Навсегда, мой принц (СИ) - Левина Ксюша Страница 2

— Это, это и это! — объявила тётка девушке, стоящей за прилавком, и та принялась спешно снимать наряды из плотной изумрудной и бордовой ткани. — И место, где можно переодеться. Живо! Время уже поджимает!

Я зашла за полупрозрачную ширму, сквозь которую можно было различить силуэты людей, снующих по залитой светом улице, и стала скидывать свои вещи.

Я не одевалась совсем уж плохо, но по каждой детали моего гардероба можно было определить, что я не купаюсь в деньгах. Ткани потеряли мягкость, или наоборот стали почти бесформенными, цвета поблекли.

Девушка протянула мне тёмно-бордовую мантию и изумрудное платье, и я с удовольствием сжала их в руках. Ткань была плотной, новой, нагретой за половину дня на солнце. Я никогда не носила столько ярких вещей. Все мои наряды были серыми, землистыми или светло-коричневыми. Мои мантии перешивали и чинили по десятку раз за сезон, пока они не становились ни на что не годными. Вся моя прежняя одежда не подходила мне по размеру и фасону, сегодня я впервые увидела, что такое купить новое.

Даже тётка удовлетворённо кивнула, а девушка поставила передо мной новые ботинки из плотной коричневой кожи. Новые.

— Чудно! Расчешись, сотри с рук пыль и выбрось свои тряпки, — скомандовала Эмили.

Я трижды кивнула и обернулась к зеркалу.

Яркая одежда сделала моё и без того крайне контрастное лицо ещё выразительнее. Кожа стала казаться белее, румянец алее, а волосы темнее. А ещё, я стала больше напоминать тётю Эмили, нежели маму.

Я умылась в тазу, который принесла девушка, явно уже осчастливленная парой золотых, расчесала волосы так, что они стали блестеть, и накинула на плечи новенькую мантию.

— Ну? — поторопила меня Эмили. — Хватит, детка. Мы выбросим всё это, как только переступим порог твоей комнаты!

Моей комнаты.

Сложно было не подчиняться. Но мама рассказывала мне все эти чудные истории вместо сказок: про балы, наряды, комнаты с купальнями, балдахины, защищающие от света по утрам и москитов, про чёрное вино и экипажи, что увозили ночью кататься и возвращали домой под утро.

Мы вышли из палатки, и почти сразу напротив остановился экипаж, в котором тётушка скрылась даже не сбавив шага, будто они с кучером сотню раз отрепетировали этот трюк. Я же потопталась пару мгновений, прежде чем нырнуть следом.

Стоило мне оказаться в кабине, где всё сверкало чистотой, я в первую секунду испугалась, что ненароком оставлю на обивке пятна грязи, и только потом смущённо улыбнулась сама себе.

Новая мантия, новое платье. И в ботинках можно пробежать сотню миль, не меньше, такие они лёгкие и новенькие. Никогда таких не носила.

— Что ж… улыбка тебе идёт чуть ли не больше, чем платье, — вздохнула тётка и неожиданно потянулась ко мне, чтобы взять за руки. — Милая… ты не хуже других. Ты красива, умна и ты знаешь траминерский в совершенстве. Это твоя защита. У тебя нет недостатков, если держать язык за зубами. Ты и правда моя племянница. Ты носишь мою фамилию, а уж как так вышло — никто не спросит. Юная, образованная девочка — находка для двора, но будь осторожна. Не прыгай ни к кому в койку, не собирай и не слушай сплетни. Твоя жизнь в твоих руках, и я не помогу, если попадёшь в самое пекло! Выполняй свою работу и дай бог… может королева Пари тебя оставит… И не вернёшься больше в свой этот…

— Райский остров… — подсказала я, невольно заулыбавшись.

— Не напоминай, — тётка выпустила мои руки, будто вспомнив с кем я ела за столом всю свою жизнь. — И не вини себя, — она отвернулась, точно за окошком происходило что-то интересное, по крайней мере что-то поинтереснее моего лица. — То что твоя мать осталась там… это только её вина, не твоя. Это она оступилась. А тебе дали шанс. Не упусти его. Она поймёт.

Я кивнула, я понимала.

