Наследник для миллионера (СИ) - Рина Старкова Страница 19

Целую с трепетом и осторожностью, оставляя мокрый след. С надеждой наблюдаю за волной мурашек, покрывшей её кожу.

— Стёпа, завтра сложный день, — натянуто улыбается и отстраняется, передразнивая меня моей же фразой.

Ника буквально испаряется из моих рук, забирая с собой тонкий пленительный запах.

Выходит из ванной комнаты, хлопнув дверью.

А я смотрю на своё отражение. Долго и пристально.

Моя жена мне не даёт!

И эта мысль вновь волочит за собой подозрения и сомнения.

Раз мне не даёт, значит, трахается с кем-то другим.

Руки невольно сжимаются в кулаки.

Я что, похож на приманку для гулящих женщин?

Умываюсь холодной водой, чтобы привести мысли в порядок, и выхожу в просторный номер отеля. Максим спит в детской кроватке, мирно и безмятежно. Сынок вообще проспал большую половину дня, бодрствуя только во время приёмов пищи, и я уже начал бояться, что нас ждёт бессонная ночь.

Но всё обошлось.

Вероника лежит в кровати, завернувшись в лёгкое одеяло. Её соблазнительный силуэт под тонкой тканью так и манит, но я уверен, что даже пытаться проникнуть в её трусики нет смысла. Неприступная крепость! А взять её штурмом — ниже моих принципов.

Ранний подъём сказывается на моём самочувствии. Я рассеян и разбит. И взбодрить меня не может ни крепкий кофе, ни плач малыша.

Вероника меняет памперс Максимке и принимается громко отсчитывать колличество ложек смеси.

— Хорошего дня, — бросает дежурно, даже на меня не посмотрев.

— Прогуляйтесь сегодня с няней, развейтесь. Я пополнил твою карту, — также буднично сообщаю я и прохожу к выходу из номера.

Оборачиваюсь.

Ника уже сунула Максимке бутылочку, уложив сыночка на бочок. Забавное чмоканье расползается в тишине, и я невольно застываю в дверях.

Я уже забыл, какие на вкус губы у моей жены. Подхожу семимильными шагами к Волковой, хватаю за затылок и заставляю заглянуть в мои глаза.

— Стёпа, ты чего..? — шепчет.

А если бы не было ребёнка рядом, скорее всего взвизгнула бы от неожиданности.

Впиваюсь в её губы яростно и жадно, чтобы убедиться, что моя Канарейка всё такая же сладкая на вкус. Углубляю поцелуй, и Ника реагирует: дышит тяжело и тонкие пальцы запускает мне под пиджак.

Отрываюсь, оставляя на её губах след.

— Стёпа, — в голубых глазах образуется тёмная бездна.

— Я люблю тебя, — нежно касаюсь губами её щеки.

— И я тебя… тоже… — смотрит с лукавым прищуром. — Может, побудем вдвоём сегодня вечером?

Ах, какой тонкий намёк!

— Теперь я ещё больше буду спешить к тебе, — улыбаюсь.

— Тогда до вечера, любимый!

А вот поцелуй, страстный и волнительный, бодрит. И обещание, данное женой, заряжает позитивом. Поэтому к швейцарцам я приезжаю с позитивным настроением, хотя и понимаю, что от сегодняшней сделки будет зависеть судьба всей моей корпорации.

— Степан Ефимович, доброе утро! Рад вас видеть! — Доминик Амьель встречает меня в переговорной.

Темноволосый мужчина с хитрыми прищуренными глазами хищника и носом, как у орла, раскинулся в кресле директора.

— Доброе утро, — натягиваю улыбку, которая даётся мне с трудом.

Я ожидал, что буду вести переговоры непосредственно с управляющим компанией, а не с Домиником, у которого статус гораздо ниже.

— Начнём, — жестом предлагает мне занять кресло напротив.

И мне ничего не остаётся, как отключить эмоции и взяться за работу с чистыми мыслями. Но обсуждение дальнейшего сотрудничества Доминик прерывает неожиданным вопросом:

— Как поживает ваша супруга?

Внутренне меня передёргивает, но внешне я сохраняю хладнокровное спокойствие.

— Всё прекрасно. Вероника прилетела вместе со мной.

Замечаю любопытную ухмылку собеседника.

Амьель ставит локти на стол и скрещивает пальцы.

— Так значит, вы, господин Волков, женились на малявке — помощнице? Думал, это только слухи.

— Женился, — коротко киваю. — Я её безумно люблю.

Перед глазами почему-то проплывает картинка из прошлого, когда Доминик слишком многое себе позволил! Он касался тела моей Вероники, когда та грохнулась посреди зала переговорной, рассыпав документы по полу. Мурашки пробегают по спине.

Доминик хитро улыбается, и взгляд его меняется. Искрится. Точно также он смотрел на Веронику в тот день. Жадно, липко, поглощающе.

Нет, он не на орла похож. На коршуна!

На вечере, устроенном в честь подписания контракта, Амьель спрашивал у меня про Веронику, пытался прощупать почву. Свободна ли она, давно ли работает на меня, есть ли у неё мужчина? Я быстро сообразил, что им движет спортивный интерес. Он просто решил поиметь женщину из России, тем более Ника видная, статусная. Такую грех не захотеть.

Тогда я обрубил этому коршуну крылышки, чётко обозначив, что Канарейкина принадлежит мне во всех смыслах. И Амьель отстал.

Но сегодня его нездоровая улыбка и чокнутый блеск в тёмных глазах вновь выводит меня из равновесия.

— Слышал, что вы стали отцом. Мои поздравления! — Доминик вновь скашивает уголки губ.

Улыбка у него выходит пугающая и зловещая. И в кабинете повисает тишина, вязкая и густая. Слышно, как тикают настенные часы, отсчитывая секунды, но я молчу. Смотрю на швейцарца с ледяными глазами в упор. Буравлю его тяжёлым взглядом.

— Продолжим обсуждение сделки, — наконец начинаю я.

В этот раз игра ведётся не по моим правилам. Швейцария выдвигает условия, и я должен быть крайне осторожен. Потому что не могу дать моей корпорации обанкротиться, не хочу лишать столько людей работы.

— Знаете, Степан Ефимович, есть кое что, что помогло бы вам продолжить сотрудничество с нами, — Амьель начинает издалека, но я уже чувствую неладное.

— И что же это?

— Ваша жена. Я хочу провести с ней вечер! И тогда наше сотрудничество может быть продолжено.

Совсем ахринел?

Руки бесконтрольно сжимаются в кулаки, фаланги пальцев белеют.

— Нет. Это не обсуждается!

Вероника только моя! Я не позволю какому-то коршуну проводить с ней время.

Доминик тяжело вдыхает наэлектризованный воздух и нарочито шумно выдыхает:

— Это единственное условие. И мы сможем продолжить работу по прежнему договору. Вы выйдите сухим из воды.

— Боюсь, что моя жена не захочет провести вечер с вами.

— А вы подстройте. Обещаю, что без согласия вашей жены я и пальцем её не трону.

Глаза застилает кровавая пелена. Я готов прямо сейчас схватить наглеца и выпотрошить его тело, пропустить через мясорубку, чтобы все его кости с хрустим сломались.

— Если я получу отказ, то и вы тоже, — Доминик усмехается и отодвигает от себя папку с документами.

— Что вы собираетесь делать с моей женой? — ревностно хриплю.

— Ничего противозаконного. Просто ужин и прогулка. Покажу ей Женеву. И если Вероника не захочет большего, то я отпущу её домой.

Это должен быть наш вечер. Её и мой.

Хочется