Тебя любить нельзя (СИ) - Блашкун Елена Страница 2

— Похоже, у нас уже есть первый претендент. Итак, Артур, если не ошибаюсь? — Злата Игоревна пристально посмотрела в журнал, а затем перевела взгляд на ученика.

— Ну, допустим, — Артур откинулся на спинку стула, проверяя молодую преподавательницу на стрессоустойчивость.

— Артур, что в твоем понимании «этика» и «эстетика»? — не повелась на провокацию девушка.

— Про этику не знаю, — сходу признался парень.

— Хорошо, давай про эстетику.

Тим с интересом наблюдал за одноклассником, и по наглой улыбке сразу же определил, что тот сейчас скажет какую-то пошлость.

— Ну, это когда сиськи большие, талия тонкая, а ноги блинные, — произнося все это, парень рисовал руками в воздухе женскую фигуру со всеми перечисленными им прелестями.

На удивление, учительница и бровью не повела, а только вышла из-за трибуны и скрестила на груди руки.

— Хорошо, — кивнула она, — ты решил начать с человеческой эстетики. Это довольно интересно. А есть ли у кого-нибудь другие предположения?

В классе удивленно переглянулись — на этом моменте учительницы обычно начинали визжать о том, что себе позволяет рыжий недоросль.

— Что ж, раз у вас пока нет предположений, то продолжу я. Многие философы до сих пор спорят по поводу того, можно ли считать этику и эстетику полноценными науками. Этика, как вы уже могли догадаться, является направлением, изучающим нравственность и мораль. В то время как эстетика объединяет в себе чувство прекрасного, вне зависимости от того, какой внешний вид что-либо имеет.

— Как это? — Удивилась Сашенька.

— Очень просто, — учительница перевернула один из плакатов, и ученики увидели изображение обнаженной женщины. — Сандро Боттичелли «Рождение Венеры». Как вы считаете, богиня на этой картине красива? Вам нравится ее лицо, тело?

В классе повисла неловкая пауза, и учительница продолжила:

— По современным меркам девушка довольно неприглядная — полноватая, с невыразительным лицом и бледной кожей. Не стоит смущаться собственных мыслей — она вам не нравится.

— Ну почему же… — начала было оправдываться Сашенька, но учительница жестом попросила ее замолчать.

— Прошу заметить, что я просила вас обратить внимание исключительно на саму Венеру, но никак не на картину в целом. В то время, когда она была написана, идеал женской красоты выглядел именно так — с объемными женственными формами и пышущий здоровьем.

— Поняла, Кристинка, ты не жирная, а «пышущая здоровьем», — повернувшись в сторону полноватой одноклассницы, загоготал Степа, закадычный друг Артура.

Тим заметил, что губы учительницы сжались в тонкую линию, а глаза она закрыла на пару секунд, будто бы мысленно считая.

«Успокаивается», — понял парень и с еще большим интересом стал смотреть на Злату Игоревну.

— Похоже, нам следует перейти к следующей части — этике. Как ты считаешь, Степан, твое поведение приемлемо?

— А чего бы и нет?

— Хорошо, задам свой вопрос иначе — ты считаешь, что произнесенные тобой слова были продиктованы моралью или нравственностью?

— Че? — парень явно не отличался быстрой смекалкой, и даже сел ровно, считая, что так сможет лучше вникнуть в слова учительницы.

Глаза учительницы сверкнули злостью, но на губах была все та же сдержанная улыбка.

— Для наглядной демонстрации понятия «этика» мы можем рассмотреть этот пример. Итак, Степан попытался нагрубить Кристине, задеть ее и, очевидно, в который раз напомнить классу о некоторых изъянах ее фигуры. Это неэтично. А вот то, как повела себя девушка, напротив, можно взять за основу. — Злата Игоревна неспешно подошла к Степану и продолжила, — возможно, в силу природной скромности, а, может из-за принципов морали, Кристина не стала отвечать молодому человеку. Возможно, про себя она отметила его неидеальный вид — слишком высокий рост, худощавое телосложение, проблемную кожу на лице и даже оттопыренные уши…Но, решила промолчать. Из-за принципов морали, определяющих, что такое добро, зло, плохие и хорошие поступки и многое другое. Ей показалось стыдным и неуместным вслух говорить об этом. Степан ведь и сам прекрасно видит свои недостатки, как, впрочем, и остальные. Зачем же в таком случае, лишний раз напоминать ему об этом?

