Дурная примета - Ольга Рузанова Страница 19

- Ты чего? – спрашивает присевший передо мной на корточки Антон.

Судя по тому, что в полицейской форме, только что пришел с работы.

- Уснула, да? – сиплю, растирая лицо руками.

- Иди к нам поспи… матушка присмотрит здесь…

- Нет, я сама…

- Иди, сказал!

Он поднимает меня за локти и разворачивает лицом к выходу.

- Смотреть на тебя страшно, хуже матери своей выглядишь…

- Ей лекарство надо будет дать, - сопротивляюсь слабо.

Слабо, потому что совершенно нет сил спорить. В отупении переставляю ноги туда, куда он меня толкает.

- Дадим…

- Иди, Яночка… отдохни, - встревает тетя Валя.

- Спасибо…

Это не первый раз, когда они заставляют меня поспать в комнате Антона, поэтому я сразу иду к его кровати и ложусь на бок лицом к стене.

Посплю часок и к маме…

Но, открыв глаза в следующий раз, понимаю, что часком не обошлась. В комнате темно и жарко. Попытавшись пошевелиться, понимаю, что не могу, потому что на мне лежит тяжелая рука, а в шею кто-то влажно дышит.

Поднявшаяся вдруг во мне паника, отступает.

Это Антон.

- Спи… - хрипит его голос сзади.

- Антон, мне в туалет надо…

Он цыкает и нехотя садится на кровати. Я перекатываюсь на другой бок и, неуклюже спустив ноги на пол, пытаюсь встать. Тело затекло, по бедру бегут мурашки.

- Выспалась?..

- Ага…

Включив светильник, скользит хмурым взглядом по моей фигуре. Спотыкается на животе.

- Когда расписываться пойдем?

- Я думаю…

 Давит на меня почти ежедневно. Я сопротивляюсь, как могу, но, кажется, сил на это остается все меньше и меньше.

 Антон тянет меня в свою семью, к тете Вале и дяде Саше, которые знают меня с рождения. Тянет, бессовестно пользуясь моей беспомощностью и невменяемым состоянием.

- Третий месяц?.. Тебе рожать скоро, надо определяться, на кого ты мелкую записывать будешь.

- Сейчас не до этого, Антон, маме совсем плохо…

- А потом тем более не до этого будет, похороны, роды…

Я поднимаюсь и в потемках начинаю искать свои тапки. Антон молча за этим наблюдает, а затем, раздраженно выдохнув, опускается на корточки, чтобы помочь мне их надеть.

- Готовь документы, на следующей неделе пойдем.

Но на следующей неделе не получается, потому что умирает моя мама. Она уходит тихо, во сне, после очередного укола. А я обнаруживаю это только утром, крепко проспавшая ночь без маминых стонов.

Следующие дни до похорон в моей памяти почти не откладываются. Кажется, что я все время или спала, или плакала.

Всю организацию, а также значительную часть расходов Антон и его родители берут на себя. У меня денег почти нет. Все они ушли на лекарства и на погашение кредита, который мне пришлось взять на покупку тех же лекарств.

Похороны я тоже помню смутно. Они остались в памяти смазанным пятном. Находясь в прострации, я даже не сообщила о смерти мамы Мире. Она бы приехала поддержать…

В промежутке между похоронами и поминками на девятый день мы с Антоном узакониваем наши отношения.

Тот день я немного помню. Апрель, лужи, грязь по обочинам дорог и мы, держащиеся за руки.

На Антоне темные джинсы и черный пиджак, на мне – синий сарафан ниже колена, единственная вещь, в которую помещался мой огромный живот.

- Ну, че, Зубова, поздравляю! – улыбаясь, негромко говорит он, надевая на мой палец тоненькое колечко.

Я тоже улыбаюсь. Но не от счастья, а потому, что сейчас это уместно.

Стоящим позади нас родителям Антона будет приятно.

- Первую брачную ночь перенесем немного, - шепчет на ухо, - не против?

Об этой стороне нашей семейной жизни до этого я не думала, но напоминание Антона заставляет неприятно поежиться. Хорошо, что роды скоро, после них ведь нельзя?..

- Не против, - а также не против того, что первую брачную ночь он проводит со своими друзьями.

- Воздержаться от половой жизни полтора месяца, - говорит  врач, протягивая мне выписку из роддома.

- Хорошо.

- Придете на прием по месту жительства и сделаете УЗИ.

Наша с Майклом дочь появляется на свет в середине апреля, на следующий день после поминок мамы.

Крепкая и здоровая девочка со светлыми, как у отца волосами и моими карими глазами.

Оля.

Зубова Ольга Антоновна.

Называю ее в честь моей мамы.

2 года спустя.

Хлопок входной двери застает врасплох. Подняв голову с подушки, прислушиваюсь к шороху в прихожей.

Шаркающие по линолеуму шаги немного успокаивают.

Свекровь пришла.

Убедившись, что Оля крепко спит, поправляю на ней одеяло и, стараясь, чтобы диван не заскрипел, осторожно встаю.

- Ян, спишь?

- Сейчас выйду…

Быстро накидываю на себя махровый розовый халат, ныряю ногами в тапки и, еще раз оглянувшись на дочь, выскальзываю из комнаты.

- Так и не явился? – недовольно поджав губы, спрашивает тетя Валя.

- Пока нет.

- Загулял, зараза…

Антона нет уже третьи сутки. Звонки сбрасывает, на сообщения не отвечает. Но никто из нас, включая его мать, не волнуется, потому что его местонахождение не секрет.

Снова у любовницы своей. Ирки Кутузовой.

- Придет, отец ему голову открутит…

Уж лучше бы не приходил. Три дня как человек живу. Без ругани и скандалов. Оля спокойно спит без него, не просыпается ночами от его ора.

- Чай будете?..

- Не хочу… - прослеживает глазами за тем, как я поправляю волосы, и снова хмурится, - опять, что ли, руками