Арина Ларина - Женить нельзя помиловать Страница 2

– Таньку не уберегла, так хоть тебя сохраню, – печально говорила Дарья Антоновна, скорбно глядя куда-то за горизонт.

«Можно подумать, что Татьяну отдали на съедение дракону!» – хихикала про себя Света, но вслух ничего не говорила. Период наивной веры в возможность диалога с мамой уже прошёл. Для Дарьи Антоновны, как в анекдоте, существовало только два мнения – одно её, другое – неправильное.

Но не стоит думать, что Светино одиночество являлось результатом маминой заботы. Света хоть и не была неуправляемой мегерой, но характер имела. Проще говоря, если б ей приспичило замуж, то никто бы её не остановил. Благо пример сестры маячил перед глазами.

Конечно, часть заботливо культивируемых маменькой комплексов дала в Светлане буйные всходы. Так, она знала, что чересчур тоща, а мужики любят мясистых. Это, конечно, шло вразрез с общественным мнением, но куда ему до Дарьи Антоновны!

– Хорошенькая ты, но все рёбра наружу, – скорбно качала рыжими кудряшками маменька. – И живот уж очень впалый. Из-за худобы и ноги кажутся кривоватыми. Носи-ка ты брюки, чтобы людей не смешить. А то ты у меня как глистик…

Вроде говорилось всё довольно доброжелательно, но представьте себе, к каким результатам это может привести, если объектом критики становится шестнадцатилетняя наивная дурочка.

Света хоть и не считала себя красавицей, но и на звание «глистика» не соглашалась. Однако после маминых замечаний ей приходилось объективно оценивать себя. Света подходила к зеркалу, смотрелась. И делала вывод, что мама права: ножки тонюсенькие, рёбра – как стиральная доска, ручки – веточки.

Тем более, что и знакомые, для многих из которых борьба с лишним весом ещё в подростковом возрасте стала идеей фикс, азартно подтверждали Светланины сомнения. Даже самые близкие подруги под влиянием переменчивого дамского настроения могут брякнуть такое, от чего вы ощутите себя распоследним убожеством. Что уж говорить о просто знакомых девицах. Они с удовольствием потопчутся на ваших комплексах и с радостью поддержат все ваши сомнения, подтолкнув поближе к пропасти.

Но Свете повезло. У неё была подруга Катька, которой были неведомы перепады настроения. Катерина всегда искрилась позитивом, жаждой жизни, и её отличное настроение волнами сшибало всех окружающих. Она единственная ржала над Светиными переживаниями и честно, по-белому, завидовала.

– Дура ты, Рощина! – умильно улыбалась Катька. – Счастья своего не ценишь и не видишь. Маманя твоя, дай ей бог здоровья, из ума уже выживает. Нет бы гордилась, что такую красавицу вырастила. Ты хоть сама подумай. Ну как можно слушать человека, который сам себе противоречит? Татьяне она полирует мозг, что Танька толстая, сиськи отрастила, попу отъела, морда шире кастрюли… Да не мычи, я сама слышала. А с тобой всё строго наоборот. Думаешь, я не знаю, что она про меня говорит? Ха! Знаю. Поэтому не я к тебе в гости хожу, а ты ко мне. Я нервные клетки берегу, они не восстанавливаются. Съезжала бы ты от мамули своей, пока она тебе всю психику не поломала.

Но Света лишь примирительно улыбалась. Все же мама – это мама. Да и нерационально снимать квартиру. Дешевле накопить денег и купить свою. А если снимать, то копить будет уже не с чего.

В принципе, саму идею о раздельном проживании Света не отрицала.

Кроме недовольства дочкиной фигурой Дарья Антоновна не скрывала и крайнего разочарования в её причёске.

– Слабые у тебя волосы, тонкие, да и жидкие, – говорила она. Глядя на средней густоты, но ровные и блестящие волосы дочери, которые та торопливо затягивала резинкой. – Надо с этим что-то делать. Ты в отца пошла. У него тоже ещё по молодости плешка была. Он так, знаешь, бывало, сидит утром перед зеркалом и свои три волосинки аккуратно веером по кочешку раскладывает. Ты бы хоть завивку сделала, а то смотреть тоскливо. Вечно залижешь всё, хвост шнурком повесишь и рада. Женщину украшают волосы.

Если слушать маму, то у Светы вообще всё, что должно украшать женщину, отсутствовало. Но Дарья Антоновна готова была над этим работать. Даже если чадо будет отбиваться.

Таким образом, совершенно понятно, что Света себя недооценивала. Но и мужчин она не идеализировала, поэтому не обилие комплексов служило причиной её одиночества.

Света ждала любви. В том, что что-то такое есть, она не сомневалась ни грамма. Разумеется, все мужики – грубые животные, которые живут лишь инстинктами – жрать, спать, баба. Но! У любого правила должны иметься исключения. Тем более что муж сестры как раз и был таким исключением. Света была уверена, что Таньке безусловно повезло, чего бы там ни говорила мама.

А раз повезло сестре, то повезёт и самой Свете. И дело было даже не в закономерности, которую Светлана, возможно, придумала для собственного спокойствия. А в том, что нормальные мужчины всё же в природе существовали. И рано или поздно она такого найдёт. И уж тут мамино мнение не будет иметь никакого значения, поскольку мнение родительницы о противоположном поле Света знала наизусть.

Время в запасе пока было. Хотя у Дарьи Антоновны и на этот счёт имелось своё, как водится, строго противоположное мнение. Тут она вступала сама с собой в противоречие, так как, с одной стороны, дабы уесть всех товарок и соседей, хотела, чтобы у дочери всё было как у людей. А с другой – категорически не желала видеть в семье ещё одного паразита. При этом (на данном моменте она настаивала особо!) внук без отца был бы страшной трагедией и позором. В общем – неразрешимый когнитивный диссонанс.

Про себя Света, конечно, подхихикивала над мамиными противоречиями, но вслух соглашалась на всё. И жила она до поры до времени более-менее терпимо, изредка вступая в стычки с родительницей или оказываясь на линии огня, когда маменька ссорилась с сестрой.

Спокойная жизнь закончилась в один миг, обрушившись на Светлану необычайно яркой реальностью.

Дабы разнообразить жизнь, протекавшую под тотальным маминым контролем и в мамином же обществе, Света решила записаться в фитнес-клуб. И вовсе не для того, чтобы похудеть, или, как водится, познакомиться с подходящим мужичком. У неё и в мыслях этого не было. Просто осточертело коротать вечера с мамой, и подвернулся ещё один повод меньше бывать дома. Тем более что абонементы продавали с сумасшедшей скидкой.

Именно на пороге клуба всё и случилось.

…Любовь с первого взгляда, о которой писали в книгах, представлялась Свете довольно глупой сказкой для наивных подростков. Ведь каждому ясно, что сначала надо узнать объект страсти, понять, чем он дышит, каков он, и потом уже каким-то образом придёт вышеупомянутое чувство.

– Светик, есть химия, понимаешь? – вещала более опытная Катерина. – Ты видишь мужика, у тебя в организме происходит химическая реакция, взрыв – и всё. Твоя неприступность разлетается вдребезги, и ты готова на цырлах скакать за объектом обожания. Просто у тебя такого ещё не было.