Неприкасаемые - Дж. Дж. МакЭвой Страница 2

Остальные члены семьи сидели вокруг телевизора, как фигуры, ожидающие, когда их нарисуют. Единственными, кто выглядел неуместно, были родители Оливии и наш новый политтехнолог Мина Сон. Она и сенатор остались стоять, как будто боялись, что наша мебель съест их заживо, в то время как миссис Коулмен сидела рядом со своей дочерью и сжимала ее руку.

Почему они так беспокоились? Мы одержим уверенную победу.

Мелоди кивнула Феделю, грациозно поднялась со стула и подошла ко мне. Деклан, с причесанными темными волосами, в отглаженном черном костюме, вошел и направился к Коре. Он поцеловал ее в смуглую щеку, прежде чем опереться на подлокотник дивана рядом с ней.

Мои глаза сфокусировались на Мелоди и на том, как ее узкое платье облегало каждый дюйм ее тела. Ее оливковая кожа умоляла меня поцеловать ее, и я страстно желал медленно снять с нее платье… прежде чем она отрубит мне руки.

— Нельзя быть такой прекрасной.

— Спасибо, — сказала она. — Итак, что ты скрываешь от меня, Лиам? Ты уже несколько недель ведешь себя странно. Я поступила как жена и дала тебе время, но ты начинаешь меня бесить, — она закончила закреплять браслеты на своей руке.

— Как ты думаешь, что я скрываю, жена?

— Теперь ты убегаешь моего вопроса, — она нахмурилась, оглядывая меня. Затем она протянула руку и поправила мой галстук-бабочку. Она либо собиралась задушить меня им, либо просто была раздражена тем, как я завязал его… скорее всего, первое.

— Что бы ты ни думала о том, что я скрываю, ты ошибаешься.

— Но ты что-то скрываешь.

К счастью для меня, моя мать увеличила громкость на экране.

— Вот оно, Америка! Это официально. Сенатор Дэниел Коулмен — кандидат от республиканцев в этом году и наш претендент на пост будущего президента. Как главный фаворит, эта новость ни для кого не должна стать неожиданностью. Сегодня вечером он произнесет свою победную речь на Благотворительном гала-концерте, организованном Каллаханами. Его единственная дочь Оливия-Энн вышла замуж за Нила Каллахана пять лет назад. Сегодня они празднуют, а завтра займутся работой, если он хочет победить нынешнего президента Франклина Монро.

— Ваша работа действительно создана для вас, — сказала Мина, выключая телевизор, и повернулась к нам лицом.

— Что? Они все любят меня, — ответил сенатор Коулмен, ухмыляясь в телевизор со своего места. — Я одержал победу.

Я же тебе говорил.

Отец покачал головой, наливая себе стакан бренди.

— Это потому, что все остальные кандидаты были идиотами.

— Или недостаточно богаты, чтобы превзойти тебя в кампании, — добавил Деклан.

— Да, все это правда, — сказала Мина, обойдя диван и остановившись прямо за креслом Оливии. — Люди действительно любят вас, проблема здесь в ее королевском высочестве.

— Я ничего не сделала, — Оливия уставилась на нее.

Мелоди и я изо всех сил старались держаться подальше от этого. Чем меньше мы были вовлечены в выборы, тем меньше вероятность того, что люди будут подвергать сомнению любые оказанные нам услуги. К сожалению, Коулмены были кучкой политических идиотов, которые понятия не имели, как работает система. Я бы удивился, если бы они вообще знали, где находится этот чертов Белый дом. Именно по этой причине я лично нанял Мину Сон, американку корейского происхождения во втором поколении, с IQ почти таким же высоким, как у меня. Я боролся с ней за первое место в классе, когда учился в Дартмуте. Она была политическим животным, которое сделало бы все, чтобы победить. Она была невысокого роста, в очках с толстой оправой, с шелковистыми черными волосами, которые всегда были собраны в пучок. Я не мог уволить никого, кто знал, как выполнять свою работу. За последние шесть месяцев она чуть ли не продала свою душу, чтобы уничтожить любого кандидата, вставшего у нее на пути. Мелоди и я называли ее «наш маленький питбуль».

— В этом-то и проблема, — я вздохнул. У меня не было времени на эту глупость. — Люди думают, что ты холодная и бессердечная, с богатым мужем и могущественным папочкой. Ты им не нравишься и будешь продолжать не нравиться до тех пор, пока ты не перестанешь показывать им, кто ты есть на самом деле, и не начнешь быть тем, кем они хотят тебя видеть.

— Я бы и сама не смогла сказать лучше, — сказала Мина, поправляя очки. — Люди выбирают не просто президента, они выбирают первую семью. Им нравится твой отец, им нравится твоя мать, но ты паршивая овца, которую нужно перекрасить в белый цвет.

— Прекрасно, — сказала Мелоди, выступая вперед, — я разберусь с Оливией. Просто продолжай работать над всем остальными.

— Ты? — спросил Нил обеспокоенно, но с намеком на веселье.

— Да, я, — отрезала она, садясь. — Женщина, которую любит публика. Женщина, которая хлопает ресницами перед камерами, которая примеряет дурацкие короны из воздушных шаров от надоедливых клоунов и жертвует кучу денег стольким детям, что они хотят назвать гребаную школьную библиотеку в честь меня. Я знаю, как вести себя на публике. С другой стороны, твоей жене нужно дать несколько уроков. Ты должен быть рад, что я не сбросила ее с моста из жалости на голосовании.

— Ты бы не стала, — голубые глаза миссис Коулмен расширились, когда она быстро встала. Стоя рядом с ее дочерью, они выглядели жутко похожими, с той лишь разницей, что у миссис Коулмен была морщинистая кожа и седые светлые волосы до плеч.

— Она бы так и сделала, — ответила моя мать. Она ненавидела, когда мы ссорились. Но можно было бы подумать, что она уже привыкла к этому. Когда мы не ссорились?

— Ей бы это определено понравилось, — Коралина усмехнулась. Мелоди «исправила» Кору, как она любила говорить. Другими словами, Коралина теперь жила с нами на темной стороне Луны.

Миссис Коулмен встала.

— Мы все здесь семья…

— Нет, мы семья, — я указал на себя и своих ближайших родственников. — Вы — шахматная фигура, ступенька к нашим целям, миссис Коулмен. Жестоко, я знаю. Но это правда, и будет лучше, если