При виде тебя - Ника Давыдова Страница 2

- Сами вы сейчас только на пол ляжете, - вздохнул Александр Сергеевич, - не перечьте.

Секунда, и я у него на руках. Вот будет, что девчонкам из отдела рассказать.

Оказывается, рядом с кабинетом у шефа была еще одна маленькая комната, где в углу стоял мягкий диван. Ну просто  счастье трудоголика – можно отдохнуть, не покидая  работу. Усадив меня на диван, он открыл мини-бар, стоящий на стеллаже с книгами, и достал запотевшую бутылку колы. А где же пиво?

- На работе пить нельзя. - ой, я что, это вслух сказала?

- Приложите  к голове, - он протянул мне бутылку, - подождите  немного, я сейчас соберу  документы и вернусь.

Я без слов подчинилась – мне что-то становилось хуже. Кола приятно холодила место ушиба, я же пыталась  разглядеть  названия на корешках книг, но все неумолимо куда-то уплывало и размазывалось перед глазами. Ворон,  влетевший в комнату, вообще был каким-то неопределенным черным пятном.

- Мда, надо, наверное,  другое кресло будет в кабинет поставить, а то это, как оказалось, можно использовать в виде оружия, - протянул мужчина, опять поднимая меня  на руки, - или аура у меня такая,  что все калечатся. Вот, вы даже каблук сломали.

- Ну, его  я еще в лифте сломала, - доверительно сообщила я, обхватывая его руками за шею.

- А, так  вы просто  невезучая, - в голосе проскользнула улыбка.

У меня стремительно  рушились все представления о нашем директоре. Мрачный,  бессердечный, черствый Ворон нес меня на руках, развлекал, отвлекая от боли и всячески пытался  помочь. По-моему, где-то упал метеорит.

 Мы вышли  на парковку, подошли к машине – чёрной, конечно - меня  усадили на заднее сиденье, сели рядом. Скоро подошёл  водитель и протянул шефу кожаный портфель. Мужчина открыл его, достал бумаги, ноутбук  и начал быстро  что-то в нем строчить.

Автомобиль мягко тронулся с места, и меня замутило. Вообще, не люблю ездить на транспорте – меня укачивает. А уж в таком контуженном состоянии стало раза в три хуже. Я откинулась назад и закрыла глаза, пытаясь мысленно себя успокоить. Мне совершенно не хотелось окончательно дискредитировать себя в глазах  Воронова и испортить ему дорогой  кожаный салон.

Ехали мы, оказывается,  в больницу. Все также на руках, не обращая внимания на все мои возмущенные попытки идти самой, меня донесли до стойки регистратуры, посовещались с кем-то и понесли  дальше.

У меня было - как это неожиданно - сотрясение, о чем мне сообщил симпатичный молодой мужчина в белом халате, сделавший рентген и задавший кучу ненужных совершенно вопросов. Нет, я не ударялась головой об кресло – это оно на меня подло упало. Голова болит, да, такое  чувство, что у меня там половина черепа по дороге потерялась, а не сотрясение. Стас – так звали врача, порекомендовал мне остаться в клинике, чтобы  обследоваться, но я, с ужасом представив, сколько стоит ночь в дорогой частной клинике,  куда привез меня Александр  Сергеевич, решительно отказалась. Вздохнув, мужчина выписал какие-то  таблетки, выдал  обезболивающее и белые больничные тапочки, чтобы  босой не ходила, и отправил обратно  к шефу.

Тот при виде меня вскочил со стула около кабинета и обеспокоенно осведомился о самочувствии. Уверив его, что в данный момент  я помирать не собираюсь, похвасталась новой обувью.

- Кстати, а ваши туфли где? – осведомился он.

Я озадаченно нахмурилась. Не помню, где  я их оставила. Может, в кабинете Воронова, может, слетели,  когда  он меня нес. Я вздохнула:

- Не переживайте, все равно  вряд ли их можно было бы спасти.

А про себя подумала о том, что это была последняя и единственная  пара туфель в моем скудном гардеробе, и теперь  придется срочно покупать новые,  а следовательно  до маячившей где-то  на далеком горизонте зарплате сидеть  на диете из хлеба и воды.

Аккуратно  взяв меня за локоток, мужчина  повел меня  к машине. Откровенно скучающий водитель окинул меня  заинтересованным взглядом, увидел тапочки, хмыкнул и завел мотор. Я ещё  раз попробовала заикнуться о том, что могу доехать сама, не утруждая шефа терять время, но он отмахнулся:

- Вы больше времени  теряете,  пререкаясь со мной.  Время  сейчас позднее, так что транспорт вы можете ловить хоть до рассвета. Так что, Екатерина,  не глупите, говорите  адрес и поехали.

Он устало прикрыл глаза, а я пристыженно заткнулась. Мне  вообще было очень  стыдно и неудобно,  что я заставила  генерального возиться со мной  как с ребенком, хотя он был вообще не обязан делать всего, что он сделал для меня. Черт, он ведь,  получается, и заплатил за прием у врача в клинике. И что мне теперь делать?

До дома моего  доехали в полнейшем молчании. Я завозилась, пытаясь  в темноте салона  отстегнуть ремень безопасности,  но никак не могла попасть на кнопку. Рядом тяжело вздохнул Александр Сергеевич, включился свет, и я поняла, что все это время возилась не со своим ремнем. Покраснев до корней волос, я быстро отстегнулась.

Несколько секунд мы с шефом смотрели друг на друга, а потом я протянула  ему руку. Он растерянно  моргнул, чуть-чуть замешкался, но все-таки  пожал ее.

- Спасибо вам большое, что помогли мне.

- Не за что. Доброй ночи, Екатерина Игоревна.

Я выскочила из машины, прижимая ладони к пылающим щекам. Это же надо было додуматься – руки пожимать генеральному! Еще бы целоваться полезла. Однозначно, это все сотрясение. Осторожно  пощупав растущую огромную шишку на затылке, я вздохнула. Хорошо, что сегодня  пятница – за два дня, может,  оклемаюсь и в себя приду.

Глава 2

Выходные прошли под девизом головной боли, слабости  и общей ненависти к миру.  Звонила мама, как только узнала, что со мной стряслось, сразу же вознамерилась пилить ко мне через пол страны, чтобы  удостовериться, что все в порядке. Еле ее отговорила. От чтения болела голова, от телевизора и компьютера тем более, так что от большую часть времени  я лежала на диване и смотрела в потолок. Потом от нечего делать почистила ведро картошки, хотя отродясь ненавидела это занятие, нашла помятую жизнью свеклу и решила  сделать  винегрет.  За горошком пришлось спускаться  в магазин, благо, тот находился  прямо во дворе. Дальше я бы точно  не дошла.

Продавщица на кассе посмотрела на меня как на алкоголика, который собрался похмеляться рассолом от зеленого горошка. Да сотрясение у меня, а не похмелье, блин! Ну и что, что бледна как смерть и за голову