Случайный малыш для Миллиардера - Арина Громова Страница 19

— Он предложил мне полететь с ним на остров.

— Чего?! На какой еще остров?

Весь налет цивилизованности слетел с Каримова за считанные секунды. Теперь мой босс походил на настоящего варвара. Ноздри раздухвались, глаза полыхали адским огнем. Вены на мощной шее вздулись. Мне вообще показалось, его идеальный костюм сейчас треснет от того, насколько сильно напряглись мускулы на крупном теле.

Жуть какая.

Нет, даже не варвар. Неандерталец. Такой забрасывает добычу на плечо и уволакивает в темную пещеру. А может, и вовсе разъяренный бык. Взбесившееся животное.

Не представляю, как не отступила от него на несколько шагов назад. Наверное, просто привыкла к вспышкам. Хотя подобных всплесков прежде не наблюдала. Все те разы, когда мне чудилось, что Каримов вышел из себя, теперь представали в уме как детские шалости.

Мужчина был зол. Очень.

— Я не знаю, — честно ответила я, пожав плечами. — На какой-то остров среди Мальдив. Который он купил.

— Сукин сын, — процедил Каримов, бросив наполненный гневом взгляд туда, где только что стоял Залмаев.

Я удивилась, как его приятель не вспыхнул будто факел. Черные глаза Каримова искрились и полыхали так, словно и правда могли бы пожечь человека.

— Почему вы…

Задать вопрос я не успела.

— Пожалуйста, посмотрите в кадр, — донесся бодрый голос откуда-то справа, и мы с боссом одновременно обернулись на репортера. Об этом говорил болтающийся на веревочке бейдж и увесистая камера, которую он направил прямо на нас.

— Улыбайся, — процедил уголками губ Каримов, положив ладонь на мою талию.

Я сделала, что он просил — постаралась изо всех сил изобразить беспечность и, позируя, подняла взгляд на увитый живыми цветами балкон: там, облокотившись о перила стояла Илона, и, увидев, что я смотрю, изобразила вытянутыми пальцами направленное на меня дуло воображаемого пистолета.

Я ослепительно улыбнулась.

Хотя все мое веселье было лишь игрой на камеру. На самом деле, эта ситуация только напрягала. Я не привыкла постоянно находиться под таким пристальным вниманием.

Еще и прикосновения Каримова раздражали. Властные, собственнические. Мужчина как будто уже присвоил меня. Его пальцы на талии действовали странно. Кожа начинала гореть именно там, где босс дотрагивался.

Нет. Ерунда. Это мое буйное воображение.

И Каримов буйный.

Тут я против воли рассмеялась.

— В чем дело?

Каримов моментально повернулся и посмотрел на меня, буквально сканируя взглядом. А я лишь с недоумением выгнула бровь. Мне что, за любое действие надо отчитываться?

Он вдруг дотронулся до моих волос, заправил за ухо, словно хотел привести мою прическу в порядок. Его пальцы задержались на прядях гораздо дольше, чем требовалось, а взгляд скользнул ниже, от горла к груди.

На что это Каримов смотрит?

=28=

Мы вернулись в особняк уже поздно. Я едва нашла в себе силы принять душ и практически сразу после этого упала на кровать.

Ночью я спала как убитая. Без сновидений, тревог, волнений. Настолько сильно меня вымотала эта богемная вечеринка, что я проснулась в той же позе, которой легла. Открыла глаза и тут же сощурилась, спасаясь от теплого утреннего солнца. Потом села и, вытянув руки, потянулась, ощутив, как по плечам рассыпаются кривые клоки моих остриженных волос.

+++

— Ты точно ничего не помнишь?

— Да не помню я! — я всхлипнула, промокнув опухшие глаза бумажной салфеткой. Напротив меня стоял Каримов, паучиха и испуганно переминающаяся с ноги на ногу бледная горничная. — Я легла спать, как обычно, проснулась и… вот.

Мои длинные волосы по-прежнему лежали на кровати. Кто-то варварски обкромсал меня пока я спала. Тот, кто мог беспрепятственно пройти в дом и мою комнату. Тот, кто меня ненавидит.

Та.

Кроме Илоны это некому было сделать, я это понимала, но решила не делиться своими подозрениями, потому что предполагала, что Каримов поверит ей, а не мне, и я просто выставлю себя круглой дурой.

— Да, жаль, — изрекла Паулина, и в её тоне даже мелькнули нотки человечности. — Волосы были прекрасные.

Были… я едва снова не разревелась. Я носила эту прическу еще со школы, я любила свои длинные пряди, никогда их не красила и вот…

— Вызовите парикмахера, — холодно распорядился Каримов, глядя на мою постель с кусками волос. Холодно — но не безразлично, я видела, что он сдерживался. Произошедшее его разозлило. — Не понимаю, кто мог это сделать в моём доме.

— Но не сама же я это сделала!

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто не понимаю.

— А может, вы наконец-то посмотрите на свое окружение? — я залилась и уже не могла сдерживаться. — Кто может приходить и уходить когда заблагорассудится. Загорать топлесс у бассейна…

— Илона? Чушь. Зачем ей это. К тому же ее не было здесь сегодня ночью. Впрочем… — он словно до чего-то додумался. — Скоро выясним, — и ушел, чеканя шаг, попутно набирая чей-то номер.

— Тут везде камеры, так что скоро узнаем, кто пробрался в вашу комнату, — подсказала Паучиха, таким тоном, что сразу стало понятно, что это кто угодно, но точно не она. — Примите душ и спускайтесь потом вниз, скоро завтрак.

Они в горничной вышли из моей комнаты, и я наконец-то смогла поплакать в одиночестве. Я уже устала от всего этого, а не живу здесь и недели. Что же будет потом?

Вдобавок ко всему я чувствовала себя крайне неважно.

Аппетит не вызвали ни ароматные сырники, ни фруктовый чай, ни когда-то любимое безе. Пока парикмахер колдовал над остатками волос на моей голове я вообще едва он уснула. А еще краем уха услышала, как паучиха говорила с кем-то по телефону о том, что на завтра у меня по плану прием у врача.

Неужели уже завтра я узнаю о своем положении? Так скоро?

Я понимала головой, что самый лучший для меня исход — это не оказаться беременной. В этом случае я смогу наконец-то покинуть