

— Конечно, занят, — совершенно серьезно ответил Артем Николаевич, — он же на работе.

И, не обращая больше на девушку никакого внимания, коротко постучал и вошел в кабинет.

Вилентьев, как и ожидалось, был совершенно один, изучал какие-то документы. На вид ему можно было дать тридцать — тридцать пять лет, но вполне вероятно, что именно густая, ухоженная щетина и хмурый взгляд из-под насупленных бровей визуально делали его старше. И свой дорогой костюм он носил с элегантной небрежностью — пиджак распахнут, галстук ослаблен, первая пуговица рубашки расстегнута. Будто уже вернулся домой и решил пропустить стаканчик, не раздеваясь.

Вот только Артем Николаевич оставался абсолютно уверен, что его ждали — и всеми силами старались выказать свое пренебрежение.

— Очевидно, у тебя возникли ко мне вопросы, — безо всяких предисловий начал он, занимая место во главе рабочего стола, прямо напротив Вилентьева. — Задавай.

— Мне все ясно, — процедил тот, глядя на непрошеного гостя так, будто он забрался к нему в дом.

— Было бы ясно, не играл бы в шпионов, — Артем Николаевич хмыкнул, словно хотел добавить «что за детский сад». — Я не хочу, чтобы мои люди в дальнейшем так бездарно тратили рабочее время…

— Твои люди? — тихо и холодно прервал его Вилентьев. — Твои люди остались в твоем крохотном отделе!

— Ничего, это ненадолго, — уверенно заявил Артем Николаевич.

Вилентьев ему не нравился. Он кожей ощущал его агрессию, вот только, в отличие от Хмарова, этот противник мастерски держал себя в руках и не терял голову. От такого можно ожидать, что угодно.

— Ты не справишься с компанией, — отрезал Вилентьев, — даже, если старик оставил тебе подробные инструкции. И даже не в опыте дело — хватки нет. Ты просто слабак.

Последние слова он произнес так же спокойно и четко, и оттого — еще более презрительно.

— Тронут твоим пристальным вниманием к моей персоне, — слишком очевидно соврал Артем Николаевич. — И даже спорить не буду — сам все увидишь.

Вилентьев промолчал, неотрывно глядя на завтрашнего директора и рассуждая о своем. «Этот юнец еще не понимает, куда ввязался, у него за душой — только завещание, ни опыта, ни союзников. Мне даже не придется вовлекать начальников отделов — все решится куда проще…»

— Быть может, желаешь дать мне пару советов? — намекая на его задумчивое лицо, поинтересовался Артем Николаевич.

Вилентьев удивленно моргнул, но тут же нашелся.

— Да, убирайся подобру — поздорову.

— Радикально, — усмехнулся тот и вдруг предложил совершенно неожиданное: — А ты не хочешь стать моей правой рукой?

Вилентьев такого поступка не понял. Парень совершенно не уверен в своих силах и растерял остатки гордости? Или пытается таким образом его задобрить, обещая весьма сомнительную власть взамен без того широких полномочий? Вот дурак!

— Конечно же… нет! — с издевкой отрезал он. — Я не намерен тебе помогать. И сделаю все, чтобы духу твоего в компании не было!

Вилентьев осекся и резким движением оправил пиджак, успокаиваясь. Чересчур эмоциональной вышла эта угроза. И, пусть внешне его незваный собеседник оставался спокойным, Юрий Альбертович не сомневался — он смог заронить в его душу зерна неуверенности и опасений. Осталось только помочь им быстрее взойти.

— Понятно, — качнул головой Артем Николаевич. — Жаль.

— На что ты только надеялся? — усмехнулся Вилентьев. — На сотрудничество со мной?

Он уже ощущал себя победителем и ловил особое удовольствие от издевательства над противником.

— Слабо, — почему-то совершенно беспечно признался Артем Николаевич. — Я просто привык держать врагов на близком расстоянии. И всегда готов сотрудничать, если это пойдет на пользу компании. Передумаешь — дай знать.

