Глянец для Золушки (СИ) - Кирова Анна Страница 2

— А ты опять её защищаешь, стерву эту? — кричала Тонька. — Как она посмела рушить чужую семью? Алексей, у нас с тобою дочь. Как ты завтра в глаза Дарине посмотришь? Что ты им скажешь? Что у папы в одном месте зачесалось, а другая баба воспользовалась этим и стала дороже родной дочери? — молодая женщина никак не могла простить предательства мужа по отношению к ней. Ей было больно узнать об измене мужа, на сердце скреблись чёрные кошки. Антонина понимала, что не сможет простить Алексея, но и отпустить его не могла из-за Дарины, да и потому что любила. Вот и ругались они теперь с ним почти два последних месяца, выясняя между собой отношения.

— Тонька, Вера не баба. Она мать, — кричал Алексей, бросая эти слова в лицо жены. — У меня там растёт сын. Он только недавно родился.

— Кто такая Вера? Тётя, из-за которой ругаются мои родители, — Дарина никак не могла взять в толк, почему какая-то Вера стала причиной разлада её родителей. Теперь стало ясно почему мама каждый поздний вечер начинала скандал. Виновата была эта неизвестная тётя, незримо ставшая стеной между её родителями.

— Чтооооо? — услышала Дарина нечеловеческий крик матери. — Тыыыыыыыы, Даринке только пять лет сегодня исполнилось….. и на пол полетела очередная тарелка, разбившаяся на мелкие кусочки, брошенная от злости Антониной. Затем вслед полетела и вторая.

Дарина от слышимых за дверью звуков осколков нечаянно вздрогнула, продолжая слушать крики родителей.

— Тыыыыы, Алексей, получается, изменил мне, зная, что у тебя маленькая дочь? Думаешь, что Дарина простит тебя, если узнает о твоих похождениях. Ненавижу тебя. Убирайся. Тебя ненавижу, твою Веру и сына, — в этот момент Антонина плохо соображала, что делает. Обычно уравновешенная спокойная разумная женщина была внутри переполнена ненавистью и злостью на мужа, готовая его убить.

— Антонина, Дарина спит. Мы можем её разбудить. Подумай о ней…., - Алексей испугался, что его крики с женой услышит ребёнок, когда накал страстей стал достигать апогея, не догадываясь о том, что дочь, прячась за дверью кухни, слышит всю его ругань с женой.

— Я тебе, Алексей, сказала, убирайся. Забирай свои вещи и катись. О Дарине надо было думать, когда с другой женщиной, в койку ложился. Убирайся. Не хочу тебя видеть. Про дочь забудь. Я не позволю тебе её видеть. Никогда. Уходи…… - и Антонина не выдержала, её терпение лопнуло, указала Алексею на входную дверь.

— Нет, — услышала Дарина голос отца. Он был спокойным. — Тоня, ты сейчас успокоишься, завтра поговорим. Сейчас я иду в детскую. Ты вся на нервах.

— Уйди, из глаз долой, — в сердцах проговорила жена Алексея, не желая его больше видеть. — Только и знаешь, как ребёнком прикрываться. Как же я от тебя устала. Лучше бы ты совсем ушёл. Уйди, не доводи до греха, — и молодая женщина тяжело уселась на табуретку, схватившись руками за голову.

Дарина ещё мало что понимала, но чувство чего-то нехорошего и недоброго стало закрадываться в её неокрепшую детскую душу.

— Доча, тыыыыы? — Алексей неожиданно для себя увидел дочь, вышедшую из-за двери ему навстречу.

— Папа, папа, я почти. Вы с мамой…… папа, папа, пожалуйста, не уходи, не бросай меня, папа. Хочешь, я буду для тебя самой идеальной дочкой? Только не уходи. Мама же пошутила, да? Она же тебя не выгоняет? Она пошутила? — тогда Дарина ещё не понимала, что она начинает взрослеть раньше времени и детство, по сути, для неё уже заканчивалось, навсегда. Голос девочки предательски дрожал, тело начало нервно трясти, а из глаз прыснули по щекам слёзы.

— Нет, доча, никуда я не ухожу, — Алексей схватил девочку, прижал её к себе, начав её успокаивать, как мог, лишь бы слезинки перестали катиться по щекам из глаз ребёнка. — Кто тебе сказал? Ты же моя любимая дочка, я с тобой, и с мамой. Хочешь, я сейчас почитаю тебе твою любимую сказку?

