Черная вдова (СИ) - Рунов Лорен Страница 2

Я смотрю на девушку и стараюсь не выдать своего шока, но ее смех показывает, что она меня раскусила.

— Извини. Слишком личное? Иногда я такая. — Она пожимает плечами. — И не стыжусь. Если тебе нравится секс или читать про него, то пожалуйста. Никто не должен стесняться любить или свободно говорить об этом.

У нее улыбка до ушей, и меня зависть берет: девушка такая открытая в плане секса.

Я никогда и ни с кем этим не делилась. Даже с Ником. У нас была восхитительная сексуальная жизнь, но даже ему не говорила, чего я хочу.

Фантазии…

Пыталась намекнуть, но видимо, не так намекала.

А теперь слишком поздно.

Сижу тихо и не знаю, что сказать.

Девушка снова улыбается и спрашивает:

— А что ты еще прочитала? У Стэйси целая серия романов «Клуб «Грех».

Улыбаюсь. Да, я знаю эту серию. Моя любимая.

— Все прочитала, и «Обнаженные» — моя любимая книга. Но я соврала. Извини. На самом деле я читаю «Дотронься до меня». — И чувствую, как краснею от возбуждения.

Похоже, она не заметила моего замешательства, потому что ведет себя, как ни в чем не бывало.

— Кто написал?

— Оливия Каннинг. Серия «Одна ночь на единственное раскаяние».

— О, да, люблю. Кто больше всех нравится?

— Мне нравится Шейд. Жду не дождусь, когда она закончит всю серию, чтобы узнать, что же случилось с ним дальше.

— Да, мне понравился роман о нем. Его дочка и остальные прикольные, но боже, Гейб и все те игрушки просто потрясли меня. Или, подожди-ка, кто из них был в секс-клубе?

— Это был Оуэн.

— Ух ты, подожди. Ты знаешь, что такие места существуют в реале?

Я посмотрела на нее с удивлением, поглощенная этой мыслью:

— Серьезно?

— Конечно, существуют! Все, что описано в книгах, существует. А как ты думаешь, откуда писатели берут такие идеи, это их муза per se! (Прим. пер.: с лат. «в чистом виде»)

— Честно говоря, никогда не задумывалась. Для меня это мир, полный фантазий, — я сразу же пожалела, что так разоткровенничалась.

— Фантазии, да? — подмигивает она с всезнающей улыбкой.

Что, господи, я делаю? Я даже не знаю эту девушку, а рассказываю ей свои книжные фантазии.

Она чувствует мой дискомфорт и, слава богу, меняет тему, на еще менее приятную для меня.

— Итак, расскажи о себе. Чем ты еще занимаешься, помимо того, что сидишь и читаешь тут каждый вечер, прикрываясь тренировкой?

Я протягиваю руку, манеры и профессионализм у меня в крови:

— Я Камии. А тебя как зовут?

Девушка пожимает мою руку и мягко говорит:

— Бекка.

— Привет, Бекка. Я адвокат по защите в уголовных делах в Сити. А ты чем занимаешься?

— Ух ты! С ума сойти. Ты, наверное, наслышана обо всех этих сумасшедших преступлениях. А когда-нибудь защищала виновного?

Я прищуриваюсь с видом «не-спрашивай-меня-о-таком». Бекка понимает и продолжает:

— Я стилист. Занимаюсь волосами, — говорит она с огромной улыбкой на лице. — Обожаю это. Болтаю целый день со своими близкими друзьями, пока делаю из них конфетку.

Я прекрасно вижу, что именно этим она зарабатывает себе на жизнь. Могу поклясться, она знает свое дело — ее волосы выше всяких похвал. Бекка одета в тренировочный костюм, ее платиновые волосы перевязаны на голове черной лентой. И это выглядит стильно, хоть она их и перекинула вперед вместо того, чтобы просто откинуть назад. У нее тело, за которое любая девушка удавится, в том числе и я, и в то же время Бекка выглядит естественно и сногсшибательно.

— Ну и где находится салон, в котором ты работаешь? — спрашиваю я, ведь понимаю, что Бекка еще не скоро уйдет, а я не знаю, что бы еще сказать.

— Отличное место недалеко отсюда. Сразу после здания «Трансамерика».

— Серьезно? — Я смотрю на нее с удивлением. — Я работаю в этом здании.

— Вот совпадение! Тогда ты должна прийти. Могу сделать все, что пожелаешь.