Я не сомневалась, что однажды покину маменьку и ей будет не плохо без меня. Она никак не зависела от моих скромных заработков, она даже не была одинока. Её любили девицы из борделя и уважали их постоянные клиенты. Она имела честный, но скромный заработок в местной больнице, где была секретарем у хирурга, хоть и снимала комнаты в «острове».

Никто из клиентов девочек ни разу не прикоснулся к Элии и пальцем, а вся улица считала своей, защищала и помогала. Пришедшая когда-то из дворцовых спален, фрейлина королевы быстро превратилась в любимицу за кучу историй о разочарующем высшем свете, безупречный вкус и маленькую хорошенькую дочку.

Бедняки любили павших господ.

Это как стать чуть ближе к небу.

— Вот и Алый Дворец, — кивнула тётка.

Экипаж остановился. Двери открыли. Я вышла на широкую подъездную аллею.

— И никаких ошибок, у тебя на них права нет.

Глава 3

Дворец был уродлив и страшен. Серые стены уходили так высоко в небо, будто разрезали его, заставляя истекать дождём. Над шпилями клубились тучи и завывал ветер, а в городе погода казалась солнечной и звонкой, по-осеннему пряной.

Я искренне не понимала, отчего дворец звался Алым, всё кругом было будто измазано углём: небо, земля, ветвистые кустарники, главные ворота и даже спящие на лужайке собаки.

Окружающие дворец озёра были такими чёрными, будто кто-то слил в воду чан дёгтя. Даже деревья уже были совершенно лысыми и словно обгоревшие скелеты возвышались над длинной аллеей.

— Как-то жутко, — вздохнула я, глядя по сторонам.

— Не смотри так, голову выше и идём, это не прогулка! Ты должна всюду делать вид, будто для тебя это всё совершенно… привычно.

— Но почему так безжизненно? Разве вся сила Пино не сосредоточена в подземельях дворца? Даже наши сады на окраине живописнее и чуднее, тут просто жуть берёт!

— Никто не знает, как работает артефакт, — пожала плечами тётка. — Но поверь, всё компенсирует убранство дворца. Это только скорлупа!

И стоило чугунным дверям отвориться, я поняла, что тётка не лгала. Сады на окраинах Пино вдруг показались мне смешными и блеклыми по сравнению с тем, что открывалось взору.

За серыми стенами, точно вытесанными самой природой из гранитной глыбы, скрывался полный жизни мир. Огромный холл был полон света, падающего сквозь витражный купол, а прямо из-под мраморного пола прорывались к свету великолепные вечнозелёные деревья, поддерживаемые магией. Я чувствовала их. В отличии от большинства горожан мне были доступны потоки энергии, что будто сами порой ложились в руку, моля сотворить из них нечто невероятное, но я увы, не знала заклинаний и формул.

— Не глазей, — напомнила тётка. — будь спокойнее. Это всего-лишь продукт магии. Не более того. Придворные колдуны часами воюют за то, чтобы эти сады цвели и не осыпались.

— Так может оттого на улице так мрачно? — предположила я, всё ещё не глядя на тётку. Меня зачаровал фонтан, отливающий алыми и пурпурными цветами.

Вокруг него парили птички, ловя разлетающиеся всюду брызги своими длинными изогнутыми клювами.

— Не забивай свою голову глупостями, милая. Идём дальше, — тётушка будто нервничала и торопилась.

Я невольно опустила взгляд на своё новенькое платье и оно вмиг перестало казаться красивым. Тут, в холле Алого Дворца, я будто снова превратилась в нищенку, которой суждено разве что со стороны смотреть на праздник жизни.

Пришлось кивнуть и позволить утащить себя подальше. Даже прошедшая мимо горничная была одета более изящно, чем я. Краска залила лицо и обуял страх, что я не смогу прижиться в этом месте.

Все коридоры были широкими и светлыми, потолки всюду имитировали стеклянные купола, хоть это и не могло быть возможным. Я могла поклясться, когда мы поднялись на третий этаж, что иду ровно по тому же месту, где на втором этаже сквозь потолок сияло солнце и были видны облака. При этом я ступала по самому обыкновенному ковру.

Тётка сама открыла ключом комнату и впустила меня. Спальня с широкой кроватью и большим окном, предназначенная, видимо, для гостей. Она была лишена хоть какого-то человеческого присутствия, походила на номер в гостинице своей простотой и опрятностью, но была в сотню раз великолепнее нашей с матушкой каморки.