Багровые узы - Венди Оуэнс Страница 19

Алекс кладет руку мне на ногу и наклоняется ко мне.

— Сделай глубокий вдох. Со мной ты в безопасности.

Почему так легко верить ему, когда он так говорит? Я следую его указаниям, вдыхая воздух глубоко и медленно выдыхая, смотря на него в отчаянии, ожидая ответов.

— Скажи отцу, что когда Лука выдвинул свои требования, следующий глава семьи Ивановых вмешался и остановил его.

— Он не поверит. Зачем тебе делать это ради человека, которого ты даже не должен знать? — продолжаю я.

— Потому что, — фыркает Алекс, вставая и начиная расхаживать передо мной. — Я считаю, что никто не должен нести ответственность за грехи своего отца, и именно это сказал своему отцу, когда попросил его отклонить просьбу Луки.

Я наблюдаю, как растет волнение Алекса, и понимаю, что он не привык к допросам. Но ничего не могу с собой поделать. Ставки слишком высоки, чтобы не продумать все до конца.

— Амелия, я понимаю, что, возможно, тебе трудно мне поверить, но я жажду только одного — разорвать порочный круг насилия, от которого страдают наши семьи на протяжении нескольких поколений. Я не хочу унаследовать все то дерьмо, которое натворили наши родители. Когда я приду к власти, всё будет иначе, нежели при моем отце.

Я поднимаю бровь.

— Правда?

— Я знаю, ты, наверное, думаешь, что это выставляет меня слабым, — уверенно отвечает он. — Но всё это кажется таким бессмысленным. Мне это надоело. Я не боюсь лишить человека жизни, если он этого заслуживает. Просто считаю, что наказание должно соответствовать преступлению.

Я смотрю на него и вижу решимость в его глазах и силу в словах. На мгновение у меня возникает искушение поверить ему, позволить себе погрузиться в его видение лучшего будущего. Но потом я вспоминаю всю кровь, пролитую во имя наших семей, и не могу быть настолько наивной, чтобы не признать, что большая ее часть была пролита по вине самого Алекса.

— Было бы здорово, — говорю я, вставая и подходя к стулу, на который он положил мою сумку. — Могу ли я где-то переодеться во что-то более…сексуальное?

Алекс замирает на долю секунды, прежде чем допить свой бокал вина, затем встает и подходит ко мне. Ничего не говоря, он забирает у меня сумку и бросает ее обратно на стул, прежде чем развернуть меня и притянуть к себе. Он дергает за молнию моего платья и тянет ее вниз, а затем отпускает, в результате чего платье падает на пол.

Я стою перед ним в одних только туфлях на шпильках, кружевных стрингах и в платье, спустившемся к лодыжкам. Глаза Алекса темнеют от желания, когда он рассматривает мою тело.

— Ты сногсшибательная. По-моему, это самое сексуальное, что ты могла бы надеть, — шепчет он, подходя ко мне и позволяя своему горячему дыханию танцевать на моей шее.

Его возбуждение прижимается к моей пояснице, когда он притягивает меня ближе.

— Алекс, — стону я, чувствуя, как во мне нарастает желание.

Он разворачивает меня лицом к себе, его руки обхватывают мое лицо и захватывают мои губы жгучим поцелуем. Наши языки сплетаются, пока мы исследуем рты друг друга.

Он поднимает меня на руки и несет в свою спальню, укладывая на кровать.

— Амелия. — Алекс произносит мое имя твердым, но нежным голосом, его льдисто-голубые глаза встречаются с моими с такой проницательностью, что у меня по спине пробегает дрожь. — Скажи мне, что ты моя.

— О, Боже, — отвечаю я, мой голос едва слышен из-за колотящегося сердца. Наши глаза остаются закрытыми, передавая тысячи невысказанных слов, полных тоски и неуверенности. — Я твоя.

Слова срываются с моих губ, как договор, скрепляющий сделку удовольствия и боли, подчинения и господства. Обещание свободы и порабощения.

Он касается рукой моего подбородка и заставляет посмотреть ему в глаза. — Отдавшись мне, ты становишься моей, и я буду защищать тебя и оберегать любой ценой.

— Я сказала тебе, что я твоя, — шепчу я.

Он ухмыляется.

— Не отнесись к этому легкомысленно. Если ты моя, ты должна понять, что ради тебя я сожгу этот гребаный мир дотла.

Я киваю, мое сердце трепещет, когда я принимаю его слова.

— Я твоя, — хнычу я, мое возбуждение пропитывает кружево трусиков, и я жажду ощутить его внутри себя.

Рука Алекса скользит по изгибам моего тела, его пальцы оставляют жаркий след вдоль позвоночника. Я дрожу от его прикосновений, отчаянно желая, чтобы он прикасался ко мне еще больше. Кончики его пальцев скользят по краю моих стрингов.

— Такая красивая, — выдыхает он.

Он стягивает стринги, его пальцы скользят по моей щели и дразнят мой вход. Я стону и толкаюсь к его руке, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях. Он опускает руку к моей мокрой киске и просовывает в меня один палец, и я хнычу от этого ощущения. Внезапно он убирает руку, оставляя меня дрожать от отчаяния.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как Алекс срывает с себя одежду и приближается к кровати. Он хватает меня за бедра и переворачивает на живот, прежде чем поставить на колени. Он хватает меня за бедра и подтягивает меня к себе. Я чувствую, как его член скользит по моей заднице, как его руки движутся вверх и кружат по моему телу, нежно сжимая мою грудь.

Он целует меня вдоль позвоночника, позволяя своим губам добраться до ямочек над моей попкой. Он сгибает колени, и его член скользит по моей влажной щели, а затем дразняще толкается в мое отверстие, покусывая зубами мою задницу.

— О, Боги, Алекс, — хнычу я, когда его пальцы кружат вокруг моего клитора. Ощущение его члена, пульсирующего в моей мокрой киске, одновременно с движениями его пальцев, дразнящих мой чувствительный комок, доводит меня до безумия.

Я прижимаюсь к нему задницей, умоляя взять меня. Его член пульсирует между моими бедрами, от его размера моя киска дрожит от предвкушения.

Я тянусь назад и хватаю основание его члена, располагаясь так, чтобы его головка упиралась в мое отверстие.