Половинки нас - Ана Ховская Страница 19

Вера тут же проснулась, потянулась и оглянулась.

– Привет,– ласково прошептал он ей в ухо и нежно поцеловал мочку.

– Привет,– сипло произнесла она и потёрлась носом о его щёку, но, похоже, робела посмотреть в глаза при свете дня.

Она прильнула к его груди так кротко, будто он целовал первокурсницу, будто всю ночь читал ей стихи, а не занимался с ней горячим сексом, и ведь её поцелуи были обжигающими, ласки – изнуряющими и вдохновляющими одновременно. А сейчас её губы по-прежнему пахли клубникой, казалось, этим запахом пропитался и весь он. Мирон улыбнулся солнечным ощущениям и чмокнул её в кончик носа.

– Кофе будешь?

Но Вера помотала головой в стороны и прильнула к его губам.

– Тебя хочу…

– Господи, у меня от тебя крышу сносит!– выдохнул тут же Мирон, перевернулся и отбросил одежду, которой накрыл женщину. Член мгновенно наполнился кровью, и желание окутало горячей волной.

Вера медленно, ещё сонная, повернулась к нему, полностью открывая себя для обозрения и протягивая к его лицу руки. А потом и сама подтянулась, чтобы поймать его губы.

Утренний секс получился ещё более захватывающим своей томностью, неспешностью и созерцанием всех женских прелестей в утреннем свете. Однако всё в теле Мирона было накалено и жаждало нового и нового освобождения.

* * *

Остыв от очередных ласк, Вера накинула на себя его майку и, сев по-турецки, стала кормить его той самой косичкой из слоёного теста. Внутри чувствовались картофель, зелень и чеснок. От смеси пряных запахов аппетит проснулся зверский. Мирон впервые не следил за тем, как ест. Вера смеялась, наблюдая, как он жадно откусывает выпечку, и ласково смахивала крошки с его бороды. А потом целовала в уголок губ и снова смеялась.

– Я, наверное, на дикаря похож?– после завтрака обтирая губы рубашкой, заметил Мирон.

Вера погладила его бороду и покачала головой:

– Большая редкость, когда мужчина так следит за своей бородой: она мягкая, чистая, ухоженная.

– Чистая,– усмехнулся Мирон, но млел от её комплиментов. И странно, что многим женщинам не нравилась его борода: Юлии, общим друзьям – Нат и Алёне.

Он ласково улыбнулся, поймал руку Веры и, закрыв глаза, расцеловал каждый пальчик.

– Мне нравятся мужчины с бородой,– тихо улыбнулась она и нежно потёрлась носом о его шею.– Не болит?

Мирон вопросительно вскинул брови, а она нежно провела пальцем по коже под бородой справа. Оказалось чувствительно, а потом и зажгло, но терпимо. Он вспомнил об ожоге.

– Нет,– солгал Мирон, хотя и заметил зуд только после её вопроса: всё это время внимание привлекало совсем другое.

Но Вера приподняла его голову и мягко поцеловала именно в это место. Влажные губы будто даже облегчили жжение. Мирон умиротворённо улыбнулся и прошептал:

– Ты волшебница…

– Нет, мне просто хочется облегчить твою боль…

От чувства спокойствия и тепла на душе после таких слов он глубоко вздохнул, прилёг и, прикрыв веки, сплёл её пальцы со своими.

– У тебя чистые руки,– заметила Вера.

Он распахнул глаза и рассмеялся от такого неожиданного примечания.

– Очень странно?

– Нет,– засмеялась следом она.– Просто у водителей и механиков руки всегда в мазуте по локоть, и пахнет от них так, что в носу свербит.

Мирон задумчиво свёл брови. Он действительно никогда не заглядывал под капот автомобиля, не обслуживал его, просто не было такой необходимости: за него это делали другие. А его машины всегда исправно служили. Максимум, что он сделал пару раз в жизни, это заменил пробитое колесо по дороге на Эльбрус и «подкуривал» аккумулятор парочке девушек, застрявших зимой на трассе. Замарать руки не боялся: и дров мог нарубить, и гвоздь забить, но больше разбирался в том, как инвестировать в перспективный продукт и успешно провести переговоры, чем в наладке сложных механизмов.

– И часто ты общаешься с водителями и механиками?– поинтересовался он.

– Всю жизнь с механиком живу,– опустила глаза она.

Где-то под солнечным сплетением стянуло. Мирон потянулся как бы невзначай и окинул лицо женщины: «Она не похожа на лгунью. После того, что было, у неё просто никого не может быть! Не должно быть!»

На лице Веры скользнула лукавая улыбка, и она игриво обвела его губы подушечкой указательного пальца:

– У меня отец механик. А ты что подумал?

Мирон ощутил, с каким облегчением выдохнул запертый в груди воздух: «Да, она же говорила, что живёт с родителями…» Он тут же повернулся и накрыл её губы своими.

Вера смеялась и обнимала его. Они целовались и целовались. И, несмотря на то, что рёбрам порядком надоели жёсткие перекладины сидений, Мирону не хотелось, чтобы это чудесное утро заканчивалось.

– А что ты делаешь, когда автобус глохнет?– с искренним любопытством продолжила Вера, положив голову на его грудь.

– Открываю…– начал Мирон и задумался. А что делают с внутренностями автобуса? Он почувствовал себя горе-водителем. Но Вера ждала ответа, а разочаровать её он просто не имел права.– Открываю капот и начинаю шерстить…

– Шерстить?!

– Ну… сленг у водителей такой…– морщась самому себе, отговорился Мирон.

– Значит, сленг?– прищурилась Вера.

И тогда Мирон решил исключить ненужные вопросы, запечатав её рот новым поцелуем, а потом и снова увлёкшись откровенными ласками. И она так благодарно отзывалась ему…

* * *

К обеду выглянуло солнце. Мирон разбудил Веру поцелуем в висок. Она потянулась и посмотрела сквозь стёкла окон.

– Ой, а сколько времени?– поднялась она и стала искать свою одежду.

– Ты куда-то спешишь?– сладко потянулся Мирон, с удовольствием разглядывая аппетитные ягодицы Веры, когда она наклонилась к соседнему креслу.

– Где-то был мой телефон…– растерянно проговорила она.

– На кресле у рюкзака,– медленно поднялся он, чувствуя, что Вера напряжена.

Она на носочках пробежала к началу салона, взяла телефон, посмотрела в него, чему-то улыбнулась, а потом не спеша оделась и выпрямилась, разглаживая сильно мятую майку ладонями.

Когда она начала расчёсывать пальцами спутавшиеся волосы, Мирон уже одетый в джинсы стоял за плечом и целовал её в шею.

– Тебе куда-то нужно?

– Так бы и растаяла в твоих руках… Я с тобой совсем забылась,– охотно открывая шею его поцелуям, улыбнулась она.

– Не представляешь, как забылся я…– соскучившись по её губам, ответил он и повернул к себе за плечи.

Мирону впервые в жизни захотелось послать всё к чертям и не выходить из автобуса никогда. Очень хотелось признаться, кто он