Муж в наказание-2. Свобода любой ценой - Лена Лорен Страница 2

Он кладёт ладонь на мою талию, притягивает к себе, здороваясь со всеми, кого встретит по пути. Со скучающим видом я разглядываю гостей, позволяя Рифату вести меня. 

В какой-то момент сердце моё пропускает удар, а затем ускоряется на порядок быстрее обычного, грозясь проломить грудную клетку. Тогда ноги отказываются слушаться меня. Они намертво врастают в пол. Тело напрягается и в дрожь бросает. Я словно призрака перед собой увидела.

Эмир... 

Зачем Рифат пригласил его?

Меня даже беспокоит не тот факт, что Рифат пригласил на свой праздник того, у которого купил меня. Я могу понять, что этим самым он в который раз замыслил доказать ему своё превосходство.

Меня больше волнует то, как Эмир посмел заявиться сюда после всего? Как он осмелился, зная, что я тоже буду здесь?

Хочу скрыться, сбежать, пока он не заметил меня. Забиться в угол и сидеть там до скончания века, но совсем некстати Эмир переводит свой угольно-чёрный взгляд на Рифата, а потом и на меня. Острый, пронзающий насквозь и выбывающий из лёгких весь кислород.

Дыхание перехватывает.

Как дорогущий экспонат Эмир медленно осматривает меня сверху донизу, пока всё его внимание не переключается на то, чего он не ожидал увидеть. Мой прилично выпирающий живот.

В защитной реакции я кладу ладонь на него, но скрыть свою дрожь в конечностях не получается ни от Рифата, ни от Эмира.

Меня загнали в ловушку.

Глаза мечутся в попытках отыскать выход, хотя бы крошечный закуток, где смогу переждать взрывную волну прошлого, сшибающую меня с ног.

Я думала ничто уже не способно вернуть меня на четыре месяца назад. Я думала, что смогла надёжно запечатать все свои воспоминания, связанные с Эмиром. Я наивно предполагала, что раз и навсегда обесточила своё сердце, чтобы оно никогда больше не ныло от пылающей боли.

Но в одно мгновение всё вернулось ко мне, стоило лицом к лицу встретиться с тем, кто выпотрошил мою душу.

— Дорогая, вижу ты уже заметила Эмира. Забыл тебе сказать, что я его тоже пригласил, — с пресыщенной нежностью говорит Рифат на ухо, теснее прижимая моё замершее тело к себе. — Пойдём, поздороваемся с ним.

Очередное испытание, устроенное Рифатом. Проверка на вшивость, чтобы посмотреть на реакцию.

Наверняка, он хочет увидеть всю ненависть, таящуюся внутри меня. Или, быть может, он надеется узреть во мне равнодушие. Одно из двух. Я больше склоняюсь ко второму варианту, поэтому всеми оставшимися силами собираю всю волю в кулак.

— Хорошо, — с нарочитым безразличием соглашаюсь, а сама мысленно натачиваю ножи, чтобы однажды по самую рукоять воткнуть их в каменное сердце мучителя.

Направляясь в сторону Эмира, концентрирую всё своё внимание на звуках оркестра, символично гремящего что-то схожее с траурным маршем. По мере приближения всё отчётливее ощущаю на себе две пары взглядов, один из которых прожигающий. Он опаляет мой профиль, а другой, напротив — парализующий. От него стынет кровь.

Лёд и пламя. Только вот в этом противостоянии никакие законы природы не работают. Лёд распространяется по моим венам стремительнее пламени, он сдерживает огонь, и в конечном счёте поглощает яростные языки пламени.

— Эмир, приятная встреча, — голос Рифата пропитан лестью. Он протягивает свою ладонь для рукопожатия. — Если честно, не ожидал, что ты примешь наше приглашение.

Лицо Эмира — непроницаемая маска. Ни одной живой эмоции ни счесть. Взгляд его тянется с Рифата на меня и обратно. Выдержанная пауза — и в результате он пожимает ладонь Рифата. Крепко, поскольку слышу характерный хруст костяшек.

— Почему же? — скупо ухмыльнувшись, отвечает он. — Как я мог не принять ВАШЕ приглашение и пропустить такое событие? Кстати, пользуясь случаем, хочу поздравить вас. Ваша помолвка стала событием месяца.

— Как бы не так! Событием года! — Рифат дёргает меня к себе как безвольную куклу и припечатывает свои губы к моей щеке, порождая во мне желание провалиться в ад. — Так ведь, любовь моя?

Я попала в капкан. Не двигаюсь, не дышу. Смотрю куда угодно, но только не на мужчин. Мозги плавятся, а нервы натягиваются до предела. Малышка тоже начинает тревожиться, доставляя мне боль, словно также желает спрятаться понадёжней.

— Прошу меня простить. Тут очень душно, мне нужен воздух, — надломленно проговариваю, с силой вырываюсь из лап Рифата и устремляюсь сквозь толпу гостей чёрт знает куда. Мне всё равно.

— Ох уж, эта беременность! Столько капризов порой приходится терпеть, — слышу как возмущается Рифат. — Насколько знаю, ты тоже проходил через это?

— Нет! — резок Эмир, а дальше я уже не улавливаю их голоса.

Не потому, что не слышу, а по причине того, что разум мой попадает в бурлящую воронку. Мысли водят адский хоровод вокруг этого "нет", сказанным Эмиром. И совсем некстати перед глазами всплывает образ беременной от него Софии. Сразу же тошнота подступает к горлу.

Обливаясь потом, увеличиваю шаг и вбегаю в уборную. Залетаю в свободную кабинку, сгребаю волосы к макушке и меня моментально выворачивает наизнанку. Я буквально извергаю из себя весь обед в унитаз, всю желчь, скопившуюся внутри. Рухнуть бы на колени, но понимаю, что тогда вряд ли я вообще смогу подняться.

Когда тошнота наконец отпускает, выхожу из кабинки. Встаю напротив широкого зеркала и руками упираюсь в гранитный выступ раковины. Глянув на своё отражение, иронично усмехаюсь ему.

То, что разбито вдребезги, дважды не разбить. То, что превратилось в руины, больше не разрушить. Там, где было больно, появилась зияющая дыра. Там, где была любовь, остался лишь грязный пепел, — мысленно проговариваю я себе.

Подставляю руки к крану, прохладной водой ладошки наполняю и окунаю в них лицо. Слышу позади себя звук смывающейся воды, щелчок замка, а затем приближающееся постукивание каблуков.

Поднимаю голову, устремляя глаза в зеркало, и пересекаюсь в отражении со взглядом Софии, стоявшей позади меня. Руки скрещены на груди, нос гордо вздёрнут.

Нисколько не удивляюсь её персоне. Этого следовало ожидать. Рифат не мог пригласить одного Эмира, а он не явился бы сюда без неё. Она не позволила бы.

— А я говорила Эмиру, что закуски были с душком, — ядовито она произносит своим идеально накрашенным ртом и проходится по мне оценивающе. — Да и вообще, я бы на твоём месте не налегала на жиры и углеводы.

С полным безразличием выдёргиваю из держателя бумажное полотенце, обтираю им лицо и шею. Сминаю в комок и отправляю в мусорное ведро, находясь всё это время под пристальным вниманием Софии.

— Что, даже не скажешь ничего? — кажется, она немного уязвлена тем, что я посчитала её пустым местом.

Я разворачиваюсь к ней лицом, опираюсь о каменный выступ раковины.

— Почему же, скажу. Отлично выглядишь, София. Зелёный цвет тебе очень идёт.

— А тебе — чёрный. Хоть и слегка