Тренер - Девни Перри Страница 19

И как только начнутся занятия в университете, выходные дома станут редкостью до рождественских каникул. Мои субботы будут посвящены спорту.

— Может быть, — сказала я ей.

— Твое «может быть» означает «нет».

Я улыбнулась.

— Не всегда.

— Всегда. Не важно. Я просто пойду повеселюсь одна.

— Одна? Конечно. Ты никогда не бываешь одна.

Отем расцветала, когда ее окружали другие люди. Она черпала энергию из социальных взаимодействий, и именно поэтому из нее получился такой потрясающий парикмахер. Какой бы предвзятой я ни была, я сомневалась, что кто-то мог сидеть в ее кресле и не получать удовольствия.

— Позвони мне, когда освободишься, — сказала я. — Я могу передумать.

— Хорошо. — Она послала мне поцелуй. — Пока.

— Пока. — Я закончила разговор и положила телефон в сумочку, лежащую в тележке. Затем направилась к отделу для выпечки.

Я стояла перед прилавком с мукой, когда мой телефон зазвонил снова.

— Привет, мам, — ответила я.

— Привет, милая. Что делаешь?

— Покупки. А ты?

— Как раз направляюсь к Мэйси домой. Мы собираемся испечь печенье.

— Я думала о том, чтобы сделать то же самое сегодня.

— Великие умы. — Она рассмеялась. — Послушай, я звоню, чтобы узнать, не хочешь ли ты приехать сюда на День благодарения. Мэйси хочет устроить все у себя.

— Я думала, что сейчас моя очередь. — В прошлом году мы договорились, что будем чередовать. Сначала дом Мэйси, потом мой. Таким образом, моя сестра не всегда будет отвечать за приготовление пищи по праздникам. Но в последний раз Мэйси или мама навещали меня два года назад на мой день рождения.

Если я хотела увидеть свою семью, мне приходилось садиться в машину и ехать через весь штат в Биллингс.

— Я знаю, мы об этом говорили, Милли, но Мэйси и детям просо проще жить в их собственном доме.

— Хорошо. — Я вздохнула, зная, что спорить бессмысленно. Детям так будет проще. И мама во всем принимала сторону Мэйси. Если было что-то, чего хотела Мэйси, она это получала.

— Я буду рада тебя увидеть, — сказала мама. — Я, пожалуй, отпущу тебя. Как раз подъезжаю к дому твоей сестры. Пока.

Она даже не дала мне попрощаться, прежде чем закончила разговор.

Ее фаворитизм кричал громче, чем сигнал воздушной тревоги. Так было во время каждого нашего разговора, ну… целую вечность.

Не то чтобы у нас были плохие отношения. Это просто меркло по сравнению с тем, что было у нее с Мэйси. Мы втроем объединились после смерти папы. Мы были опустошены его потерей. Но Мэйси, которая была на два года старше меня, впала в тяжелую депрессию.

Мама сделала выбор, который, вероятно, сделал бы любой родитель. Она полностью отдалась Мэйси, делая все, что в ее силах, чтобы вывести мою сестру на другую сторону ее горя. Я не винила ни одну из них, я просто знала, что была вторым выбором.

Я очень сильно скучала по своему папе. Я всегда буду скучать по своему папе. Там, где у Мэйси была мама, у меня был папа. Может быть, сегодня, потому что я скучала по нему, я испеку его любимое печенье.

Отмахнувшись от телефонного звонка, я положила пакет с мукой в свою тележку, затем продолжила путь, направляясь к молоку и яйцам, когда в конце ряда с выпечкой показалась знакомая фигура. Его волосы были спрятаны под бейсболкой, но я бы узнала эту широкую фигуру и сексуальную развязность где угодно.

Форд. Дерьмо.

Мы не виделись с пивоварни. Я действительно была занята, и он оставил меня в покое.

Но в этом и заключалась проблема Мишна. Несмотря на то, что в последние годы здесь наблюдался приток жителей, это все еще был маленький городок. Столкновение с людьми в продуктовом магазине было неизбежным, особенно сотрудникам УШС. Поход в «Костко» в воскресенье был подобен посещению еженедельного собрания персонала.

Крупная фигура Форда максимально обтягивалась серой футболкой. Пара выцветших джинсов свисала с его узких бедер, переходя в пару теннисных туфель. Бейсболка прикрывала его глаза, но не могла скрыть его искренней белозубой улыбки.

Улыбка была адресована его дочери, когда они рука об руку шли в моем направлении.

Джоуи заметила меня первой, потянув за руку Форда и указывая в проход.

Он проследил за ее пальцем, и когда его взгляд остановился на мне, его улыбка погасла. Его шаги замедлились, и он одними губами произнес:

— Извини.

За то, что пришел в магазин в субботу?

Форд Эллис мешал мне оставаться в стороне.

— О боже, — прошептала я, затем сделала подбадривающий вдох и продолжила путь, толкая свою тележку в их направлении.

Пристальный взгляд Форда скользнул по серым легинсам и черной майке, которые я натянула после душа. В этом взгляде было много признательности, как на мероприятии по сбору средств, когда я не раз чувствовала его взгляд на своей заднице в том черном платье.

В свое время на меня заглядывалось множество мужчин, но, когда Форд оглядывал женщину с головы до ног, только у дуры не екало сердце.

— Привет, Миллс. — От его хриплого голоса у меня мурашки побежали по коже.

— Привет. — Мой голос был слишком хриплым. Фу. Просто. Веди. Себя. Нормально. Милли. — Э-э, привет, Джоуи.

— Привет. — Она улыбнулась, помахивая рукой своего отца взад-вперед между ними.

— Что вы, ребята, сегодня покупаете?

— Торт. — Форд поднял свою пустую корзинку и указал подбородком на отдел с глазурью рядом со мной.

— Папа поспорил со мной, что я не смогу съесть всю свою зеленую фасоль вчера вечером за ужином, и я это сделала, так что я могу выбрать торт.

— Да, она действительно выиграла у меня. — Форд подмигнул.

— А. — Я улыбнулась, изо всех сил стараясь не дать этому подмигиванию превратить меня в лужу. — Что ж, удачи. Я сама сегодня собиралась приготовить кое-что из выпечки.

— Что ты готовишь? — спросила Джоуи, указывая на мою тележку.

— Печенье-монстр (прим. ред.: печенье-монстр — это печенье с арахисовым маслом и шоколадной крошкой, M&M's и овсяными хлопьями).

— Я хочу печенье-монстр. — Джоуи перевела взгляд на Форда. — Можем мы испечь его вместо торта?

— Э-э… — На его лице промелькнула паника. — Прости, принцесса. Я не знаю, как готовить печенье-монстр.

— О. — Плечи Джоуи поникли. — Я бы хотела, чтобы бабушка все еще была здесь. Она умеет печь печенье.

Паника Форда сменилась разочарованием и сожалением, когда он уставился на свою дочь. И в тот момент он выглядел так, словно все, чего он хотел в этом мире, — это подарить своей девочке порцию печенья-монстр.