— Да, папа, хочу, — молодой мужчина очень надеялся, что девочка поверила его словам. Он взял её за руку, погладил по голове и обнял ещё крепче худенькое тельце ребёнка.

— Идём, в детскую. Тебе, Даринка, пора спать. Пошли. Я буду с тобой рядом, и ты быстрее уснёшь.

— Ага, — закивала головой девочка, радуясь, что папа снова будет читать ей её любимую сказку.

— И с тех пор для Золушки настали хорошие дни. Она была счастлива со своим принцем. Они прожили вместе долго и счастливо и умерли вместе в один день! — закончил читать для дочери Алексей сказку о Золушке.

— Папа, а у Золушки точно потом всё было хорошо? — спросила Дарина у отца, почти, засыпая. — А в жизни тоже бывают истории с Золушками? — добавила она дальше.

Алексею очень хотелось бы сказать дочери, что да, в жизни тоже случаются истории с золушками, где всегда хороший конец, но врать ребёнку тоже не хотелось и молодой отец ничего не сказав, промолчал.

— Папа, может, ещё почитаешь? Ты же знаешь, что я люблю слушать сказку о Золушке. Она очень интересная и мне совсем не надоедает. Бывают такие истории в жизни? Папа, ты не ответил.

— Дариночек, спать. Это всего лишь сказка. Не более того. В жизни всё намного сложнее. Вырастешь, поймёшь.

— Спокойной ночи, доча! Всё, спать, — уходя, Алексей затушил свет в детской, горевший у изголовья кровати дочери и тихо вышел в другую комнату.

Дарине не хотелось спать. Она тихо встала с постели, на цыпочках прошлась к окну, чтобы посмотреть, а не идёт ли на улице снег. Через стекло окна из комнаты она вглядывалась в ночной полумрак, где на небе светила яркая полная луна, что старалась проглядывать через тёмные облака. На фоне её тусклых лучей, освещавших землю, девочка заметила танцующие снежинки, которые медленно опускались вниз.

— Ура! Вот и зима. Новый год со снегом! — тихая радость охватила девочку, а затем, оторвавшись от окна, она отправилась спать.

— Жаль, что Золушки бывают только в сказках. И там они находят для себя красивых принцев, — подумала Дарина, уходя в страну Морфея, — а затем ребёнок уснул.

Внезапно раздавшиеся крики разбудили Дарину. Она лишь поняла, что громкие голоса снова доносятся с кухни. Прислушавшись к ним, девочка сообразила, что родители продолжают ругаться. Дарина по привычке встала с кровати, открыла тихонечко дверь детской и направилась в сторону кухни, из которой доносились громкие крики отца и матери. Девочку снова никто из них не заметил, ребёнок спрятался, как обычно, за дверью, боясь быть обнаруженным. И он стал наблюдать за тем, что происходило на кухне.

Алексей Шереметьев старался больше молчать, но жена доводила его своими истеричными криками. Он устал от этих раздоров и уже был морально готов развестись с Антониной, с которой его больше ничего не связывало, не считая Дарины, что была для него плоть от плоти его. Только она держала мужчину в старой семье, когда в это время где-то там появилась уже новая.

— Мне надоело видеть твою рожу, Алексей! Ты меня достал! — Тонька кричала с пеной у рта, пытаясь доказать что-то мужу. — Твой сын, Вера твоя. Я тебя ненавижу. Вот ты где у меня сидишь, в печёнках уже, — молодой женщине было обидно и больно, что о своей измене ей сказал не сам Алексей, а какая-то чужая тётка, их соседка с третьего этажа. С каким смаком тётя Лариса сообщала эту новость, пережёвывая каждое слово Антонине, радуясь, что у этой благополучной с виду бабы тоже на стороне гульнул муж. И на то была причина, почему старая женщина радовалась чужому горю, потому что её собственная дочь Алиса жила разведёнкой и сидела на шее у матери, не желая работать. Обо всех этих жизненных обстоятельствах семьи старушки Тонька знала, но надеялась, что такая судьба её минует, свято веря в то, что муж Алексей её любит и никогда не бросит. Как же она ошибалась и какой наивной она была.

— Тоня, тебе не надоело? Никак не можешь меня простить? — Алексей теперь был уставшим, хотелось спать и послать всё к чёрту, в том числе и жену, которую порядком надоело слушать. А ещё только недавно он был готов выбрать старую семью, чтобы Дарина не осталась без отца. А что получалось? Тонька собственными руками бросала его опять в объятья Веры. Да он и не был против. Сегодня стало ясно, что жена и так всё знает, скрывать что-то от неё дальше не было никакого смысла.