Я остановила тренажер и задумалась. Потрогала свои волосы, как всегда собранные в пучок. Прошло уже лет сто, когда я ухаживала за ними должным образом. Они у меня длинные и прямые, и я сама ими занимаюсь. Печально, знаю. Может, мне стоит сделать что-то новое?

— Возможно, я и решусь. У тебя есть с собой визитка?

Бекка смеется, оглядывая свой откровенный спортивный костюм.

— Нет, с собой нет, но вот. — Она берет мой телефон из подставки для стаканов, вбивает контакт и набирает свой номер. — Теперь у тебя есть мой номер, а у меня твой.

Улыбаюсь. Что сейчас произошло? У меня появилась подруга?

У меня нет друзей, но эта девушка вбивает свой контакт в мой телефон? Для чего?

— Ладно, позволю тебе вернуться к книге. Позвони мне. Наслаждайся Оуэном! — Она подмигивает и исчезает так же быстро, как и появилась.

***

На следующее утро я рассматриваю себя в зеркале. Теперь я жалкое подобие той, какой была раньше. Теперь я такая некрасивая. Редко пользуюсь косметикой. Светло-каштановые волосы тусклые, безжизненные и выглядят неухоженными. Если их распустить, они доходят до талии, но не важно, что бы я ни делала, все равно пробор по середине, и волосы лежат как пакля. Вздыхаю и делаю свой обычный пучок, фиксируя спреем выбившиеся пряди.

Надеваю обычный брючный костюм, который болтается на мне, и это не комплимент. Несколько лет назад я похудела, но не стала обновлять гардероб. Зачем? Кого мне впечатлять?

Смотрю на телефон и думаю, позвонить ли Бекке? Может, пора меняться? В конце концов, я должна себя вознаградить за то, что стала партнером в фирме. Знаю, Ник сказал бы, что я этого заслуживаю. Однако я больше задаюсь вопросом: стала бы я партером, если бы он был жив? Стала бы я так усердно работать, если бы он ждал меня дома?

Отодвигаю эту мысль. Не нужно думать о том, чего я никогда не узнаю. Теперь вот это — моя жизнь.

По дороге на работу заглядываю в салон Бекки. Может, получится увидеть ее мельком. Рядом кто-то резко поднялся и испугал меня. А затем я слышу жизнерадостный голос:

— Шпионишь за мной?

Тут же разворачиваюсь и начинаю краснеть, но Бекка не замечает моего румянца.

— Доброе утро, — говорю я и приглаживаю волосы. Смотрю на носки своих туфель, мне просто стыдно стоять рядом с такой красивой девушкой. Ладони потеют, в желудок будто камень свалился, когда я смотрю на эту роскошную красивую девушку с идеальным макияжем, в модном костюме (сексуальном, но не вульгарном), и с укладкой, за которую можно умереть. Даже не знаю, зачем я сюда зашла. Я не в ее лиге, даже как знакомая.

— Доброе утро, — говорит она весело. — Знаешь, клиентка на девять утра отменила встречу. Давай я займусь тобой?

Я задумалась. У меня на сегодня ничего важного нет. И теперь, когда я стала партнером, загруженность не такая высокая. Поэтому я робко улыбаюсь ей и говорю:

— Конечно, почему бы и нет.

— Здорово! Следуй за мной, чика. — Бекка вся как будто светится изнутри, и этот свет заразителен. Невольно улыбаюсь и следую за ней.

Салон красоты богато обставлен, жемчужно-белый кафель повсюду, и в каждом углу кресло для клиента и столик для стилиста. Между столиками стоят хрустальные вазы, а в них длинные сине-зеленые цветы. Напротив каждого кресла висит зеркало с вензелями. Было непросто притворяться девушкой, которая является постоянным клиентом подобных заведений.

Сказать, будто я рыба, оказавшаяся на суше — значит, ничего не сказать. Женщины, которые влюблены в свою внешность, и у которых есть мужчины, готовые платить за все это, были постоянными клиентами подобных мест.

И вот я уже сижу в парикмахерском кресле и вспоминаю, почему не люблю заниматься своими волосами. Ненавижу сидеть и пялиться на себя в зеркало целый час. Мне неудобно, поэтому от прежней меня остался только бледный призрак.

Бекка вручает мне роскошную белую мантию и указывает на занавеску:

— Ты можешь там переодеться.

Трогаю мантию, она очень мягкая.

— Ты… серьезно? — говорю я и понимаю, что сейчас со мной произойдут перемены, и это немного пугает.