Однажды ты пожалеешь - Елена Алексеевна Шолохова Страница 19

К нам вернулся Ярик. Вот уж кто полная противоположность Андрею. Он со мной почти не разговаривал. Лишь изредка, когда Андрей к нему обращался: «Яр, скажи», он или кивал в знак подтверждения, или отвечал односложно. Но самое забавное, что я его стеснялась гораздо меньше, чем Андрея.

– Или тебе из-за Катрин взгрустнулось? — продолжал допрос Андрей. — Если так – забей. От неё много шума, но вреда особого нет, да, Яр?

Ярик кивнул. Бросил на меня быстрый взгляд и снова уставился на свои пальцы, длинные, изящные, с аккуратным маникюром, про такие говорят – музыкальные.

– Ты случайно не занимаешься музыкой? – обратилась я к Ярику, чтобы наконец сменить тему.

Не глядя на меня, Ярик покачал головой – нет, не занимается. Андрей хмыкнул, вроде как слегка удивился моему вопросу.

– Просто руки как у пианиста, – пояснила я.

– Как у шахматиста, – улыбнулся Андрей. – Ярик у нас почти гроссмейстер. Все городские турниры взял, ну и не только.

– Круто! – искренне восхитилась я. Для меня подобные таланты просто за гранью.

Ярик снова порозовел, как тогда за школой, но и улыбнулся. Мне очень хотелось спросить, чем занимается сам Андрей, но тут уж я не осмелилась. Он и так, по-моему, просёк, что мне нравится. Пришлось снова терзать Ярика.

– У тебя, наверное, и с математикой отлично?

Ярик не то кивнул, не то повел плечом.

– И не только, – снова за него ответил Андрей. – Ярик у нас вообще круглый отличник. Мегамозг.

Почему-то мне не очень понравился его тон. Как будто он говорил с издевкой, а, может, просто показалось. Или это какой-то им двоим понятный прикол. Ярик взглянул на него и качнул головой с усталостью и легким снисхождением.

– Респект, – пробормотала я, и чтобы разрядить внезапно возникшее напряжение, вспомнила про Эльзу Георгиевну: – Кстати, а почему вы директрису зовете безобразной Эльзой? Только из-за имени или ещё почему-то?

Я взглянула сначала на Андрея – он ведь за всех сегодня говорил. Но он смотрел на Ярика с таким видом, будто ему вдруг стало весело.

– Яр, ты не знаешь, почему? – спросил с усмешкой.

– Не знаю, – ответил тот бесстрастно. Потом поднялся: – Я пойду возьму мороженое.

– О, давай, – продолжал ухмыляться Андрей. – Мне – шоколадное.

Запнувшись на моем имени, Ярик все же спросил:

– Даша, тебе какое?

– Что?

– Какое будешь мороженое? Ну, там клубничное или…

– А-а, да любое, – обронила я, забыв о своем правиле не угощаться за чужой счёт. Просто у меня возникло невнятное ощущение, будто сейчас что-то произошло. Или же будто за их внешним диалогом скрывалось что-то большее. Впрочем, ничего ведь удивительного – они друг друга знают сто лет, конечно, у них есть свои тайны и, конечно, они понимают друг друга без слов.

Тем не менее, когда Ярик отошел, я поинтересовалась:

– Мне показалось, или вы сейчас что-то своё имели в виду?

– Показалось.

– Но ты смеялся, а он весь как-то натянулся…

– Как тут не натянешься? Безобразная Эльза – его мать, – беззаботно сообщил Андрей.

– Мать? – охнула я. – Серьезно? Ярик – сын директрисы?

– Получается, что так, – улыбнулся Андрей. – Да не парься. Яр давно знает про ее кликуху. Он не обижается.

Я сидела ошарашенная. Как же неудобно вышло! Зачем я только ляпнула про неё! Ярик принес мороженое в рожках и, на удивление, он и правда совсем не выглядел огорченным или сердитым. Но я все же промямлила:

– Прости, пожалуйста… так глупо получилось… мне ужасно неловко…

– Ничего, – улыбнулся он. – Всё нормально. Всё хорошо.

Я сделала вид, что поверила, но в душе все же осело какое-то смутное беспокойство.

После торгового центра мы пошли домой. От натянутости и недосказанности не осталось больше ни следа. И тревога тоже улеглась. Мы всю дорогу болтали, вспоминали оторванную руку манекена, побег от разъяренного охранника, смеялись. Даже Ярик немного разговорился. Заявил в шутку:

– Оказывается, опасно пожимать тебе руку, Андрюха. Ещё без руки останешься.

– А то! По тонкому льду ходишь, – подыграл ему Андрей, смеясь.

Возле детской площадки мы остановились.

– Мне туда, – показала я влево. – А вы где живете?

– Вон там, – Андрей кивнул на высотку в противоположной стороне. – Ну ладно, Яр, давай.

Ярик на миг растерялся:

– А ты…?

Но потом, видимо, сообразил и снова немного смутился.

– А-а, ну да… Пока, Даша, – расщедрился он на улыбку, теперь уже полноценную.

Я тоже улыбнулась ему от души. Хорошо ведь время провели, ну и неловкость из-за его матери лишний раз хотелось загладить.

Андрей проводил меня не только до подъезда – мы поднялись с ним на наш этаж.

За день я раз десять смущалась из-за него – то его нескромный взгляд вгонял меня в краску, то слова… Но всё это даже не сравнится с тем волнением, что я пережила, пока несколько секунд ехала наедине с ним в лифте. А ведь ровным счетом ничего не происходило. Он просто стоял за моей спиной, не касаясь, ни слова не говоря. Стоял, дышал, гипнотизировал мой затылок – это я украдкой засекла в отражении. А я разнервничалась так, что потом достала ключи и тут же их выронила.

Впрочем, дома оказалась мать. Заслышав шум, она открыла дверь.