Жена не узнает (СИ) - Полина Ривера Страница 19

Энджи? Как буду смотреть ей в глаза? Или любой другой женщине?

Дашка скрипит стержнем фломастера по бумаге, а я морщусь от противного звука…

Даже пот на висках проступает. Я здорово себя накрутила… Наверное, на такие «подвиги»

способны только женщины? Мне бы решать проблемы по мере их поступления, а я гадаю о далеком будущем…

Думаю и фантазирую о том, что, вообще, может не случится.

— Катюша, договор в порядке, — голос бабуля вырывает из задумчивости. — Мы готовы вносить деньги?

— Бабуль, тебе все нравится? — подхожу ближе и обнимаю ее за плечи.

— Крохотная квартирка, но район зеленый, третий этаж и два окна. Конечно, нравится. Но тебе все равно какое-то время предстоит пожить на съемной, внучка. Сдача дома только через месяц…

— Не страшно, бабуль… Придумаю что-нибудь.

Менеджер провожает нас с бабулей в кассу. Краем глаза замечаю, как в кабинет заходит Илья. Он тактично ждал нас в холле. Мог бы вернуться на работу, но он остался… Предвидел, что нам потребуется помощь с Дашкой. И сейчас я наблюдаю, как он ловко подхватывает малышку на руки, забирает из ее ручонок фломастеры и что-то рисует…

— Поздравляем, Нина Федоровна, держите договор. Поздравляем еще раз! Вам придет смс-уведомление о готовности квартиры к заселению.

— Спасибо, — сиплю в ответ я.

Вот и все… Бабушка купила квартиру. Она оформит на меня нотариальную доверенность, я получу ключи и подпишу все необходимые документы.

— Ну, где там наша мама? — улыбается Илья, подходя ближе.

Дашка в его крепких руках чувствует себя уверенно, да и бабуля светится, как начищенный самовар… Из ее глаз струится нескрываемое восхищение моим боссом. Да что, там бабушка… Я и сама готова бросится к нему на шею и целовать в обе щеки. Благодарить за помощь и… вообще…

Его ведь никто не заставляет помогать, ведь так?

— Поздравляю вас, Нина Фёдоровна, Катя… Все получилось. Кать, придется пожить на съемной, но это ненадолго. Я постараюсь помочь. Кстати, у меня мысль возникла, но… Я потом ее озвучу, ладно? Поезжай домой, отдохни, приди в себя. А я довезу Нину Федоровну до гостиницы.

— Спасибо вам, Илюша. Вы уж присматривайте за моей Катюшей. Боязно мне ее одну оставлять, -

надрывно шепчет бабуля. — Ох… Ох…

— Не волнуйтесь. Помогу на следующем этапе, — деловито отвечает он.

Выдыхаю я только в такси. Дашка пьет сок и тотчас засыпает. Разглядываю окружающие пейзажи, совсем не испытывая радости от приближения новогодних праздников. Что я буду делать? Мы всегда дома отмечали Новый год… В полночь Юра был дома, а потом бежал «поздравлять начальника» или расслабляться с друзьями… А я, дура, верила всему. Улыбалась, перебирала подарки, мыла посуду и доедала угощения с новогоднего стола…

Грустно… Но я знаю, что справлюсь. Мы с Таськой пир горой закатим. Илья обещал договориться с адвокатом, а потом я признаюсь мужу.

Не стану трусливо бежать, хотя могла бы… Посмотрю в глаза и выпалю ему правду в лоб. Пусть гадает, как я обо всем узнала?

Дашка просыпается и капризничает. Успокаиваю ее, хотя у самой душа не на месте. Предчувствие какое-то, тревога… Как вцепилась в меня когтями, так и не отпускает…

Убалтываю дочку, обещая зайти в ближайший к дому продуктовый. Покупаем кое-что и продуктов и чупа-чупс. Шлепаем по подтаявшей снежной каше к подъезду.

Внутри холодеет, когда я замечаю машину Юры, стоящую поодаль. И стоит она давно, судя по внушительных размеров снежному покрывалу на капоте.

Не понимаю, как он оказался дома? Илья же отправил его в кадастровую палату?

На мне макияж, волосы подкручены и уложены в прическу, да и одета я в деловой костюм. Нет времени отступать… Выкручиваться, переодеваться, юлить и лгать…

Вот и пришел твой час икс, Катерина.

Сейчас я признаюсь… Нет, не во всем… Слишком рано. О разводе он узнает после моей встречи с адвокатом.

— Где наш папа? — произношу нарочито весело и громко. — А вот и он. Юрочка, раздень Дашеньку, а я…

Голос надламывается, когда я сталкиваюсь с его мертвым взглядом. Снимаю куртку, нарядные ботильоны, на которые он пялится… Быстро убегаю в комнату, не позволяя мужу вдоволь насладиться моим видом — уверенной в себе, деловой женщины, а не клуши…

Стаскиваю пиджак, расстегиваю пуговицы блузки и… Только потом замечаю половицу…

Ту, под которой я хранила сверток с деньгами. Я так торопилась, что не вернула ее на место. И

диван не задвинула.

— Так ты все-таки нашла их, дрянь? — голос мужа за спиной дребезжит как натянутая струна. — Мои деньги. Нашла, отвечай?

Глава 22

Катя.

Внутри поднимается волна горькой обиды… Она набирает силу, превращаясь в девятибалльный шторм… Казалось, я давно замерзла, перегорела, смирилась, однако сейчас едва дышу от сковавшей меня боли…

Он моей слабости хочет? Или страха? Огромный, высоченный мужик, для кого я — всего лишь дрянь… Досадная помеха, которую он вынужден терпеть…

Размахиваюсь и что есть силы бью Юру по лицу. Звук пощечины словно вспарывает тишину комнаты.

— АХ, дрянь? Дрянь я для тебя? Потому что указала на поломку? Так, Юрочка? — кричу, глотая слезы.

Ладошка печет, а на щеке Юры расплывается багряное пятно. Он ошеломлённо молчит, потирая лицо, а потом, собравшись с духом, отвечает:

— Что это за дырка в полу? Ты прятала там что-то? Мои деньги? Так, Катя? Только не смей мне врать!

— А ты не ори! И не пугай ребенка. Ты починил кран в ванной. Сказал, что у тебя сегодня выходной. Я отодвинула диван в надежде, что ты починишь пол. Я… Я никогда тебе не прощу этого, Юр… Мы не нужны тебе. Ты… Дашенька, родная моя, давай одеваться? — хочу взять малышку на руки, но она убегает в гостиную.

Окружающие предметы размываются от проступивших слез. Адреналин пенит кровь. Я ничего не боюсь — его тяжелого, темного от непонимания и злости взгляда, неизвестности, одиночества.

Кажется, сейчас мне и море по колено. Все по плечу.

— Кать, постой… Ты, правда, не брала их? Посмотри мне в глаза, — Юра сжимает мои плечи и ищет взгляда.

А я не могу смотреть на него… Чужой человек. Врун и изменщик, предатель… Что он хочет увидеть в моих глазах — правду? Так ее не будет. Я заразилась от него опасной болезнью, так что теперь тоже могу играть на публику. Если это потребуется, конечно.

— Чего ты хочешь,