Дарья Ратникова - От жалости до любви… Страница 2

– Мадам Берс, – Грегор остановился возле столовой, где эта женщина накрывала на стол, и позвал её. Мадам была кем-то вроде домоправительницы. Живущая в доме с незапамятных времён его детства, она знала все желания Грегора и неизменно учитывала их. Он был ей безумно благодарен и не желал иной заботы.

– Да, профессор, – тут же откликнулась она, выходя из столовой и торопливо вытирая руки о передник.

– Узнайте, пожалуйста, когда бал в доме Друфарса и распорядитесь насчёт надлежащей одежды и экипажа.

– Вы едете на бал? – Удивлению мадам Берс не было предела.

– Приходится, – Грегор отвечал кратко, боясь, что последуют расспросы, и ему придётся пожалеть о принятом решении. Да он уже жалел! Но дядя не оставил ему выбора.

***

Во дворике большого дворянского дома было тепло, но не жарко. Полуденное солнце освещало девушку в лёгком, молочно-белом платье, расшитом кружевами по последней моде. Она была очень юной и прелестной, с маленькой ямочкой над верхней губой и милым курносым носиком. Кудрявые волосы непослушными прядями спускались на плечи, покрытые батистовым платком. Она сидела в затенённой беседке и читала.

– Кея, Кея Гарстон!

Девушка подняла голову. Из жасминовых кустов у самой беседки выглядывала голова юноши. Он был широк в плечах, высок и хорошо сложен. Красивое и вместе с тем мужественное лицо делало его идеалом мужской красоты в глазах юных леди.

– Саймон! Я же просила не приходить сюда! Дядя может увидеть тебя, и опять разразится скандал, как тогда.

– Прости, я больше не буду. – Голос звучал просительно, но на лице Саймона не отразилось ни капли сожаления. – Кея. – Он вылез из кустов и, войдя в беседку, сел рядом с девушкой и взял её за руку. Кея ласково посмотрела на него и не отдёрнула ладонь. – Ты собираешься на бал? Говорят, на нём будет вся гарлетонская знать.

– Конечно. Хотя я больше хотела бы остаться дома или поехать на бал с тобой, Сай. – Кея нежно посмотрела на юношу.

– Так в чём же дело?

– Не обижайся, но ты же знаешь дядю. Он не отстанет. Начнёт опять рассказывать, что дал слово моему отцу, что обязан вырастить меня как свою дочь и прочее в том же духе.

– Да. Я помню, как он в тот раз начал мне толкать речь. Мистер Саймон, а знаете ли вы, – Саймон нахмурил лоб и встал в трагическую позу, передразнивая, видимо, дядю Кеи. – что вы всего лишь сын мясника, хоть и приёмный, и нет никакой разницы, что в вас тоже течёт благородная дворянская кровь. Кея – девушка благородных кровей. Её отец был одним из семи лордов. Забудьте и думать про мою племянницу. Кхе-кхе. – И он расхохотался.

– Саймон, перестань! Не надо передразнивать моего дядю. – Кея нахмурилась. – Ты же знаешь, я это не люблю. Он славный старик.

– Ага, славный. И думает только о своей выгоде. Ты знаешь, что бал он устраивает с надеждой удачно выдать тебя замуж?

– С чего ты это взял? – подозрительно посмотрела на любимого Кея.

– А зачем тогда устраивать бал в неурочное время года, да ещё и приглашать на него всю знать Гарлетона?

– Для меня одной не много ли чести? – со смехом спросила Кея

– Не много, – совершенно серьёзно ответил Саймон. – Дядюшка хочет выдать тебя как ему удобно, а перед этим обсудить с кандидатом в мужья все условия сделки. У тебя ведь богатое наследство.

– Но я не хочу замуж ни за кого, кроме тебя, Сай! И дядюшка это знает, – взволнованно воскликнула Кея.

– Знает, но не думай, что он изменит своё мнение.

– Ну что-то же можно сделать!

– Я думаю, можно. Ты должна выйти замуж!

– Как это? Я думала ты… – Кея от изумления широко раскрыла глаза.

– Я люблю тебя, Кея, и всегда буду любить, но… – Саймон прижал палец к губам, призывая к тишине. – Тебе нужна самостоятельность. Дядя никогда не позволит тебе выйти замуж за меня. Значит, ты должна притвориться, что согласна выйти за того, кого он тебе назначит. После этого, тебе останется только выкрасть брачный договор и прочие бумаги и, улучив свободную минутку, вместе со мной отправиться в канцелярию, чтобы оформить развод. Половину имущества вернут тебе. Ты будешь свободна и богата. И тогда мы сможем пожениться.

– Но, Сай, воровать плохо.

– Брось! Выдавать замуж за того, кого не любишь, чтобы разбить сердце, но получить власть над наследством, ещё хуже.

– А если муж поймает меня и привлечёт к ответственности? – привела последний аргумент Кея, сопротивляясь таким разумным доводам Саймона.

– Не бойся, я буду рядом. Наверняка, дядюшка выдаст тебя за одного из старых лордов, которые непроходимо глупы (твой отец был приятным исключением) и желают только одного – вкусно поесть и сладко поспать.

– Хорошо. Ты, как всегда, прав. А сейчас давай просто посидим и поговорим. Я так давно тебя не видела! Казалось, прошла целая вечность.

