Переплетение судеб (СИ) - Ланкастер Наталья Страница 2

- Ревнуешь? – как быстро он меняется свои эмоции, от ярости до насмешки.

- Упаси Господи, - я подняла руки, - сдался ты мне. Я лишь играю роль идеальной жёнушки, и позабочусь о тебе, как и пообещала твоей матери. И тебе бы тоже не помешало, ну знаешь, притворятся хорошим мужем нормально, а то все эти взгляды долбанного светского общества уже в кишках сидят.

- И какие же взгляды? Я тебя не понимаю, - потёр свою щетину, прикрывая усмешку.

- Да что ты, прям, не понимаешь?

Я вновь приближаюсь своим лицом к его, стараясь придать себе как можно больше уверенности – его сильная аура всегда подавляла меня.

- Взгляды полные жалости, презрения и насмешки, - мое лицо искривляется, словно от зубной боли. – Меня от них уже тошнит. А ещё все эти щепотки за спиной..

«Бедная Дженнифер, выйти замуж и терпеть измены, которые муж даже не скрывает».

«Дженнифер совсем себя не любит, так унижается, улыбаясь этой девчонке прямо в лицо. Она же знает, что мисс Уайт его любовница».

Меня передёргивает. И словно кто-то уберегает меня от того чтобы я еще что-то не сказала, в дверь раздается стук.

Дверь открывается и в палату заходит мужчина, очень красивый: платиновые волосы аккуратно зачёсаны назад, мягкий взгляд синих глаз взирает на мир с добротой, пухлые губы чуть улыбаются, подтянутое тело, скрыто под светло-голубой рубашкой, белым халатом и светло-серыми брюками.

- Здравствуйте, меня зовут Теодор МакКалистер, я врач-травматолог, моя цель помочь вам вылечиться и после заживления позвоночника восстановится и встать на ноги, - его голос растекался как патока по всему телу, даруя успокоение.

Джеймс лишь фыркает, не смотря не мужчину, но он даже бровью не ведёт, видимо привыкший к такому отношению от пациентов.

- Здравствуйте, я Дженнифер Николсон, жена этого несносного болвана, правильно делаете, что не обращаете на него внимания, - я улыбаюсь врачу, протягивая руку для рукопожатия, его крепкая ладонь осторожно сжимает мою и он тоже улыбается мне. – Он просто не понимает, что вы хотите помочь ему.

- Ничего страшного, миссис Николсон, все в порядке. Ваш муж не первый, кто так реагирует. Поверьте, путь к выздоровлению будет сложным, но я обещаю, что на ноги мы вас поставим. Давайте приступим к осмотру.

Глава 3.

Джеймс.

Последнее, что я помню из того дня, когда я возвращался домой от Мелиссы – это капли начавшегося дождя, что довольно быстро намочили и меня и одежду, то как я вышел на пешеходный переход, следом за этим где-то справа от меня раздался громкий гудок. А после лишь дикая боль во всем теле, скручивающая все внутренности в один сплошной комок. Я чувствовал себя мясом только что пропущенным через мясорубку, у меня болело все, начиная от макушки и заканчивая кончиками пальцев на ногах.

Еще помню, как кто-то кричал, поднимал меня, причиняя еще больше боли, кто-то что-то говорил, но я совершенно не мог разобрать что, так как из-за этих адских ощущений мозг словно плавился, превращаясь в кашу. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем спасительная тьма накрыла меня, спасая от боли.

Не знаю, сколько прошло времени с тех самых пор, но очнулся я с ощущением пустыни во рту и ломотой в верхней половине тела, что-то сдавливало мои ребра, и рука правая была неожиданно тяжелой, так же как и голова, что просто раскалывалась на части.

- Воды, - хриплю я.

Буквально через полминуты к губам прижимается соломинка через которую я наконец, могу ощутить спасительную влагу, следом слышится тихий ласковый голос, и вскоре начинается осмотр как я понял врачей. Меня насторожило только одно, мои ноги, я не мог ими пошевелить, не чувствовал… Паника подкралась не заметно, стараясь дышать через раз и не показывать ужас, что всколыхнулся во мне, я задал волнующий меня вопрос:

- Почему я не чувствую своих ног?

