Сплит (ЛП) - Дж. Б. Солсбери Страница 2

После серии нападений на женщин в Фениксе, который находится менее чем в 150 милях от горного городка Флагштоф, сходство этих преступлений глупо было бы игнорировать. Да, нападения на женщин не так редки, но кто бы их не совершал, он не трогает своих жертв в сексуальном плане. Из заявления полиции Феникса следует, что все они были крайне естественны. А теперь это происходит и у нас.

Возможно.

Рискованно, но оно того стоит.

Репортеры из Феникса будут здесь лишь к утру. Если это то, что я думаю, то у нас есть шанс попасть в девятичасовой выпуск новостей. Вот только из колледжа, а уже в прямом эфире одного из самых рейтинговых, а именно № 11 в списке, каналов на медийном рынке.

Я выскакиваю из машины с выпрыгивающим из груди сердцем и подхожу к Лифу, который выбирает наилучший ракурс. Бабочки в животе словно с ума сходят, едва я запахиваю свой плащ от Барберри. Ярлычок на одежде говорит, что это Барберри, а в фирменной клетке одна или две лишние черные полосы, но шанс на всеобщую огласку требует исключительно лучших поддельных дизайнерских шмоток.

— Ну вот и всё, — я поправляю наушник и смотрю на время, — девятичасовой выпуск через 10 минут. Мы должны быть готовы.

Лиф что-то бубнит, но я игнорирую его и готовлю свою вступительную речь.

— Дамы и господа… — я откашливаюсь и немного понижаю голос. — Перед нами… — Нет, больше эмоций. В этом особенность такой работы — полная беспристрастность, но в то же время и убедительность поддельных эмоций, вызывающая отклик у зрителей. Только лучшие из лучших способны на такое, и я буду одной из них. — Городок Флагштоф охватил ужас, возможно, появилась восьмая жертва в серии нападений на женщин.

— Шайен, вы там?

Я поправляю наушник, едва услышав голос Тревора, моего продюсера, и отвечаю в микрофон.

— Да, мы на месте.

— Лиф, левее. Если они вынесут её на носилках, у нас будет прекрасный обзор, — я встаю на позицию. — Вот так отлично. У нас нет времени на интервью с соседями, это будет прямое включение, а затем вы заснимете несколько лиц. Слезы, страх и всё подобное дерьмо, что сделает отличный репортаж, — он откашливается. — Шайен, поправь плащ. Выглядишь словно только вылезла из кровати.

Я смотрю в камеру, а после насмешки Тревора закатываю глаза.

— Никакого остроумного ответа, дорогая? Я в шоке.

Меня бросает в жар от замешательства и гнева, а это даже хорошо, учитывая, что уже совсем скоро осень, и от моего дешевенького плащика не так много пользы в этот прохладный вечер.

Тревор, мой типа бойфренд, любит унижать меня перед камерой. По его словам, это отлично меня усмиряет, он говорит, что я ненасытней многих, постоянно стремлюсь вперед, и это здорово. А ещё он уверяет, что я беспощадна, и эмоциональна как насекомое. Возможно он прав, но я напрочь отказываюсь расценивать своё рвение в работе как нечто плохое.

— Проснись, Шайен! — раздается голос Тревора в наушнике.

— Я не сплю, придурок, — прижимаю его и опускаю подбородок, прислушиваясь, не желая пропустить ни слова.

— А вот и моя девочка.

Он неплохой парень, по правде говоря, мы очень похожи: в попытке прославиться стремимся совершить нечто масштабное. Он амбициозен, не зациклен на мелочах, которые встают у него на пути. И сейчас, когда я задумываюсь об этом, то понимаю, что на этом наши сходства заканчиваются.

— Сколько у нас времени до эфира?

— Мы начинаем с вашего репортажа. Расскажи нам самое основное, а затем не вмешивайся. Это будет местный выпуск новостей, плавно переходящий в расследование, — он снова откашливается и что-то бубнит кому-то в студии. — Будь готова через пять минут.

Я показываю Лифу пять пальцев, и он кивает.

— Готовность пять минут.

— Похоже, у вас отличный обзор полиции и входной двери. Если получится заснять, как они выносят тело, это будет фурор.

— Тело? В Фениксе все жертвы выжили после нападения.

— Если предположить, что женщина жива, то тогда почему они тянут и не везут её в больницу? В любом случае, заснять это будет большой удачей.

Некий дискомфорт пробегает по телу, как обычно бывает, когда приходится сталкиваться со смертью в новостях. Уверена, на экране мы заботливые и чуткие репортеры, но внутри радуемся каждому отличному кадру с трупом. Нет, я забиваю на всю эту ерунду и концентрируюсь.

— Давайте сделаем это… Ой! — мой каблук проваливается в землю. Я раскидываю руки в разные стороны, чтобы устоять. Земля после пары дождливых дней стала мягче, и несмотря на то, что мы в одном из наиболее развитых районов во Флагштофе, это всё ещё горный городок, а значит здесь большое количество естественных почв.

— Надеюсь, с тобой всё в порядке. Мы в эфире через три минуты.

Спасибо за заботу, мудак!

— Всё в порядке, — я нацепляю маску профессионализма, в то время как даже моя кожа вибрирует от нервозности.

— Будь готова.

Занимаю свою позицию, приглаживаю волосы и сосредотачиваюсь на своей речи. Если всё пойдет как надо, я свалю из этого захудалого городка и выйду на большой рынок, что ещё на шаг приблизит меня к журналистике. Не каждому выпускнику колледжа выпадает такой шанс. Мои преподаватели всегда советовали мне идти в журналистику, благодаря наполовину американским корням цвет моей кожи достаточно смуглый, как у меньшей части населения, но в то же время не такой темный, что делает меня более желанной. Да, это полнейший бред, но не я придумываю эти правила. Нельзя винить девушку за то, что она пользуется некоторыми хитростями. У меня особенные карьерные цели, и если моё уникальное происхождение поможет в их достижении, то так тому и быть.

Мама всегда говорила, что я рождена для чего-то большего. До сих пор словно слышу её голос в своей голове: «Ты слишком хороша для этого мира, Шайен». Говорят, я вышла из утробы матери с целями и не на миг не останавливалась в их достижении с тех пор. В груди щемит от той гордости, которую испытала бы мама, если бы сейчас была жива. Она всегда меня подталкивала в осуществлении моих желаний. Господи, надеюсь, она видит меня.

— И мы в эфире через пять…четыре…

Пока в моем наушнике раздается отсчет Тревора, я поправляю плащ и смотрю прямо в камеру.

Это для тебя, мамочка!

— И мы в эфире!

— Городок Флагштоф охватил ужас, здесь произошло громкое преступление. После серии нападений на женщин в Фениксе, каждое из которых имеет