– Всего неделя, – со смехом ответил Саймон. – Даже ничего нового не случилось. Только отец опять забыл свою трубку у Чарли, а тётушка Торри пришла на обед к пекарю в домашних тапочках. И шла она вот так. – Саймон встал и, шаркая, побрёл по беседке. Кея давилась от смеха, глядя на него.

– Госпожа Келинда, вас зовёт дядя! – раздался женский голос неподалёку от беседки.

– Сай, мне пора.

– До встречи, Кея. Я буду ждать тебя после бала, где всегда. – Саймон поднёс руку девушки к губам, отчего она покраснела, как маков цвет, а потом галантно поклонился и снова исчез в кустах.

***

Вечер выдался чудесный – туманный и тёплый. Яркая луна освещала небо над домом Друфарса. Лучше погоды для бала и представить было трудно. В Гарлетоне редко случаются такие тёплые вечера в это время года.

Экипаж остановился у главного входа. Грегор открыл дверцу и сразу оказался в чужом для него мире. Гости постоянно прибывали. Лакеи сновали туда-сюда. Богатые дамы, разодетые в пух и прах, и щеголеватые кавалеры спешили в дом. Грегор почувствовал себя неуютно во фраке, сшитом пять лет назад. Но дядя прислал письмо так поздно, а он совсем ничего не смыслит в моде! Он направился вслед за гостями, и оказался в большой бальной зале. Звучала музыка, кое-кто, самый смелый, уже даже танцевал. Но большинство гарлетонцев ждало появления самого Друфарса, который должен был открыть бал.

Грегор пристроился возле дальней стены за мраморной колонной, украшенной резьбой примерно горфского периода, и попытался развлечь себя мыслями о скорейшем окончании бала. Он не умел танцевать и чувствовал себя не в своей тарелке. Почти никого из здешней публики он не знал. А с кем был знаком – общаться не хотелось, поэтому он стоял, изучая орнамент на колонне.

Вдруг музыка стихла, и в зал вошёл сам Друфарс, держа под руку свою племянницу. Грегор мельком взглянул на них, и сердце в груди на несколько мгновений замерло. А потом забилось, как пойманная в силки птица. Девушка, стоявшая рядом с Друфарсом, была прекрасна. Юная, чистая и свежая, как цветок утреней росы в горах Ирзади. Она стояла рядом с дядей, смущенно улыбаясь, краснея и пряча глаза, одетая в платье, как в розовое облако. Грегор чувствовал, что она чужая на этом балу, так же как и он. И она не принадлежит к тем глупым прелестницам с острыми язычками, которых он побаивался и старался обходить стороной.

Бал пролетел на удивление быстро. Грегор помнил всё как в тумане. Он искал глазами в толпе племянницу Друфарса, жадно ловил каждый её жест и слушал доносившийся иногда смех. Кажется, их всё же официально представили друг другу. Но он был так смущён, что не посмел даже поднять на неё глаза. Запомнил только имя – Келинда. Как звук колокольчиков на ветру. Ке-Лин-Да…

Гости начали разъезжаться. Остались только самые близкие к Друфарсу люди. Чтобы не выглядеть навязчиво, Грегор тоже откланялся, постаравшись напоследок сохранить в памяти облик Келинды, как можно точнее. В этом таилась почему-то невыразимая сладость – представлять её, видеть, как воочию. Дома в спальне и в библиотеке, заваленной книгами, в душной гостиной с жарко горевшим камином и в рабочем кабинете – везде его преследовал её образ. Грегор не мог заснуть. Перед глазами была она – смеющаяся, улыбающаяся, нежная, живая, чистая. Он спустился в библиотеку и попытался заняться расшифровкой надписей из Ирзади. Но, впервые в жизни, остался к ним совершенно равнодушен. Он заснул лишь под утро, но и снами его владела Келинда.

Проснувшись только к обеду, разбитый и обессиленный, Грегор, наконец, решился. Он взял лист бумаги и вытащил перо. Обмакнув его в чернильницу, попробовал писать, но перо дрожало в его руке. Он бросил перо, потом надел сюртук и шляпу и вышел за дверь, даже не позавтракав. Его путь лежал к мистеру Друфарсу.

Глава 2

В дверь постучали. Кея знала, что это дядя – больше просто было некому.

– Входите. – Произнесла она для приличия. И только после этого вошёл дядя – высокий, полноватый, мужчина с проседью в чёрных волосах. Губернатор всего Гарлетона. Его побаивались даже лорды правящего круга. Но с ней он был неизменно добр. Хотя она и не пыталась больше сердить его, после того, единственного раза, когда неосторожно заявила, что или выйдет замуж только за Саймона, или не выйдет вообще. Дядя тогда ей тоже заявил и достаточно твёрдо, что лучше он отдаст её в монастырь, чем выдаст замуж за сына мясника. Подумаешь, что Сай благородных кровей! Просто его дальний родственник – мясник взял его в детстве и усыновил. Но дяде этого было не объяснить. Мол, её отец был лордом, и она, как его дочь должна сделать выгодную партию. Кее претила сама мысль об этом. Но вот Сай такого же мнения, ну или почти такого же. То, о чём они договорились вчера в саду, было очень нехорошим решением, но она поддерживала себя мыслью о том, что её любимый и благородный Саймон не может посоветовать плохого. Слово «любимый» грело душу и так прекрасно звучало, что Кея, оставаясь одна в своей комнате, повторяла его сотни раз с разными интонациями, представляя себе Сая – такого красивого и обаятельного, неизменно ласкового с ней и с манерами настоящего джентльмена.