Одноклассники молчали, ловя каждое слово, а Степа даже вспотел от напряжения. По сути учительница не сказала классу ничего такого — только пустые предположения, каждое из которых достигло своей цели. Он со злостью сжал кулаки, но сделать ничего не мог — в отличие от Артура, у него за плечами не стоял папик-олигарх.

— Главная задача этики для вас — научится жить в обществе с его правилами и устоями и научится различать добро и зло. Пока вы не научитесь этого делать — вам не стать полноценными его членами.

Возможно, Тиму только показалось, но в глазах Златы Игоревны мелькнула какая-то искра самодовольства. Ей удалось поставить зарвавшегося мальчишку на место, и в будущем он еще подумает, стоит ли обижать тихоню-Кристину и ей подобных.

Всех вывел из оцепенения звонок — было удивительно, что урок пробежал так быстро. Тим закинул учебники в сумку и в последний раз бросил взгляд на учительницу. Та случайно поймала его и, как и в прошлый раз, покраснела.

Степан с Артуром выскочили перед самым их носом, и парни услышали, как последний сквозь зубы процедил «С…а» и со всей дури ударил стенку.

— А девчонка-то непростая. Тихоня-тихоней, а как хвост обоим прижала, — улыбнулся Антон.

— Чего скалишься — это ты ей еще на зуб не попадался, — пристраиваясь к их компании, предположила Сашенька.

— Да чего ты? Вроде она нормальная. Видела, вон, как за Кристинку заступилась? — напомнил Тим.

— Ой! Я тебя умоляю! Это она так — хвостом вильнуть захотела, чтобы сразу на место всех поставить! — не унималась девушка.

— Зачем ей это? Она же и так у нас в авторитетах. Учительница — как не крути, — заметил Антон.

Девушка ничего не стала отвечать, но многозначительно посмотрела на друзей.

— Машка, ну зачем я так сделала? — Злата ходила из угла в угол, нервно теребя кончик косы.

— Да успокойся ты! Эти двое та еще заноза в заднице. Знаешь, как уже достали? — Мария Федоровна сделала не двузначный жест, поднеся пальцы к горлу.

— Но я же учительница! — Все не могла угомониться Злата.

— И что? Думаешь, они бы на это посмотрели? Да они даже нашего директора за человека не принимают, не то что такую пигалицу как ты. Короче — не парься!

— Но…

— Поставила на место и хорошо. Все, закрыли тему. Лучше скажи, как тебе мой 11 класс в целом? — Прервала ее подруга.

Злата покраснела, вспомнив пристальный взгляд Тимура. Этот парень запомнился ей еще с первой их встречи. Но тогда девушка даже не предполагала, что он окажется среди учеников одного из немногих классов, где она вела уроки.

— Нормальные, вроде. Ну, если не считать этой парочки.

Маша довольно кивнула, откинувшись на стул.

— Я так и думала. Хотя, может это просто первое впечатление — состояние шока, так сказать, — девушка откинула назад пряди коротких рыжих волос и о чем-то задумалась. — Слушай, есть у меня одна идейка — как насчет того, чтобы пустить слушок, что ты к нам не после универа пришла?

— Это еще зачем?

— Накинем тебе пару годков, скажем, что перевели из какого-то лицея.

— Не выйдет, — Злата скептически посмотрела в зеркало — еще пару месяцев назад она была такой же ученицей, как и ее подопечные, только немного старше.

— Выйдет. Молодиться у нас многие умеют. Да и Сашеньке многие поверят — ее дядя завуч.

— А он пойдет на такое?

— Дмитрич нормальный парень — растолкуем ему что и как, и согласится, — кивнула подруга.

— Если ты думаешь, что это поможет… — согласилась Злата, хотя и не была уверена в успехе предложенного плана.

Тим с раздражением смотрел в окно школы. Новенький Хюндай Сантафе только что въехал во двор, и из него выскочила Злата Игоревна. Двери со стороны водителя открылись, и оттуда вышел высокий светловолосый мужчина. Он быстро открыл багажник и достал несколько объемных пакетов.