Виктория Рутледж - Взрослая жизнь для начинающих Страница 19

Крис и Мэри путешествовали уже пару месяцев, и приятное ощущение свободы, порожденное переездами с места на место, подработками в барах или кафе, когда на заработанные деньги тут же покупался билет на автобус к новому месту назначения, — это чувство свободы бурлило в их крови и действовало сильнее любого амфетамина. После существования в жестких рамках университета даже сам простор окружающего мира будоражил воображение. Не было таких мест, туда они не могли бы отправиться, и ничего, что они не могли бы совершить. В том числе и пожениться.

Где-то в глубине души Мэри огорчалась, что ее семейство далеко и не может разделить с ней эту радость, но, как сказал ей тогда Крис, свадьбы всегда предназначались для кого угодно, кроме двоих виновников торжества. А так — будет воспоминание, которое принадлежит им одним.

Крис устроил это столь внезапно и молниеносно, что внутри у Мэри все трепетало в ответ на такую пылкую страсть. Однажды вечером они прогуливались по пляжу, пили пиво и обсуждали, стоит ли им остаться здесь еще немного или пора перебираться в какую-нибудь другую страну, и тут она увидела молодую американку, с которой как-то познакомилась в баре, где подрабатывала днем. Калли шла по песку, одетая в белое бикини; вокруг ее загорелых бедер был обмотан белый саронг, лифчик купальника украшали цветы, а на голове была короткая белая вуаль. Выглядело это настолько нелепо, что Мэри окликнула и спросила, куда она направляется в таком наряде.

Калли лениво улыбнулась (Мэри, никогда не притрагивавшейся к наркотикам, казалось, что все постоянно были под кайфом), лениво же засмеялась (честно говоря, постоянное хихикание тоже начинало слегка выводить из себя) и указала на линию прибоя, где стоял один из серферов, тусовавшихся в местном баре, — его тело тоже было украшено цветами и не обременено избытком одежды.

— Мы только что поженились, — истерическим тоном пояснила она. — Это было просто… как будто… понимаешь… — Она странно помахивала руками и закатывала глаза, улыбалась и встряхивала головой, как будто исполняя одиночный танец.

— Обалдеть! — сказал Крис.

— Так романтично! — воскликнула Мэри.

И Калли отправилась дальше, собираясь провести всю ночь, попивая дешевый ром из кокосовой скорлупы, пока ее новоиспеченный супруг ненавязчиво расспрашивает о том, как получить разрешение на работу в США.

Мэри так и не узнала, что же произвело большее впечатление на Криса — малюсенькое подвенечное бикини Калли или же представшая ему картина бесконечного лета рядом с любимым человеком, но на следующее утро она проснулась и увидела, что он готовит для нее салат из тропических фруктов.

Когда Крис уговорил ее встать и осмотреть окрестности с балкона, стало понятно, что он выбрался из кровати, постаравшись не будить ее, не просто ради того чтобы сбегать в овощную лавку.

Крис написал на плотном белом песке: «Выходи за меня Мэри» (она заметила, что обращение не выделено запятой), и вот так, не успела она и опомниться в вихре одного знойного дня и двух ночей, кто-то соединил их судьбы навечно перед лицом высших сил, о точном наименовании которых самым корректным образом умолчали, — все это произошло практически в том же месте на пляже. Мэри не особенно понимала, как Крису удалось все так быстро организовать, но ее настолько опьяняла мысль о том, что он решил это сделать, что было уже не важно. А приятнее всего было то, что из-за жары и рациона, состоявшего в основном из местных фруктов, живот у Мэри похудел настолько, что она тоже вполне могла позволить себе надеть бикини, хотя саронг ей все же требовался значительно более длинный.

Честно говоря, она не чувствовала особой разницы между должностями «штатной супруги» и «постоянной девушки для романтических встреч». Они были вместе еще в колледже — последний год практически все свободное время проводили вдвоем в комнате Мэри, — с того момента их отношения развивались уже довольно быстро, но с самого начала Мэри знала, что Крис должен стать тем самым Единственным. С большой буквы. Принципиальный, красноречивый, высокий и мускулистый, он был просто Героем гуманитарной помощи. Первый месяц после знакомства с ним она носилась по колледжу, распевая: «Он единственный», пока даже Айона в достаточно грубых выражениях не попросила ее заткнуться.

Ей потребовалось флиртовать почти целый год, околачиваясь возле библиотеки, прежде чем до Криса наконец дошло, что девушку интересует отнюдь не только добровольческая работа за рубежом, которой он занимался во время студенческих каникул. Крис выступал за их колледж на соревнованиях по плаванию, поэтому гораздо реже бывал в баре, чем Айона, Мэри и Ангус. Но благодаря безупречному хронометру в ее голове, Мэри всегда оказывалась в нужном месте в нужное время в нужном платье, произнося нужные фразы, и в конце концов Криса осенило, когда он как раз наполовину выполнил свою дневную норму — сто раз проплыть длину городского бассейна, — что он безумно влюблен в нее, она же, само собой, в ответ на его откровенное признание разыграла «приятное удивление», и с тех пор они жили, как сиамские близнецы, сросшиеся губами.

Мэри обожала университет. Ей так нравилось иметь свою комнату, свое собственное мнение, собственный набор кухонных ножей всех видов. Но она знала, что Крис не ценитель домашнего уюта, и умышленно проводила много времени у друзей, которым готовила сытный ужин. Хотя он никогда этого и не говорил, но Мэри все же видела, что Крис боялся увязнуть в рутине, поэтому она так и не позволила ему поселиться у нее, несмотря на всю пылкость их отношений. Он изучал иностранные языки ради путешествий, а странствовал так далеко и так часто, как ему хотелось. Чем дальше его заносило от горячих душей, чем болезненнее были обязательные для отъезжающих прививки, — тем лучше. Мэри нравилось осматривать новые места, беседовать с людьми (но при этом ее значительно меньше радовала перспектива отказаться от средств личной гигиены). Через некоторое время казалось уже совершенно естественным, что Крис включил и Мэри в свой, подобный видениям Кубла Хана[21], план кругосветной одиссеи по окончании выпускных экзаменов, тем более что она отложила педагогический курс на более поздний срок — на случай, если они вообще никогда не вернутся.

И вот в июне Ангус и Айона отвезли их в Хитроу, а к августу Англия была такой далекой, маленькой и неинтересной, и нужно было как-то отпраздновать собственное превращение в нового и свободного человека, так что свадьба с Крисом на пляже, когда невеста одета в бикини, а кругом нет ни друзей, ни родственников, казалась единственно подходящей для этого церемонией. Если в университете она обрела новое видение самой себя, то в течение четырехмесячного странствия с Крисом в душе Мэри часто возникал испуг. Она понимала, что в поездке ей было бы без него не справиться — он был ее спутником жизни, и именно он делал так, что с ними происходили все эти необыкновенные события. Без него она болталась бы дома, делала бы маникюр и изучала вопросы обучения детей чтению и письму. С ним она прыгала через водопады, питалась мясом неизвестных грызунов, своими глазами видела пейзажи, знакомые только по кинофильмам, знакомилась на практике с обычаями, о которых до этого только читала во взятых у него журналах «National Geographic». Но все-таки, когда наступил октябрь и время их странствий подошло к концу, где-то в глубине души Мэри радовалась возвращению домой.