Голди Росс - Аромат женщины Страница 2

Вместе с тем Ирис провела в этом доме большую часть своей жизни. Именно она, наследница миллионов и будущая владелица особняков, заявила в свое время, что Чимниз-мэнор гораздо лучше — ха-ха! — ее собственного дома, потому что здесь больше комнат (что было правдой), а сад гораздо уютнее (то есть, в нем нет ни одного ухоженного клочка земли и ни одной приличной клумбы). Рыжая террористка топнула ногой и заявила, что отныне все Дни Рождения и Очень Большие Праздники будут проходить в Чимниз-мэноре.

Им обеим было тогда по пятнадцать лет.

Только несколько лет спустя Хлоя поняла и оценила, насколько благородно и по-взрослому поступила ее маленькая рыжая подружка.

Отец Хлои ушел из семьи, когда ей было пятнадцать. Мама страшно переживала. Со временем она полностью замкнулась, иногда по несколько дней не произнося ни слова и лишь кивала своим дочерям и сыну на прощание перед сном. Деньги таяли, словно весенний снег, и комнаты в старом доме запирались на ключ, одна за другой, одна за другой, словно умирали... Уезжали из дома вещи, уезжала мебель. Диван с кожаными подушками. Гобелен с прекрасными дамами и галантными кавалерами на зеленой лужайке. Шпага прадедушки (благодаря ей смогли поменять трубы парового отопления) и коллекция восхитительных шляпок из страусовых перьев, кружев и фантазии.

Дом словно погружался в спячку вместе со своими хозяевами, и тогда Ирис Грант взяла бразды правления в свои руки. Что ей стоило собрать одноклассников в саду Чимниз-мэнора и устроить роскошный прием с газировкой и пирожными? А Хэллоуин в старом доме, при свечах, с визгом, хохотом и сладким ужасом? А многочисленные вечеринки по поводу и без повода? Ирис настойчиво дарила жизнь старому дому, теребила его, не давая уснуть, а заодно тянула к свету и свою подружку, высокую, темноволосую, задумчивую Хлою.

Хлоя очнулась и с нежностью посмотрела на подругу.

— Ирис?

— Да?

— Ты — отличный друг.

— Ай, вы меня смущаете, мисс Хлоя. Та-ак, что у нас тут на автоответчике...

Неисправима, с улыбкой подумала Хлоя. Не-ис-пра-ви-ма!

Автоответчик разочаровал Ирис Грант. Младшая сестра Хлои, Пенелопа, укатила со своим парнем в летний студенческий лагерь, семнадцатилетний Билли был на сборах команды по регби вместе со всеми теми, кто ему обычно звонил. Сегодня вечером они должны были вернуться, но пока для них сообщений не было. Самой Хлое оставили несколько сообщений, и все они касались исключительно работы. Ирис с мрачной миной выслушала страстную мольбу Дорсетского клуба этнографов о проведении ознакомительной экскурсии по храмам и соборам и яростно ткнула пальцем в красную кнопку магнитофона, останавливая ленту.

— Хло, тебе бы полком командовать, а не этой развалиной заниматься. Видишь, даже в Дорсете о тебе наслышаны! Так что, вся следующая неделя у тебя забита, так я понимаю?

— Не совсем. В понедельник я в библиотеке, потом экскурсии, но их всего пять, а конец недели свободен. Ты готова к физическому труду на свежем воздухе?

Близился очередной День Рождения и Очень Большой Праздник, поэтому девушки готовились к нему со всей серьезностью. Ирис внимательно ознакомилась с длинным списком и наморщила нос.

— Фонарики повесить на яблоне, стробоскоп в гостиной, бенгальские огни по периметру пруда. Сдается мне, все это ручная работа. Прощай, французский маникюр!

— Что ты выбираешь?

— Давай все сразу, но вместе?

Хлоя хмыкнула и отправилась за стремянкой. Извлечь ее из кладовки оказалось довольно трудно, тем более, что Ирис путалась под ногами и напевала с детства ненавистную Хлоей песенку гномов из «Белоснежки»:

— Хей-хо, хей-хо, до дома далеко... идти нам нелегко... но мы дойдем и дом найдем... хей-хо, хей-хо...

— Я не гном!

— При метре семидесяти пяти? Догадываюсь. Зато ты очень трудолюбива, Хло. А вот если бы в доме был мужчина... Джек сейчас очень пригодился бы.

Хлоя и ухом не повела. Вынесла стремянку в сад и с первого раза установила ее под старой раскидистой яблоней.

— Если бы да кабы! Джека больше нет, так что отправляйся наверх. Ничего с твоим маникюром не случится.

Ирис критически оглядела ненадежную конструкцию и со вздохом поставила ногу на первую ступеньку. Стремянка издала зловещий звук и слегка накренилась на одну сторону. Ирис с тревогой посмотрела на подругу.

— Что ты имеешь в виду, говоря «больше нет»? Он же придет на вечеринку? Джек не может пропустить Очень Большой Праздник!

Хлоя со вздохом отстранила Ирис от стремянки. В костюме за две тысячи фунтов стерлингов нельзя развешивать лампочки на яблонях. Сама Хлоя предусмотрительно облачилась в старую футболку, джинсовые шорты и кроссовки, а волосы стянула в хвост и покрыла голову платком.

— Подай мне лампочки. Джек не придет на вечеринку.

Ирис сделала вид, что сейчас уронит коробку с лампочками. Хлоя гневно фыркнула и забрала у подруги гирлянду. Предстояло распределить ее по всему дереву.

— Хло! Ты хочешь сказать, что вычеркнула его из списка приглашенных? Я в это не верю!

— Просто мы оба решили, что нам лучше некоторое время не видеться.

— Ты безнадежна!

Хлоя скрыла лицо в густой листве и про себя обругала настырную Ирис не вполне приличными словами.

— Так будет лучше для нас обоих.

— Я знаю, это ты нарочно, чтобы доконать меня! При чем здесь Праздник?! Не могла потерпеть? Простой здравый смысл подсказывает...

— Ирис Грант! Во имя неба и преисподней — замолкни! Ты прекрасно знаешь, что я не могу использовать Джека подобным образом.

— Каким именно?

— Таким! Это неприлично. Он не из службы эскорта.

— Господи, да кого интересуют приличия! Нам еще стробоскоп вешать!

— Мы прекрасно справимся с этим сами. Ирис, заткнись, сделай милость.

Вечернее солнце приятно согревало Хлою, листья яблони тихонько шелестели вокруг. Чудесный день. И вечер будет чудесным. Как раз для Очень Большого Праздника.

Но ведь праздник будет позже, а пока они одни в старом саду. Хлоя и Ирис. Лучшие подруги. Почти сестры.

Она должна все рассказать Ирис. Если не ей, то кому же еще? А не рассказать невозможно. Невыносимо.

Хлоя пожалела, что не может забраться на самую вершину дерева. Впрочем, ее пылающее лицо все равно скрыто листвой...

— Ирис?

— Чего тебе?

— Есть еще кое-что...

Но Ирис уже не слушала ее. Она радостно улыбалась вечернему солнцу, жмурилась и болтала о чем-то своем. Хлоя вздохнула. Что ж, может, это и к лучшему. Нельзя же говорить о серьезных вещах, балансируя на шаткой стремянке.

— О, великая Хло! Есть ли что-нибудь, чего ты не умеешь? Разумеется, ты развесишь лампочки, а потом одной левой раскидаешь стробоскопы, колонки и прочую ерунду по местам. Ну скажи, скажи, чего ты НЕ можешь делать?