Порожденная грехом. Часть 2 - Кора Рейли Страница 2

Я вышел из машины, подняв руки над головой с кривой улыбкой.

— Это я, мам.

Мать кивнула, ее глаза сузились. Видимо, я был одним из непрошеных гостей, которых она хотела запугать своим ружьем.

— Что ты здесь делаешь?

Подозрение в ее голосе заставило меня задуматься, не знает ли она о том, как я убил Эрла, но об этом никак не могло стать известно. Никто не знал, кроме Витиелло, и я сомневался, что они расскажут кому-нибудь, кого знает моя мать. Витиелло сказал, что в любом случае не допустит, чтобы об этом стало известно. И что бы я ни думал о Витиелло, одно я знал точно — он абсолютно контролировал своих людей.

— Ты собираешься выстрелить в меня, мам?

Я подошел ближе, подняв руки над головой.

Она опустила оружие на несколько сантиметров, но все еще целилась мне в грудь.

— Что с тобой стряслось? — спросила она, разглядывая мою голую, порезанную с синяками верхнюю часть тела.

— Всякое, — ответил я, не готовый разглашать больше информации, когда она направляла на меня оружие.

Она кивнула в сторону грузовика.

— Разве это не машина Коди?

— Да. Но она ему больше не понадобится.

Мать кивнула и горько улыбнулась.

— Он мертв?

— Да.

Я медленно опустил руки.

Мама настороженно смотрела на меня, но не стреляла. Я не сомневался, что она может выстрелить в кого-нибудь, если ее спровоцировать.

— Я забрал его собак со свалки.

— Не только собак, я уверена, — тихо произнесла она. — Он держал там тайник с деньгами. Ты же знаешь, как он не мог держать рот на замке, когда был пьян.

— У него длинный язык. — я одарил ее язвительной улыбкой. — Ты опустишь оружие?

Мама покачала головой.

— Не сейчас. Ходят слухи, что ты теперь работаешь на итальянцев.

— Я ни на кого не работаю, мам. Ты знаешь, как ужасно я выполняю приказы.

Она указала на грузовик.

— Ты должен был пристрелить собак. Разве тебе не хватает проблем?

Я не был уверен, как много она знает, но, учитывая ее нежелание опустить оружие, слишком много.

— Эрл мертв.

Она торжественно кивнула.

— Я знаю. Он и несколько человек попали в плен к итальянцам. Никто не выживет после этого.

— Верно.

Я не был уверен, ожидал ли я слёз или хотя бы большей печали со стороны матери из-за смерти Эрла, но учитывая, что он постоянно изменял ей и почти не бывал дома, я не должен удивляться.

— Поговаривают, что ты тоже там был.

Я вздохнул, поднимаясь по ступенькам на крыльцо, пока не оказался прямо перед мамой с дулом, почти касающимся моей груди.

— Что еще ты слышала?

— Что ты предатель. Грей сказал мне, что ты выдал их местонахождение.

Мое облегчение от подтверждения того, что Грей действительно ушел живым, чуть не сбило меня с ног.

— Я…

Я не успел договорить, как ладонь матери в ударе коснулась моей щеки.

— Если бы с Греем что-то случилось в тот день, я бы никогда тебя не простила.

— Знаю, поэтому я и позаботился о том, чтобы он смог спасти свою жалкую задницу.

— Он рассказал мне.

— Где он сейчас?

— Я не знаю. Он уехал вчера. Только занес немного денег и сказал, чтобы я не волновалась за него и что он заставит меня гордиться им.

— Дерьмо. Что, черт возьми, это значит?

Мама искала мои глаза.

— Почему ты в живых, Мэддокс, если не работаешь с итальянцами? Они тебя не убили. Грей сообщил, что ты сделал девушку Витиелло своей женщиной.

Моей женщиной.

Мне понравилось, как это звучит.

— Она много для меня значит.

— Более чем, если она стоит того, чтобы стать предателем. Ты жил ради клуба. Неужели одной девушки достаточно, чтобы ты забыл, что произошло с твоим отцом?

— Я не забыл, но мне надоело жить прошлым. Марселла заставляет меня думать о будущем.

— О каком будущем? Чем ты хочешь заниматься без клуба? Ты не знаешь другой жизни.

— Я разберусь с этим.

Она мрачно рассмеялась, но, по крайней мере, наконец-то направила ствол в пол.

— Если ты станешь работать с итальянцами, каждый байкер захочет заполучить твою голову. Они, вероятно, захотят ее в любом случае, как только распространится слух, что это ты убил его.

Я напрягся.

— О чем ты говоришь?

Мать снова влепила мне пощечину. Я видел, что это произойдет, но не пытался защищаться. Она имела полное право сердиться на меня.

— Не лги мне в лицо, Мэддокс. Я не глупая. Информация исходит от итальянцев. Или хочешь сказать, что они распускают слухи, дабы разрушить твою репутацию?

Я отвернулся от мамы. Кто распространял правду? Только очень немногие, о которых я знал, находились в тюрьме Фамильи. Лука, Амо, Маттео, Гроул и Марселла.

Если кто-то из них распространил информацию о том, что я убил своего дядю, это может только заставить другие отделения «Тартара» в стране и Кочевников нашего отделения отомстить мне. За мою голову уже назначили награду. Они жаждали моей смерти. Вопрос был в том, кто.

На первый взгляд, Лука казался маловероятным, поскольку он мог с лёгкостью убить меня, пока я был у него в плену — но не без возмущений Марселлы. Заставив других байкеров начать охоту на меня, он получил легкий способ убить меня, не пачкая рук, а Марселла не стала бы его винить.

— Ты знаешь, кто распускает слухи?

— Грей не сказал.

— Грей это рассказал тебе?

— Ты убил своего дядю, Мэддокс? Это все, что я хочу знать.

— Ты знаешь, каким Эрл мог быть, мам. Он был одержим местью, даже больше, чем я. Если мы превращаемся в монстров, чтобы убить монстра, мы также ужасны, как и он. Грей рассказал тебе, что он сделал с Марселлой?

Мама кивнула.

— С годами он стал более радикальным. Но ты должен был разобраться с этим в клубе. Ты мог бы вступить в борьбу с ним за место президента.

— Меня бы никогда не выбрали президентом. Более прогрессивные, либеральные члены клуба с годами все стали Кочевниками. Те, кто остался в клубе, были абсолютно преданы Эрлу. И даже если бы я победил, он бы никогда не принял это голосование. Клуб был всей его жизнью. Ничто другое не имело значения.

— Я знаю, — с горечью произнесла мать. Ее глаза искали мое