Кей Грегори - Мечтательница Страница 19

Не так уж долго, судя по тому, что говорит доктор Полсон, подумала Федра и попыталась улыбнуться Джоан, но вместо улыбки на ее лице появилась какая-то болезненная гримаса.

— Спасибо, — проговорила она. — Я была уверена, что ты не станешь возражать.

В это время на лестнице показался Айан. Он вышел из спальни Чарльза, где провел все утро. Вместо уже привычного делового костюма на нем были простые серые брюки и черный пуловер. Федре было странно видеть его в таком обличье.

— Джоан? — удивленно спросил Айан, спускаясь в холл. Подойдя поближе к сестре, он потянул носом. — Ты в чем выкупалась? В одеколоне?

— Это так ты приветствуешь сестру? К твоему сведению, это очень дорогие духи, и Антону они нравятся. — Джоан кокетливо поправила волосы, а потом протянула руки к брату. — Иди сюда, поздоровайся со мной как положено. А потом расскажешь мне о самочувствии отца. Ведь он поправится, да? Он всегда выздоравливал…

Айан обнял сестру, чмокнул ее в щеку, потом отступил на несколько шагов и озабоченно посмотрел на нее.

— А что Антон? — спросил он. — Ты привезла его сюда?

— Нет, не смогла. Он же еще на гастролях. И нечего смотреть на меня, словно я в чем-то провинилась. Антон мой муж, и мне он нравится.

— Но отцу он не нравится, — заявил Айан.

— Не нравится, и я это сама знаю. Ему никогда не нравилось, что Антон танцор. Он не считает это достойным занятием для мужчины. Айан, ты даже не сказал мне, как он?

— Ты мне и не дала ничего сказать. Он очень плох, Джоан. Но ты бы лучше пошла и сама посмотрела. Только я на твоем месте сперва вымылся бы, от тебя так разит духами, что отец решит, что ты прибыла прямиком из борделя.

— Ты свинья, Айан, — беззлобно сказала Джоан. — А папе полезно понюхать что-нибудь более приятное, чем лекарства.

С этими словами она пошла наверх.

— Хорошо, что Джоан приехала, — сказала Федра, провожая ее взглядом. — Доктор Полсон говорит, что Чарльз долго не протянет.

— А ты не дождешься, когда все станет твоим? — язвительно спросил Айан.

— Нет, — отрезала она и вдруг решилась: — Я хочу тебе кое-что сказать, Айан… — Да, сейчас или никогда, мелькнуло в голове. — Но ты, может, и не захочешь слушать…

— Если это касается моего отца, то я весь внимание.

— Да, конечно. Дело в том… — Она с трудом подбирала слова. — Я вышла замуж за твоего отца…

Но ей не удалось закончить фразу. Неожиданно на лестнице раздались рыдания, и через секунду появилась Джоан. Спотыкаясь она спустилась вниз и бросилась к Айану.

— Боже мой, папа… Он в сознании, поздоровался со мной и даже поворчал как всегда… Но медсестра говорит…

Айан и Федра не стали дальше слушать, а опрометью бросились наверх.

Глава 4

Как Джоан и сказала, Чарльз бодрствовал. Но что-то в нем изменилось, что-то было не так. Сначала Федра даже не могла понять, что именно не так, но потом увидела его глаза — взгляд затуманился, стал мягче, словно он уже смотрит туда, где вечный покой и безмятежность, где нет боли и страданий. В комнате витал странный, сладковатый запах.

Джоан, которая не привыкла видеть своего отца таким немощным, стояла, держась за спинку кровати, и не отрываясь смотрела на него, словно не верила собственным глазам. Айан и Федра сели на стулья по обе стороны постели, и Чарльз неожиданно схватил сына за руку, потом повернулся к Федре. Она взяла его за другую руку, удивившись, какой сухой на ощупь оказалась кожа.

— Отец… — надтреснутым голосом произнес Айан, подавшись вперед, — тебе надо…

Тот только медленно покачал головой.

— Чепуха, — сказал он. — Есть только одно, что я должен сделать. Сейчас. — С этими словами он потянул руки Айана и Федры ближе к себе, ближе одна к другой, пока их пальцы не соприкоснулись. — Держи ее, — прошептал он.

Никто из них не шелохнулся.

— Держи, — повторил Чарльз, причем неожиданно настойчиво.

Айан взглянул на Федру, глаза их встретились, он пожал плечами и крепко стиснул ее ладонь. Казалось, это вполне удовлетворило Чарльза — он облегченно вздохнул и убрал свою руку.

Федра на секунду задержала взгляд на Айане. По выражению его лица трудно было догадаться, о чем он думает и что чувствует. Может, вообще ни о чем, подумала она и в смятении опустила голову. Айан смотрел на отца, продолжая очень крепко держать ее за руку, так, что ей стало больно. Он, казалось, понимал это, но руку не отпускал. Лишь только когда она попробовала пошевелить пальцами, он разжал ладонь.

Не понимая, что происходит, Федра повернулась к Чарльзу. Что он хочет этим сказать? Выражение его лица явно изменилось, старик выглядел таким больным, когда они вошли, но теперь… Озадаченная, она чуть подалась вперед — нет, не может быть! Но так и есть — на его губах довольная усмешка, в глазах выражение… да, триумфа! А она было поверила, что старик тихо и спокойно отправится в мир иной… Недооценила Чарльза Требэниана, это точно.

А тот уже смотрел на Джоан.

— Я говорил… говорил тебе, — прошептал он, едва переводя дыхание. — Кайн-Клет не твой… и не… этого твоего красавчика…

Джоан покачала головой.

— Папа, это все не имеет никакого значения. Антона здесь нет. Тебе надо поправляться…

— Нет, — вдруг твердо сказал он и перевел взгляд на сына, а когда заговорил снова, то голос его стал слабым, едва слышным: — Нет. К черту все. С меня хватит. Хочу найти… Хелен. Вы еще увидите. Вы все еще увидите… да… вы… — Он вдруг резко выдохнул и закрыл глаза.

Минута шла за минутой, никто не двигался. Федра как завороженная смотрела на руку Чарльза — желтую, неподвижную, высохшую…

Неслышно подошла медсестра, пощупала пульс и тихонько сказала:

— Он умер, примите мои соболезнования. — Никто не произнес ни слова, и она добавила: — Он отошел в мир иной очень спокойно. Кажется, он даже улыбается.

На губах Чарльза действительно застыла улыбка, но не тихая и смиренная, а торжествующая, даже презрительная, улыбка человека, который только что выиграл тяжелую битву…

Да, Чарльз Требэниан отошел в мир иной с уверенностью, что победил. Но в чем состоит эта победа? Федра пока еще не могла понять.

В день похорон снова шел дождь. Служба проходила в старинной церкви, где крестили, венчали и отпевали Требэнианов, поколение за поколением.

Позже, когда скромная церемония завершилась, все присутствующие отправились в Кайн-Клет, чтобы помянуть человека, которого они знали, но мало кто любил.

Ангус Купер, адвокат и близкий друг Чарльза, выглядел подавленным, Эстер и Федра искренне переживали и не стесняясь плакали.