Казалось, после сорвавшегося с моих губ вопроса я вдруг оглох, настолько оглушительной тишина стояла в палате.

***

Последующие процедуры прошли для меня как в тумане, я ничего не хотел слышать, никого видеть: взгляд матери, наполненный невероятной болью, жёг меня изнутри, заставлял ощущать себя маленьким жалким мальчиком, каким я был в детстве. Мама смотрела на меня также, когда я возвращался из школы с очередным синяком под глазом, порванной одеждой и ссадинами по всему телу – бедным сложно выживать в этом мире, каждый так и норовит ударить, поставить подножку и поглумиться. Я лишь отворачивал голову лишь бы не видеть матушку, не видеть насколько она была бледна, и сколько новых седых волос появилось за эти как оказалось несколько недель моей комы в ее черной шевелюре.

Голос лечащего врача звучал монотонно и откуда-то издалека, пока он рассказывал про мой подтверждённый диагноз; все это время пока он все это впаривал моим родителям и чертовой женушке, я смотрел в окно на оголяющиеся деревья, на ало-рыжие всполохи листьев и думал. Думал, что не заставь они меня женится на этой слабохарактерной идиотке, что словно послушная собачка исполняет каждый приказ своего папаши, то этого бы со мной не случилось. Я бы вообще не пошел домой от моей драгоценной Мелиссы – густые блондинистые волосы, лисьи глазки цвета молодой листвы, пухлые губы, подтянутая фигурка, и цветочный парфюм, что проник в мои легкие, казалось на веки вечные – я бы остался с ней и не рыпался. Но нет, родителям совершенно не нравилась моя девушка, видители не подходит она мне, блять!

«Ей нужны лишь наши деньги милый, она же совершенно не обращала на тебя внимания в школе, пока мы были бедны, а стоило разбогатеть, как она сразу объявилась»- голос матери до сих пор звучит в моей голове. Да ебал я если честно, что ей нужно, я люблю ее со времен старших классов, а они лишь о себе думают и долбанных деньгах, нет бы порадоваться за сына, так они его женить решили на пустоголовой бабе.

Как же меня все бесит!

Этого вообще не должно было со мной случиться, я же был хорошим сыном, выполнял каждый каприз матушки, слушался отца, да, даже блять женился на той, кого они сами выбрали. Ну да, изменял я своей жене с любимой женщиной, я ее сразу об этом предупредил, что верным не буду, что не полюблю ее, так какого черта, именно меня сбила чертова машина. Почему я? Неужели измена карается настолько жестоко… Я не заслужил. Этого не должно было со мной случиться.

- Я смогу когда-нибудь ходить? – стоило гулу на заднем плане затихнуть, я задал интересующий меня вопрос.

Когда этот долбанный врач сказал «легче» я уже не выдержал, сорвался, меня просто бомбануло. Я никогда не умел сдерживать свой гнев и агрессию, выливая все, что думаю на головы своих оппонентов. Чего я не ожидал, так это того, что тихоня Дженнифер покажет свои зубки – я понятия не имел, что они вообще у нее есть, чем я с ней и поделился.

- Ты просто не хотел этого знать и замечать, - огорошивает она меня своими словами и пожимает плечами. – Тебя всегда больше заботила твоя любовница, чем я, так что не удивительно, что ты не знаешь какая я.

- Ревнуешь? – этот вопрос так и просится.

- Упаси Господи, - она поднимает руки в жесте «сдаюсь», а следующие за этим слова меня задевают, в конце концов, я не урод, сильный и высокий, ну да, не уделял ей внимания, считал пустым местом, но насколько я помню в университете девушки из-за этого еще больше плыли и вешались на меня. – Сдался ты мне.

Упоминание светского общества заставляет сначала поморщиться, затем усмехнуться и притворится глупеньким. На что девчонка закатывает глаза, а после вмиг оказывается своим лицом в десяти сантиметрах от меня – я чувствую, как от нее исходит легкий запах лекарств, какого-то фруктового дезодоранта, и кофе. Смотрю в ее глаза, и столь обычные карие глаза уже не кажутся мне такими, видимо, это можно заметить лишь с такого расстояния – в кофейной гуще плещутся оттенки различной зелени с мелкими крапинками янтаря.