Он поднялся с кресла и направился к двери, когда услышал за спиной громкий хохот.

— А ты, я смотрю, и вправду его сын, — донеслось вслед. — Хоть самому черту руку готов подать, лишь бы это «пошло на пользу компании!».

«Кто б сомневался», — подумал Артем Николаевич.

Ничего не ответив, он покинул кабинет и, даже не взглянув на секретаршу, направился к себе. Он уже и сам верил в то, что его отцом был директор. И в то, что черти действительно приложили к успеху этой компании свою мохнатую лапу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вероника, устроившая красивую прощальную сцену, случайно или, скорее, намеренно, оставила начальнику всю бумажную волокиту. Но Артем Николаевич готов был ее простить — ведь помощница достала ему дело отца! Он с нетерпением ожидал, когда сможет внимательно вчитаться в каждую строчку, узнать директора лучше… но прежде требовалось закончить с документами, чтобы впредь никто не беспокоил вопросами по функционированию отдела. Кому, как не начальнику знать — стоит упустить одну мелочь в прошлом, и в будущем она проявит себя большой нестыковкой… Пришлось забыть обо всем и с головой погрузиться в работу.

Тихо пиликнул мобильный: «Я тебя жду) С небольшим сюрпризом.»

Короткое сообщение заставило Артема Николаевича встрепенуться и проверить время — половина восьмого! Они ведь должны были встретиться в парке полчаса назад!

Подхватив висевший на спинке кресла пиджак и позабыв обо всем на свете, он стрелой вылетел из кабинета, едва найдя время его закрыть.

19. Алёна

Раскаленное солнце наконец-то начало клониться к горизонту, и длинные тени, медленно расползаясь по асфальту, дарили все больше прохлады. Артем спешил к парку самым быстрым шагом, на который был способен, ощущая чувство вины и досады: ведь он заставил свою девушку прождать лишние тридцать… нет, уже сорок минут по причине отнюдь не уважительной — он просто забыл! Другая бы на месте Алены устроила скандал или просто молча ушла, но эта удивительная девушка напомнила о встрече лишь одним спокойным сообщением…

Артем вскинул голову, когда под ногами замелькали цветные плитки парковой дорожки, и заметил впереди знакомое яркое платье. Алена, приветливо улыбаясь, ждала его в тени раскидистого дерева, спрятав руки за спиной.

И стоило увидеть ее — уже в который раз — как сердце вновь приятно дрогнуло.

Алена была невысокой, стройной и как две капли похожей на свою маму. Только чуть-чуть более юной, более милой и трогательной. Она любила открытые босоножки на невысокой танкетке, неизменно яркие, легкие платья и сарафаны до колен — и Артем просто с ума сходил от тонких лямочек на загорелых, покатых плечиках с едва заметными веснушками. Русые волосы со светлыми прядями Алена убирала в свободную, широкую косу, доходившую почти до пояса, и часто, смущенно улыбаясь и глядя из-под пушистых темных ресниц, незаметно для себя смахивала с лица длинную челку. Она всегда ступала неслышно, говорила тихо, но четко, прикасалась — кончиками пальцев, едва заметно и нежно. Ее кожа пахла сладкими красными яблоками, волосы — ромашкой и полынью, а губы отдавали чем-то терпким и пьянящим. Отпустить их было почти невозможно…

— Привет, прости, у меня на работе просто завал, — на одном выдохе выпалил немного запыхавшийся Артем, подходя ближе и протягивая руки навстречу.

— Ничего страшного, — ласково и радостно улыбнулась Алена, — я знаю, что ты трудоголик, я на это подписывалась. — Она тихонько хихикнула, на минуту нырнув в его объятья, чмокнула в щеку и вновь отстранилась. — Смотри, что я достала — твоя любимая содовая! И она еще не до конца нагрелась!