Кристина Ролофсон - Фамильная реликвия Страница 2

– Герцоги, лорды, принцы – звучит заманчиво!

– Перед возвращением я позвоню тебе. – Кейт с улыбкой отцепила от платья бабушкину брошь. Поверить в исполнение заветного желания ей никак не удавалось. Если бы брошь и вправду приносила удачу, то ее свадьба состоялась бы на следующей неделе. – Лучше я приколю ее к пальто, чтобы не забыть.

Энн закатила глаза.

– Разве можно забыть такое броское украшение?

Кейт смутилась.

– Ты думаешь, она выглядит слишком кричаще?

– На черном – нет. И кроме того, она оживляет эти траурные одеяния.

– Вот и хорошо. – Кейт приколола брошь к лацкану шерстяного пальто и отступила от зеркала, любуясь собой. – Я уже чувствую себя эффектной дамой!

– Ты замечательно выглядишь, – согласилась ее сестра. – Особенно с такой прической. Хорошо, что ты послушалась совета Терри и высветлила отдельные пряди.

– Спасибо за комплимент. – Каштановые волосы Кейт обычно падали на плечи волнистыми локонами, но с помощью фена их удавалось распрямить, сделать прическу гладкой и элегантной. Все зависело от того, сколько времени в запасе у Кейт было утром, а сегодня она не торопилась. На английскую землю ей хотелось ступить во всем блеске, пусть даже в половине восьмого утра. В конце концов, у нее еще есть гордость – вернее, то, что осталось от нее после того, как пришлось обзвонить двести человек и сообщить, что свадьба отменяется. Кейт застегнула молнию на чемодане.

Энн поднялась с кровати.

– Ты готова?

Кейт повесила на руку пальто и подхватила чемодан, который был тяжелее, чем ей хотелось бы.

– Готова, – подтвердила она. – С этой минуты я заправская путешественница.

Энн с сомнением покачала головой.

– Говоришь, путешественница?

– Вот именно. – Кейт усмехнулась. – По крайней мере на ближайшие десять дней. Я все продумала и ничего не упустила, а Кэрол снабдила меня кучей проспектов.

Кейт составила собственный план экскурсий на трех страницах и заложила их в путеводитель. Ей не терпелось покинуть Род-Айленд. Больше она ни минуты не могла находиться там, где Джефф, покупая носки, влюбился в продавщицу и решил жениться на ней не позднее чем через три недели.

Все мужчины ненормальные, решила Кейт. Сумасшедшие, непредсказуемые и эксцентричные существа. Говорят одно, а делают совсем другое. Уверяя, что влюблены, они через минуту меняют мнение. Надо завести собаку, подумала Кейт. Маленького пушистого песика, который будет лежать рядом с ней на диване, свернувшись клубком, и никогда не обманет ее, признаваясь в любви.

Дождя не предвидится, день выдался ясный, с удовольствием отметил Уильям Ландри, девятый герцог Торнкрест. Он запрокинул голову. В просветы между каменными особняками и дымоходами виднелось блекло-голубое небо с рассеянными по нему облаками. Друзья Уильяма катались на лыжах в Гстааде; он мог бы присоединиться к ним, если бы захотел, а потом вернуться в Торн-Холл как раз к весеннему севу.

Дома ему некогда скучать – не то что в Лондоне. Он обновил бы гардероб у Тернбулла и Эссера, осмотрел бы отреставрированное кресло из гостиной, а потом слушал бы у Кристи болтовню Гейлорда о картинах и старинном оружии. Уильям провел в городе больше недели и завтра собирался уезжать. Он давно бы уехал, если бы Питти не удерживала его, всякий раз находя новые предлоги. Почему-то она считала, что в этом году он женится – можно подумать, только об этом он и мечтал.

Питти заблуждалась.

Сейчас ему предстояло повидаться с бабушкой, описать ей каждый предмет мебели георгианской эпохи, о которой разглагольствовал Гейлорд, переодеться, а затем направиться к Уилтонам, пообедать с леди Джессикой Уилтон, рослой блондинкой, которая, по-видимому, давно смирилась с мыслью, что Уильям никогда не женится – по крайней мере в нынешнем столетии.

Уильям замедлил шаги, войдя в Эссекс-Корт, единственный в своем роде лондонский тупик. Шум города затих вдали, за Сент-Джеймс-стрит. По обе стороны от Торн-Хауса скромные особняки выставляли на обозрение сияющие медные таблички на безукоризненно чистых белоснежных дверях.

На крыльце Торн-Хауса стояла молодая женщина – американка, догадался Уильям, заметив фотоаппарат у нее на плече и ярко-красный путеводитель по Лондону под мышкой. Конечно, туристка. Слава Богу, в марте Лондон не так наводнен туристами, как в июле. Уильям был против заключения контракта с музеем Виктории и Альберта, не желая, чтобы толпы туристов бродили по нижним этажам фамильного особняка. Но Питти настаивала, и он, как всегда, уступил.

Пройти мимо незнакомки молча было невозможно – она стояла посреди крыльца, преграждая путь к двери.

– Прошу прощения, – начал Уильям как можно вежливее, – вам что-нибудь нужно в Торн-Хаусе?

– Он закрыт. – Женщина вскинула на него прозрачно-зеленые глаза. Каштановые волосы с золотисто-рыжими высветленными прядями падали ей на плечи и грудь, отчетливо выделяясь на фоне черного пальто. Незнакомка отвела волосы за спину, открывая блестящую брошь на лацкане пальто. Желтый камень в центре броши искрился на солнце, словно подмигивая. – Представляете, Торн-Хаус закрыт! – повторила она.

– И что же в этом странного? – Уильям внимательно оглядел удивительно миловидную женщину, ростом не достающую ему до подбородка, и поднялся на следующую ступеньку. Ему было недосуг болтать с туристками из Америки, даже с такими миниатюрными и привлекательными.

Женщина бросила еще один разочарованный взгляд на медную табличку с выгравированным на ней словом «Закрыто».

– Ничего. Просто я всю жизнь мечтала увидеть Торн-Хаус. Моя двоюродная бабушка говорила…

– Особняк закрыт на зиму, – перебил ее Уильям. – На реставрацию.

– Какая досада! А я притащилась в такую даль с Род-Айленда – это в Америке, – лишь бы увидеть его! – Незнакомка обернулась к двери, словно ожидая, что та откроется сама собой, приглашая ее войти.

Уильям и без подсказки знал, что Род-Айленд находится в Америке. Однажды даже провел там лето, но это еще не значило, что ему хотелось беседовать с незнакомой женщиной о своей поездке в Штаты.

– Ее проводят каждый год.

– О чем вы?

– О реставрации. – Уильям засунул руки в карманы потертой кожаной куртки. – С января по март.

– А в путеводителе об этом ничего не сказано.

– Очень жаль. – Уильям ждал, когда женщина уйдет. Было бы жестоко вытащить ключ и войти в дом, оставив эту путешественницу торчать на крыльце, и поэтому он не спешил. Вероятно, узнав, что он живет здесь, она попросит показать дом, ради которого «притащилась в такую даль». Уильям не желал выглядеть невежливым. Он просто хотел войти в дом и переодеться.