Научи меня любить - Каролина Шторм Страница 19

Громкий возглас заставил меня вздрогнуть. Так в эту комнату может входить только один человек.

– Вот это сюрприз! – радостно воскликнул Павел. – А почему так тихо? Я уже подумал, что вы все вымерли.

– Не шуми, Паш, – попросил всё ещё трезвый Юра. – Ты же знаешь, что мы на особом контроле.

– Да плевал я на этот контроль! – заявил он. – Жанну, что ли, испугались? Она каждый раз грозит одним и тем же. И что?

– Но тебя, всё-таки, отчислили, – напомнил Толик.

– Меня – за драку, это совсем другое. И Жанна тут ни при чём. Декан сам решил.

Павел бросил взгляд на меня. Оценил нетрезвого Евгения, обнимающего меня за плечи, и присвистнул:

– Надо же!.. Евгеша, друг мой, ты времени даром не теряешь!

– Всё в порядке, Паш, – откликнулся Евгений и склонил голову ко мне на плечо.

Я снова почувствовала себя неловко под пристальным взглядом Сазонова. Он хотел, видимо, что-то сказать, но промолчал. Только поморщился и затем отвернулся. Он осуждает меня? Интересно, за что?

– Я думал, у вас веселье, – разочарованно сказал Павел. – А тут скука смертная. Стоило только приходить!

– Ну и оставался бы там, где был, – проворчал Юра. – Зачем вернулся?

– Там пока на ночь не оставляют, – ответил Павел.

– А что так?

– Папенька не разрешает. О чести дочери беспокоится, – съязвил Павел.

– Знать, честь их высока? – в тон ему продолжил Юра.

– О да! Товарищ Шумаков Алексей Петрович – особа знатная. К нему на драной кобыле не подъедешь.

– Шумаков? – переспросил Юра. – Ты хочешь сказать, что…

– Да, – кивнул Павел. – Ты всё правильно понял, мой друг. Меж нами объявлено перемирие! – он поискал глазами, нашёл пустой стакан. – Поэтому и спрашиваю, отчего вокруг такая тишина? У Паши жизнь налаживается. Скоро семейным человеком стану.

– Ты уверен?

– А чего долго думать? Я люблю ставить конкретные цели. И Милада – одна из них, – Павел широко улыбнулся. Потом снова взглянул на меня. Но вряд ли ему удалось что-либо прочесть на моём лице. Хотя он и хвастался, что умеет это делать. Цели, значит? Милада? Имя какое-то странное. Впервые такое слышу.

Тяжёлая голова Евгения опустилась мне на плечо. Он снова выбрал самый лёгкий путь, чтобы уйти от реальности. Просто взял и заснул. Потрясающе! Он радует меня всё больше и больше. Я попыталась выбраться из-под него. Но это оказалось не так просто. Тогда мне на помощь пришёл Павел. Он обхватил Евгения и переложил его на противоположную сторону кровати.

– Проспит до утра, – сказал Павел. – А ты?

– Что я?

– С ним будешь спать или с кем-то другим?

От возмущения я не сразу сообразила, что ответить. Вот хам! И это ещё мягко сказано.

– Паша, не надо так грубо с девушкой, – обратился к нему Юра, наш лучший миротворец. – Она сама разберётся.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Павел. – Ксюша – девушка неглупая.

Я поняла, что мне пора уходить. Общество этого человека мне более чем неприятно. Если останусь – рискую нарваться на очередную грубость. И что я такого ему сделала, что он постоянно ко мне цепляется?

– А ты не думала о том, что нравишься ему? – поинтересовалась у меня Юля, когда мы пришли в её комнату.

– Этого точно не может быть, – отрезала я.

– А я бы на твоём месте не была так категорична. Вспомни, несколько дней назад он тебя поцеловал.

– Ну и что? Для него это, по-моему, ничего не значит.

– А для тебя? – осторожно спросила Юля.

– Для меня, наверное, тоже, – вздохнув, ответила я. – Раньше, может быть, было по-другому. Но теперь-то я понимаю, что это даже не знак внимания. Это так, от скуки… Новый вид развлечения.

– Да он давно уже не новый, – возразила подруга. – Просто ты это воспринимала по-другому. Слишком серьёзно.

– Мне кажется, я всё воспринимаю слишком серьёзно, – пожаловалась я. – От этого мои беды. Надо проще относиться к жизни. Как, например, моя мама. Ей и море – по колено! Она его переплывёт, глазом не моргнув. А я буду примеряться, безопасное место искать. И всё равно пойду ко дну! Плавать-то не умею.

– Это на тебя Евгений так повлиял? У него, похоже, депрессия.

– Ага, на фоне развивающейся алкогольной зависимости.

– Может, он со своей девушкой поссорился? – предположила Юля. – Вот и решил горе залить.

– Ничего об этом не знаю. Мне он не говорил.

Я злилась на него за этот вечер, хотя он, по сути, ничего плохого не сделал. Но меня взбесило то, что он уснул буквально у меня на руках. И ещё мерзкие намёки мерзкого Сазонова добавили масла в огонь. Ни за что к ним больше не пойду! Не умею я с такими людьми общаться.

– Кстати, – припомнила Юля, – что он там говорил про какую-то Миладу? Ты не помнишь?

– Не помню, – ответила я, хотя помнила прекрасно каждое слово. Мне не хотелось лишний раз о нём говорить.

– Кажется, он сказал, что скоро станет семейным человеком, – Юля не унималась, чем тоже раздражала меня. – Это значит, он собирается жениться. И, по-видимому, на этой самой Миладе.

– Вот и отлично! – гневно выпалила я. – Может, наконец, съедет отсюда и оставит меня в покое.

Но моя подруга только покачала головой в ответ.

– Не всё так просто, Ксюша, – сказала она. – Раз ты злишься, значит, и он тебя тоже зацепил. Только не говори, что это не так. Я вижу, как ты теряешься в его присутствии.

– Это неправда. Я его побаиваюсь – да. И мне не нравится, что он бросает колкости в мой адрес.

– А почему он это делает, ты подумала?

– Потому что не может по-другому. Потому что для него удовольствие – сделать какую-нибудь гадость человеку.

Юля с сомнением посмотрела на меня.

– Может, ты и права. Я его плохо знаю.

Я тоже. И дальше ничего не хочу о нём знать.

Павел

Проснулся неожиданно посреди ночи. Потёр глаза. Чувствую, как шея затекла. Эти грёбаные кровати предназначены для чего угодно, но только не для того, чтобы на них спали! При каждом движении пружины скрипят. К тому же ещё и тесно. Хочется уже, наконец, выспаться по-нормальному. Отдохнуть по-человечески. Такое ощущение, что выходных совсем нет. Работы много, и сам я беру сверхурочные. Сейчас, как никогда, нужны деньги.

Евгеша спит спокойно, беззаботно. Ему о деньгах беспокоиться не стоит. Родители полностью обеспечивают. И за учёбу платят. Если бы вёл себя хорошо, давно бы уже квартиру купили в центре города. Но