Кэти Келли - Сегодня и всегда Страница 2

Но вот определить возраст женщины он не мог. И, правда, сколько ей лет? Роб любил сопоставлять людей с вещами.

Особняк восемнадцатого столетия вполне подходил богатому покупателю сорока с небольшим. Но возраст этой женщины не поддавался определению. Элегантная стройность в сочетании с шелковистыми орехового оттенка волосами и большими темными глазами. Ей могло быть и тридцать, и шестьдесят. Ее оливковая кожа была гладкой и чистый, а сама она выглядела умиротворенной и довольной собой. «И все-таки сорок с небольшим», – подумал Роб.

– Мне нравится дом, – сказала Лия. К чему играть в прятки? – Я покупаю его. – Она ударила Роба по руке и улыбнулась. Теперь, приняв решение, она сразу успокоилась.

Лия устала от долгих поисков, и ей не терпелось начать работать. «Маунт-Карридж-спа»? Или «Спа в тени скал»? Не стоит торопиться, название придет само.

Но и в названии должно быть что-то обещающее покой и блаженство, то есть нечто божественно прекрасное, ведь это будет вовсе не то место, где скучающие женщины красят ногти, а мужчины лелеют надежду, что, сделав несколько гребков в бассейне, они отсрочат наступление старости.

Нет. Ее спа станет местом, куда будут приходить люди, которые устали, измучены и не знают, куда еще пойти. Плавая в бассейне, они забудут обо всем. А лежа на массажном столе, будут чувствовать, как уходят прочь все тревоги. Да, это место просто создано для такой цели: горы, воздух, ручьи, протекающие прямо за дверью, спокойствие, разлитое в атмосфере Каррикуэлла… Любой человек, пришедший сюда в состоянии стресса, вновь обретет здоровье и душевное равновесие.

Когда-то она испытала это на себе… Одно похожее место вернуло ей покой. Оно называлось Клауд-Хилл – «холм в облаках» на языке американских индейцев. И внезапно Лия поняла, что, пожалуй, лучше названия не придумаешь.

Тот Клауд-Хилл от этого места отделяли тысячи миль, но Лия верила, что и в этой долине, которая сейчас расстилалась перед ней, есть тайное волшебство. И в своем оздоровительном центре она сможет сделать для других людей то, что когда-то сделали для нее. Отдать долг как благодарность и построить свой оздоровительный центр было ее мечтой долгие годы, но ей не хватало решимости. Она прикинула, что если начнет работу не откладывая, центр будет открыт через год, в крайнем случае, через полтора…

– Вы… вы действительно хотите купить этот дом? – спросил Роб, не в состоянии прийти в себя от стремительного решения американки.

Лицо Лии просияло.

– Да. Я покупаю его, – мягко сказала она.

– Это стоит отметить, – бросил Роб, чувствуя, как покой разливается по всему телу. – Я угощаю.

Глава 1

Январь, полтора года спустя

Влетев в крохотный отсек офиса, который был отделен от общего пространства полупрозрачной перегородкой, Мел Редмонд швырнула на пол итальянский портфель из натуральной кожи. Усевшись на вращающийся стул, она начала сдирать целлофановую обертку с плоского пакета колготок. Из-за спешки она делала это неуклюже. «Чертов пакет! К чему все эти испытания?»

Наконец пакет поддался, и колготки развернулись длинной шелковистой лентой. Слава Богу, что поблизости, а точнее, прямо за зданием компании «Лоример», располагался небольшой магазин, который своей яркой витриной выделялся среди прочих скучных официальных зданий. Он пользовался успехом у сотрудников, работающих в бесконечных офисах, сосредоточенных в центре Дублина. Мел нужно было только перейти дорогу, и желанные колготки за 16 евро были в ее руках. Как назло, колготки Мел порвались именно сегодня, когда президент фирмы собирал своих подчиненных.

Годы работы с людьми научили Мел одному из главных принципов, касающемуся всех работающих женщин: если вы выглядите хорошо, то люди заметят вас, если же у вас что-то не так – спустилась петля на чулке, размазалась подводка глаз, облупился лак на ногтях, – то окружающие обратят внимание именно на это. И вы непременно услышите вслед: «Господи, вы только посмотрите на эту неряху!»

Так или иначе, но Мел готова была поспорить, что Хилари, руководитель отдела рекламы и маркетинга и непосредственный босс Мел, стала бы белой как мел (несмотря на слой тона от Элизабет Арден), если бы Мелани вдруг явилась на собрание коллектива со спустившейся петлей на колготках.

Мел шутила, что в детстве она мечтала стать именно такой, какой была Хилари. Всегда организованная (тогда как Мел делала все, чтобы казаться организованной), с неприкосновенным запасом в портфеле (который непременно должен быть итальянского происхождения и из натуральной кожи): таблетки от головной боли, пара колготок и косметичка со всем необходимым.

У Мел был свой набор на всякий пожарный случай: полплитки шоколада, гигиенический тампон, таблетки растворимого аспирина, несколько шариковых ручек и крохотная коробочка с изюмом, настолько высохшим, что это наводило на мысль, не вынули ли его из гробницы Тутанхамона. Изюм был незаменим, когда в желудке неприятно посасывало от голода. И еще Мел сделала открытие, что шоколадные батончики прекрасно помогают справляться с приступами раздражения, когда ты еле тащишься с работы, а еще должна сделать необходимые покупки в супермаркете около дома.

– Очередное напоминание, что я плохая мать, – шутила Мел, болтая со своей коллегой по маркетингу Ванессой. Обе они часто подшучивали над собой, говоря: «О, я такая ужасная мать!» Хотя убили бы любого, кто посмел бы им сказать подобное.

«Если у тебя есть дети, но к тому же ты еще и работаешь, ты должна приучить себя относиться с юмором ко многим вещам, которых на самом деле боишься», – любила повторять Мел. Всеми силами своей души она стремилась к тому, чтобы Кэрри, которой было два с половиной года, и четырехлетняя Сара не страдали из-за того, что их мама каждый день уходит на работу. И не дай Бог, чтобы кто-то посмел сказать, что Мелани Редмонд делает свою работу спустя рукава.

Работая в самом эпицентре компании «Лоример», Мел любила свое дело и когда-то даже поклялась к сорока годам занять одно из руководящих мест в отделе рекламы.

Однако двое детей изменили все. А возможно, сама Мел изменилась, став матерью двоих детей. Это как яйцо и курица. Трудно сказать, что было сначала.

Но на сей день ситуация была такова: Мел исполнилось сорок, ее мечта занять руководящий пост отодвигалась все дальше и дальше, и сейчас она боролась за то, чтобы удержаться на плаву. Ее грудь больше не отличалась девической упругостью, а ее амбиции заметно поубавились.

«Когда я вырасту, то обязательно стану бизнесвумен со своим собственным офисом и портфелем», – написала одиннадцатилетняя Мелани в школьном сочинении.