Открытая дверь - Вера Александровна Колочкова Страница 2

– Ага! Попал в колонию – и не виноват? И следователь был глупый, и судья глупый, да? Осудили безвинного?

– Да он же просто чужую вину на себя взял… Он добрый и благородный, а ты не понимаешь…

– Ой, все! Слышать больше этого не хочу! – отмахнулась Ирина, сердито поджав губы. – И говорить про твоего Юру тоже больше не хочу!

– И не говори, и не надо… Я тебя об этом и не просила, ты сама начала! И вообще… Разве так можно, мам? У человека беда, а ты… Будто злорадствуешь…

– Да мне вообще все равно, что с этим Юрой происходит, Вика! Мне главное, чтобы ты перестала этими глупостями заниматься!

– Глупостями?! Для тебя все это глупости, да? Ну ты даешь, мам… Тогда я вот что тебе скажу, если так… Я Юру ждать буду, понятно? И письма ему буду писать! И он мне тоже… Только ты этих писем в нашем почтовом ящике не увидишь, не надейся, что можешь их мне не отдать. Мы с ним договорились, что он на другой адрес будет писать, вот! И я тебе не скажу, на какой адрес будут приходить письма!

– Ах, даже так…

– Да, мамочка. Вот так. А потом, когда Юра вернется, мы с ним…

– Все, хватит! Не продолжай, не надо! Я слышать этого не хочу! Тоже мне, декабристка юная нашлась! Из глубины сибирских руд храните гордое терпенье!

– Не слушай, твое дело… Когда Юра вернется, мне ведь уже восемнадцать исполнится.

– И что?!

– А ничего! Что слышала, мам!

Ирина даже не смогла ничего ответить – так вдруг зашлось обидой сердце. Хорошо, что в этот момент в кухню снова заглянул Лева, спросил насмешливо:

– Вы все еще спорите, девочки? Помощь судейская нужна? Мне пора вас по углам разводить, да?

– Лева, ну хоть ты ей скажи… – тихо произнесла Ирина, протягивая руки в сторону дочери. – С ней же просто невозможно стало нормально разговаривать…

– Да это с тобой, мам, невозможно нормально поговорить! Это ты меня не хочешь услышать! – запальчиво ответила Вика.

– Все, брейк! Разошлись по разным углам, все! Восстанавливаем дыхание, утираем кровавые носы! Ирина, остановись! Вика, не лезь в бутылку! Видишь ведь, что мать на взводе, и все равно доводишь ее до белого каления! И вообще… Ты вроде гулять собралась? Вот и иди себе…

– Так а я о чем? Это ж мама меня не пускает, будто я маленькая!

– Иди, иди… Там тебя Соня уже заждалась, наверное…

Вика хмыкнула, повернулась, быстро ушла в прихожую. Ирина последовала за ней, спрашивая на ходу:

– В котором часу ты вернешься? Слышишь меня, Вика?

Дочь молча натягивала на ноги кроссовки, пыхтела сердито. Лева, прислонившись к дверному косяку, задумчиво наблюдал за этой сценой.

– Ты что, не можешь ответить? Когда вернешься, я спрашиваю? – снова начала закипать Ирина.

Вика шагнула к двери и уже потянулась рукой к замку, когда в дверь позвонили.

– Ну вот, Сонька уже за мной пришла… – недовольно буркнула Вика, распахивая дверь, и застыла в удивлении.

За дверью была вовсе не Сонька. Там стояли незнакомые люди – женщина и мужчина довольно немолодого возраста. Мужчина крепко держал женщину под руку, так крепко, будто она собиралась хлопнуться в обморок и перевалиться грузноватым туловом через порог. И лицо у нее было такое… Словно ей и впрямь было плохо. И еще почему-то она очень странно смотрела на Вику, и губы у нее тряслись, и рука сильно дрожала.

Вика испуганно отступила на шаг, обернулась к родителям в недоумении – что это, кто это?

Лева и сам смотрел на эту странную пару озадаченно. Хотел спросить: «Может, вы дверью ошиблись?» Глянул на Ирину и не спросил. Понял вдруг – нет, не ошиблись.

Лицо Ирины было бледным и очень испуганным. Испуг перерос в недоумение и только потом – в открытую злость…

– Вика, ты же хотела идти! Иди, тебя Соня ждет! – произнесла Ирина довольно грубо и даже слегка подтолкнула дочь в спину. – Иди же, ну!

– Вика… Ее зовут Вика… Ты слышишь, Паша? – произнесла дрожащим слезливым голосом женщина, стоящая по ту сторону двери. – Какая девочка красивая выросла…

– Да, Аня, очень красивая… – эхом откликнулся мужчина, еще крепче подхватывая ее под руку.

– Боже, как же она похожа… Те же глаза, тот же лоб, взгляд тот же… Посмотри, Паша, посмотри, она же все крошечки подобрала… Это же копия Ромочки, чистая копия…

– Какого еще Ромочки? Вы кто вообще? Что происходит? – удивленно спросила Вика, снова оглядываясь на мать.

Та уже почти силой выпихнула ее через порог, проговорив сердито:

– Да ничего не происходит, иди, иди давай! Не видишь, люди дверью ошиблись? Сейчас мы все выясним, а ты иди… Тебя Соня давно ждет, ну? И лифт как раз на нашем этаже остановился! Иди!

Вика неохотно шагнула в открытые двери лифта, успев заметить, что пожилая женщина сделала невольное движение ей вслед, будто тоже хотела успеть проскочить в лифт, но мужчина держал ее довольно крепко. Двери лифта закрылись, и странная картинка исчезла. Вика тут же забыла о ней, вспомнив о Соньке, – сейчас наезжать на нее станет, что заставила так долго себя ждать! Да и эти двое… Наверное, точно дверью ошиблись. Ненормальные какие-то, ей-богу…

А «ненормальные» в этот момент несмело пытались рассмотреть Ирину, улыбались виновато и почти заискивающе. Мужчина хотел было спросить что-то, но Ирина упредила его злым вопросом:

– Что вам здесь надо, Павел Георгиевич? Анна Николаевна? Зачем вы?! Кто вас сюда звал? По какому праву вы…

– Ирина, погоди… Не надо с нами так, прошу тебя… – тихо проговорил мужчина, которого Ирина назвала Павлом Георгиевичем. – У Ани сердце больное, ей нельзя волноваться… Мы так долго искали тебя, Ирина… Если б ты знала, как долго мы тебя искали!

– А зачем вы меня искали, Павел Георгиевич? – саркастически спросила Ирина, подходя ближе к двери. – Зачем я вам вдруг понадобилась, а? Почему вы вспомнили обо мне? Не прошло и восемнадцати лет, как вы обо мне вспомнили? Вам срочно моя дочь понадобилась, да? Зачем, скажите?

– Но она же наша внучка, Ирина… Кровиночка наша… Ты ж сама понимаешь…

– Ах, кровиночка, стало быть! Насколько я помню, вы эту кровиночку мне убить советовали в свое время, даже категорически на этом настаивали! А теперь, значит, передумали, да? Или ваш сынок Ромочка все-таки вспомнил, что у него где-то дочь растет?

– Нет, Ирина, он уже ничего не вспомнит… Нашего Ромочки больше нет… –