Измена. Незаменимых нет - Зоя Астэр Страница 2

Паника все-таки накрывает меня удушливой волной.

Становится нечем дышать. От волнения все плывет перед глазами.

Но я отказываюсь верить испорченному телефону. Нет. Не мог любимый так с нами поступить.

Руки дрожат, и я промахиваюсь мимо ручки.

Из-за двери раздаются стоны, которые моя упрямая уверенность никак не может объяснить.

Хватаюсь за ручку и толкаю дверь с отчаянной решимостью.

Мой любимый муж стоит рядом с кроватью голый, а рядом с ним на коленях стоит моя подруга Оля. Она тоже абсолютно обнажена. Как и Лиза с Катей, развалившиеся на нашей супружеской постели.

Мне кажется, от боли, разрывающей сердце, я сейчас взорвусь на атомы. Потому что невозможно вынести такое.

Смотрю на мужа и меня буквально сносит волной злой ненависти, которую излучают его глаза.

Кто этот холодный незнакомец? Герман не может так на меня смотреть.

Голова кружится. Я просто не могу осознать то, что вижу своими глазами.

Кажется, лучше бы и правда моя жизнь прекратилась в эту минуту, чтобы я больше не чувствовала этой сжигающей душу боли.

- Явилась, - с холодной усмешкой приветствует меня Герман.

Он грубо отталкивает от себя Олю и отходит к журнальному столику, на котором стоит слишком много пустых бутылок.

Герман берет одну из тех, где на дне еще плещется жидкость, задевая соседние. Одна из них соскальзывает, ударяется об пол и разлетается на множество осколков.

Девчонки взвизгивают и смеются. Оля прыгает на кровать, чтобы не пораниться. А муж не обращает ни на голых девушек, ни на устроенный беспорядок никакого внимания. Он опрокидывает в себя остатки янтарной жидкости и бросает пустую бутылку об стену.

Я испуганно дергаюсь.

- Герман… - шепчу, не в силах даже имя его произнести в голос.

- Ты вовремя, - говорит муж, глядя на меня с холодной ненавистью. – Четыре шлюхи лучше, чем три.

Он подходит ко мне стремительно в три шага, замахивается и наотмашь бьет ладонью по щеке.

Я теряю равновесие и неловко падаю на пол. Один из осколков от разбитой бутылки врезается в ладонь добавляя еще каплю боли к той, что заполняет меня сейчас до краев.

Что происходит? Муж ни разу не поднимал на меня руку.

Так страшно и мерзко мне не было никогда в жизни.

С кровати слышится дружный смех. Я поднимаю глаза на подруг в надежде увидеть сожаление и раскаяние. Но они смотрят на меня равнодушно. Им нисколько не жаль. В глазах всех троих светятся ядовитым триумфом.

- Либо раздевайся и вставай на четвереньки, либо прямо сейчас вали из этого дома, - слышу жестокие слова мужа.

Поднимаюсь на дрожащие ноги, прилагая все силы, чтобы не упасть снова. Хватаюсь за щеку, горящую огнем от пощечины.

- За... за что ты так с нами? – все-таки удается мне выговорить хоть что-то.

Герман усмехается.

- Это ты сделала выбор, Аня, - он выплевывает слова с трудом, словно ему мерзко даже говорить со мной. – Скажи, чего тебе не хватало? У тебя же все было.

- О чем ты?

Я ничего не понимаю. В том, что сейчас происходит, нет никакой логики. Это просто больной кошмар сумасшедшего.

Герман прикрывает на секунду глаза. Тяжело выдыхает.

Открыв глаза, он посылает моим подругам на нашей постели пьяную улыбку, а мне повторяет ледяным тоном:

- Если через пять секунд ты отсюда не уберешься, я не знаю, что с тобой сделаю.

В ужасе смотрю на мужа и понимаю, что он не шутит. Совсем.

На ватных ногах разворачиваюсь и ухожу из нашей спальни. За спиной слышу шепотки уже бывших подруг.

Такой грязной сцены я и вообразить себе не могла бы. Герман меня больше не любит. И его нелюбовь очень жестока.

Слезы, удерживаемые до этого шоком, прорываются наружу и буквально застилают мне глаза.

Как в тумане спускаюсь по лестнице на первый этаж и не задерживаясь выхожу из дома.

Он больше не мой.

И муж больше не мой.

Я не знаю, почему он решил порвать со мной таким зверским способом.

Но теперь ничего не исправишь. Такое не забудешь и не объяснишь.

Такое нельзя прощать.

Я ни в чем перед ним не виновата. Я буквально жила им все это время.

И теперь моя жизнь разрушена.

Спускаюсь по крыльцу, растирая по щекам слезы.

Над моей головой раздается звон, а затем под ноги падает град из осколков.

Поднимаю голову и вижу в окне нашей спальни Германа. Стекло разбито. Кажется, муж кинул в него очередной бутылкой.

Правильно. Больше осколков, дорогой.

Сегодня нас с тобой не стало. Мы разлетелись на миллион вот таких вот бессмысленных кусочков.

Нет больше семьи. Ты растоптал все светлое, что между нами было. Ты превратил наш дом в притон.

Я вытаскиваю из сумочки ключ от подаренной Германом машины и бросаю их на дорожку в кучу осколков.

Ты яд, отравляющий сердце. Мне ничего от тебя не нужно.

Только бы оказаться как можно дальше от этого ада. Живи в нем сам, если сможешь.

Дрожащими пальцами я открываю в смартфоне приложение такси и вызываю машину.

Уже через пару минут я сижу на заднем сидении фирменной машины, и пытаюсь сообразить какой адрес назвать водителю.

Тяжело понимать, что ехать мне на самом деле больше некуда.

Сквозь слезы прошу водителя отвезти меня в центр. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Сижу на заднем сидении и реву. Мне плевать как я выгляжу. Кажется, больше ничто не имеет значения.

На самом деле есть только один человек, которому я могу позвонить в такой ситуации.

Вообще единственный человек, кроме тех, что остались в доме Германа, которого я могу назвать другом.

Снова дрожащими руками достаю из сумочки телефон и нахожу нужный контакт.

- Алло, Давид Тигранович, это Аня. Мне нужно с вами встретиться.

3

Через час я уже сижу в кафе с человеком, который очень помог мне в жизни. И которому я безмерно благодарна.

Давид Тигранович Гаспарян был крестным моего отца. И когда мои родители погибли в автокатастрофе, он очень поддержал. Взял на себя ответственность за чужого убитого горем подростка. Мне тогда было пятнадцать.

Давид Тигранович позволил мне жить в его квартире и помог с подготовкой к поступлению в институт. Да даже с Германом я познакомилась на неформальном