Инга Берристер - Влечение Страница 20

запустения. Когда светило солнце и ветер доносил аромат цветущего миндаля, этот запах почти исчезал. Но сейчас, когда шел дождь и воздух был насыщен влагой, он вновь чувствовался и портил настроение Софи. Он мешал ей в полной мере насладиться красотой отмытой вазы, которая словно бы светилась нежно-розовым светом. Софи предвкушала, как покажет ее Иву, как он будет любоваться вместе с нею этим шедевром. Она расскажет ему о своей семье, о любимой маме. Через два месяца маме исполнится сорок пять лет. Может быть, Софи с отцом стоит втайне от матери выкупить эту вазу и преподнести ей в день рождения? Хотя откуда у них возьмутся такие деньги...

Она все еще продолжала мечтательно улыбаться, когда послышался стук в дверь.

Софи опрометью кинулась к входу, открыла дверь и... застыла на месте, увидев лицо Ива. Оно было искажено гневом. И вместо того чтобы сжать ее в объятиях, Ив словно отшатнулся от нее.

В памяти ее мгновенно всплыли намеки Рози на то, как легко Ив остывает... Не зная, что сказать и как себя повести, Софи продолжала стоять в нерешительности, безмолвно уставившись на Ива. Вместе с ним с улицы ворвался холодный воздух, и она поежилась, почувствовав озноб. Она потянулась, чтобы закрыть за ним дверь, но он не пошевелился, чтобы помочь ей. Взглянув на него, Софи увидела, что он замер, словно приняв стойку, и не сводит широко раскрытых глаз с того, что стоит за ее спиной, в гостиной. Несколько мгновений он казался в глубоком потрясении, но затем глаза его словно оледенели, а губы искривила неприятная ухмылка.

— В чем дело? — с тревогой спросила Софи, обернувшись к двери гостиной и следя за его взглядом. — Что-нибудь не так?

— Что тут делает эта ваза? — хрипло осведомился Ив.

Софи нахмурилась. Тон Ива ей совершенно не понравился.

— Ждет эксперта! — ответила она, стараясь говорить спокойно. — Эта ваза принадлежала...— Не в силах выдержать насмешливый взгляд Ива, она запнулась и прикусила нижнюю губу.

— Продолжай, что же ты замолчала? — с издевкой спросил он. — Или мне продолжить? Ты ведь хотела сказать, что ваза принадлежала Фернану Рулену? Но знаешь ли, тебе любой в городе подтвердит, что он был мошенником, воришкой и никак не может считаться законным владельцем этой вещи.

— Мошенник... воришка...— растерянно повторила побледневшая Софи.

Она и раньше понимала, что дядю ее Ив недолюбливал. Почувствовала это по немногочисленным репликам, касавшимся покойного Фернана, по интонации, с которой те реплики произносились. Но сейчас в его голосе звучали неприкрытая злоба, откровенная ненависть и презрение, причем каким-то шестым чувством Софи уловила, что изрядная толика этих эмоций направлена не столько на дядю сколько на нее. Это так поразило ее, что она просто оказалась не в силах что-нибудь объяснить, возразить. Она лишь молча смотрела на него изумленными потемневшими глазами.

— Но ведь ты и без меня прекрасно это знала, правда, Софи? — продолжал все сильнее распалявшийся Ив. — Именно по этой причине ты так тщательно скрывала от меня, что этот подонок Рулен — твой дядя?

— Нет! Это неправда! — воскликнула Софи дрожащим голосом.

— Ах, вот как! Значит, неправда? — издевательски переспросил Ив. — Выходит, он не был твоим дядей?

Софи молча кусала губы. Ее так потрясли его тон, его гнев, что она была не в состоянии защищаться. Да и как она могла бы убедить Ива, что собиралась честно рассказать ему о своих родственных отношениях с Фернаном? Наверное, она виновата, что слишком долго молчала об этом, но просто случай не подворачивался. У нее не было никаких задних мыслей, да ей и в голову не могло прийти, что это вызовет в нем такую ненависть и презрение. Он смотрел на нее так, будто она была полнейшим ничтожеством, будто сам ее вид вызывал в нем омерзение. Собравшись с силами, она пролепетала:

— Я... я собиралась все тебе рассказать, я хотела сделать это. — Голос ее сорвался, губы задрожали.

— О, еще бы! Конечно же, ты собиралась, — с отвращением передразнил ее Ив. — И разумеется, ты хотела!..

— Все произошло так быстро... Я просто не успела...— запинаясь, попыталась объяснить Софи. Она чувствовала, что необходимо объяснить ему все, прежде чем он бросит ей в лицо слова, которые разрушат, безвозвратно убьют все то, что столь стремительно и прекрасно возникло между ними.

— Понимаю. Все произошло слишком быстро, чтобы ты успела избавиться вот от этого! — прорычал Ив, обвиняюще протянул руку в сторону вазы. — Я всегда знал, что Фернан не отличается особой щепетильностью, но даже мне никогда не приходило в голову, что он докатился до укрывания краденого!

— Краденого? — не веря ушам, переспросила Софи. — О чем ты? Эта ваза не украдена. Она принадлежала моей прабабушке, которая...

— Эта ваза, — жестко оборвал ее Ив, — менее двух недель назад была украдена из дома свекра Катрин. Уж мне ли это не знать. Я сам занимался ее оценкой по просьбе Батистена Гренье. Так что учти: заработать на ней тебе не удастся, если ты рассчитываешь торговать краденым.

— Ты лжешь! — Чудовищность этих оскорблений вывела наконец Софи из шока. Несправедливые обвинения привели ее в негодование. Ведь получалось, что он обвинял не только ее, но и маму! Мама сказала ей, что ваза принадлежали прабабушке, а мама никогда не могла бы обмануть. Ее слово для Софи было весомее каких бы то ни было смехотворных обвинений!

— Это я лгу? — Бешенство в глазах Ива на мгновение достигло такого накала, что Софи, побледнев, инстинктивно отпрянула назад. Однако он все же сумел взять себя в руки и, отступив в сторону, с надменной брезгливостью бросил: — Не бойся. Женщин я не бью. Даже таких, как ты.

Таких, как она?!

— Интересно, что еще из ворованного ты здесь прячешь? И как много твой дядюшка уже успел сбыть? Имей в виду, что в полиции этими вопросами очень заинтересуются!

В полиции? На мгновение сердце Софи тревожно сжалось, но она не позволила панике и страху одолеть себя. Да и чего ей, собственно, бояться? Ничего противозаконного она не совершила, как, впрочем, и ее покойный дядя. Во всяком случае, в отношении вазы. Ваза принадлежала их семье. Скорее всего, Ив что-то напутал. Он, конечно, ошибся. Но как он мог хотя бы на миг допустить?..

Она напряженно вглядывалась в лицо Ива и никак не могла поверить, что всего несколько часов назад они держали друг друга в объятиях, клялись в вечной верности и любви и даже думали о будущей совместной жизни. Что же им теперь делать? Плакать или смеяться? Ибо все, что сейчас происходило, было настолько невероятно, что, пожалуй, могло вызвать безумный смех. А может быть, вдруг кольнула ее мысль, Ив, потеряв к ней интерес, просто ищет способа поссориться и порвать все отношения? Возможно, эта Рози права: изобразив пылкие чувства и получив все, что хотел, он сразу остыл. Ну, что ж!..