Будь со мной нежным - Кира Фарди Страница 19

— Сэми, крошка, — ласково приговаривает Ульяна и идет к ней. — Это же я, не бойся!

Но песик в ужасе подпрыгивает и несется в комнату, смешно виляя задом.

— Да, кажется, мы разрушили привычный мирок собаки, — вздыхаю я. — Сколько тебе надо времени на сборы?

— Я быстро. Посиди в комнате.

Но это было легче сказать, чем сделать.

Добрейшее существо принимает меня за врага. Я даже не представляю, что творится в маленькой голове. Сэми видит перед собой облик хозяйки, но не чувствует ее. Он начинает метаться, крутиться, а потом набрасывается на меня и вцепляется намертво в ногу. Счастье, что я успеваю среагировать и отдернуть ее, иначе осталось бы тело Ульяны с прокушенной икрой.

Но острые зубки вонзаются в плотную ткань форменных брюк так сильно, что, когда я вскакиваю, корги висит на ноге тяжелым грузом и яростно рычит.

— Сними его с меня! — кричу я благим матом и кручусь по комнате. — Ты, псина, спятила, что ли?

Но Сэми только взвизгивает и еще сильнее сжимает челюсть. Брюки на резинке, не закрепленные ремнем, едут вниз, я подхватываю их руками и не знаю, то ли избавляться от взбесившейся собаки, то ли воевать со штанами, которые уже сползли с задницы и готовы свалиться на пол.

— Сэми! Сэми! — уговаривает собаку Ульяна. — Я здесь, дружочек, я здесь.

Она хочет схватить корги за ошейник, но пес резко отпускает меня и хватает зубами хозяйку. От неожиданности я теряю равновесие и падаю на ковер, сверху валится Седых, а завершает кучу-малу Сэми, который торжественно запрыгивает на грудь лейтенанта.

— Твою ж мать! — воплю я. — Задавили!

Хрупкое женское тело не выдерживает такой тяжести, я чувствую, как начинаю задыхаться. Но Ульяна хватает Сэми за бока, поворачивается на бок и скатывается с меня. Она вскакивает, бросает бедного песика, который мужественно выполнял свой собачий долг, в ванную и запирает ее.

Я еложу по полу пятками, пытаясь подняться, запутываюсь в штанинах, которые спиралью обвились вокруг икр и связали ноги получше веревки. Наконец мне удается сдернуть брюки. Ульяна подлетает ко мне и тянет за руки. Я смотрю на нее снизу вверх и чувствую себя полным придурком. Лямка съехала на плечо, голые ноги призрачно белеют, а растрепанные волосы закрывают лицо.

Ульяна в моем теле выглядит не лучше. Пот течет от висков по щекам, подмышки тоже пропитываются влагой, хорошо, что сегодня надел черную футболку, но от запаха у самого кружится голова. И как бабы выдерживают пахучих мужиков? Мне, сколько ни мойся и не заливай себя парфюмом, не удается полностью избавиться от аромата гормонов, а они отрываются в моем теле по полной программе.

И тут звонят в дверь…

Глава 15. Сэми — это проблема

От резкого звука мы подпрыгиваем и бросаемся в разные стороны. Я несусь к двери, на полдороге соображаю, что ответить не могу, смотрю на мажора, а этот идиот скачет на одной ноге, пытаясь натянуть штаны, но не попадает в брючину.

Так бы и прибила на месте, как муху, только свое тело жалко, калечить не хочется!

— Уля, что у тебя случилось? — скрипит в замочную скважину бабка. — Почему Сэми плачет!

— О боже! За что мне это? — всхлипывает мажор, наконец попадая в штанину.

— Живо отвечай! — толкаю я его.

— Я?

Он таращит глаза, никогда не думала, что могу так по-идиотски выглядеть.

— А кто же? Посмотри на себя!

Разворачиваю его к зеркалу, он бросает взгляд на отражение, шепотом матерится и послушно летит к выходу.

— Все хорошо, баба Нюра, не волнуйтесь, — елейным голоском мурлычет мажор. — Сэми гулять хочет. Мы уже выходим.

— Спятил? — я от бессилия кручу пальцем у виска, на большее не хватает соображения.

— Через десять минут, — поправляется он и заглядывает в глазок.

Я отталкиваю его и смотрю сама. Бабка стоит, не двигаясь. Неужели она будет ждать? От этой мысли спина холодеет: долгий разговор с вредной старухой мажор не выдержит, выдаст себя с головой.

Плюю на него и мечусь по квартире, собирая вещи. А мне кажется, будто неуклюжий слон топочет, постоянно задеваю то стол, то диван, то шкаф, не могу справиться с большим телом. И вдруг мажор хватает меня за локоть.

— Брось все! — шепчет на ухо.

— Почему? — столбенею от такой наглости я.

— Как ты объяснишь соседке, почему с сумкой из дома выходишь?

— Вот зараза!

— Бери документы и комплект белья, я от твоего бюстгальтера скоро с ума сойду! Чешется все.

— Тогда выметывайся из моего тела, узурпатор!

Раздражение просто разъедает душу, не думая о последствиях, хлопаю его кулаком по спине. Он сгибается от боли, мне становится нехорошо, но через секунду мажор идет на таран. Он врезается головой в живот, я взвизгиваю басом, мы падаем на пол.

Сколько времени награждаем друг друга тумаками, не знаю, оно словно остановилось. Я не умею управлять большим телом мажора, оно кажется неуклюжим и неудобным, еще приходится беречь хозяйство между ног, помню, какое болючее — это место.

Макар оказывается шустрее, он изворачивается и седлает меня верхом.

— А-а-а! — довольно скалится он, возбужденно сияя глазами. — Сдаешься?

Только сейчас время срывается с места и сразу накидывается какофонией звуков. Дверной звонок заливается трелью, где-то на полу верещит телефон, а бедный Сэми охрип от лая. И опять шевелится что-то внутри, словно маленькая птица трепещет крыльями, причем не одна, а целая стая. Близость мажора рождает в груди какое-то непонятное чувство.

— Слезь с меня, — прошу уже спокойно. — Посмотри, что мы наделали.

Квартира превратилась в поле боя. Вещи разбросаны, плед с дивана валяется на полу, книги и журналы слетели с журнального столика, стулья валяются. Волосы на голове мажора стоят дыбом, а из прикушенной губы сочится кровь. Я, наверное, выгляжу не лучше, у большого тела и повреждений больше.

Мы поднимаемся, не сговариваясь и не споря, приводим все в порядок. Я бросаю в рюкзачок зубную щетку, паспорт, карты. Открываю ящик нижнего белья и захлопываю: стыдно. Ничего, мажор богатый, купит себя что-нибудь получше, чем та дешевка, которую я ношу.

— Ты готова?

— Да.

— Может, оставим собаку на соседей?

— Нет.

— Не упрямься, скажи, что в командировку едешь.

— А ты бы друга бросил?