Девочка на спор (СИ) - Васёва Ксения Страница 20

— Да отпустите меня!!! — рявкнула уже без шуток, порядком испугавшись. Затрещала ткань — это я слишком слишком сильно дёрнулась, оставив пуговицы и часть блузки в руке начальника. Волков недоумённо поглядел на меня… и закатив глаза, начал медленно оседать на пол.

Э?..

За его спиной стояла девица с тяжёлой вазой наперевес. Честно говоря, я не сразу признала в девице Таню. Без привычного броского макияжа и охотничьих шмоток она вообще казалась моей ровесницей!

Стоп. По-моему, я думаю не о том.

Волков!!!

— Господи! — Таня вытаращилась на босса, как будто впервые увидела: — Я думала, это Русик, козлина, тебя домогается… Они со спины так похожи! Господи, София, я, кажется, убила Волкова….

Мы обе посмотрели на потенциальный труп. Александр Романович не шелохнулся.

— Спокойствие, — пробормотала я как мантру, — только спокойствие! Надо проверить пульс. Таня, умоляю, не вой!

И отпустив многострадальную блузку, я наклонилась к Волкову. Ещё тепленький, хе-хе. На фоне ужаса всей ситуации меня пробило на нервный смех. К счастью, начальник определённо точно дышал. Пульс тоже прощупывался — и я искренне надеялась, что это не мой собственный, набатом звучащий в голове.

— Тань, в скорую звони, быстро! — скомандовала я рыдающей коллеге: — Он жив, не реви!

— Жив?! Да-да, я сейчас, я звоню! — затараторила девушка, копаясь в сумке. Пока она яростно тыкала в дисплей, я аккуратно коснулась волковского затылка. Хороший удар у этой "охотницы". Ох, Танечка, не тем ты мужиков завлекаешь, не тем… С таким профессиональным ударом можно даже не краситься.

Кровь было немного. Слегка мазало пальцы, но пугающих лужиц, как из кино, не наблюдалось. Может, всё обойдётся?..

— Они скоро будут! — выпалила Таня, медленно оседая на стул: — Ой, София, твоя блузка…

— Знаю, — пробурчала я, стягивая убитую вещь. Конечно, в одном пиджаке у меня было о-очень глубокое декольте, но не ходить же в порванной блузке?..

— Кобель, — констатировала Таня, с нежностью глядя на Волкова, — скотина и кобель… но глаза отвести невозможно. Так и думала, что не зря он тебя в офисе оставил. Чего кричала-то? Надо было ловить момент!

Я только фыркнула и припомнила девушке её же слова:

— То есть, Волкова тебе жалко, а Руслана — нет?

— Ну знаешь, Волков просто кобель, а Руслан одно ходячее дерьмо. Ненавижу его! Сначала ко мне подкатывал, а потом смекнул, что этим он ничего не добьётся и начал клеить маму. Ты бы слышала, какую херню он нёс!.. И я дура, была уверена, что мама не купится на слащавого идиота, а она… — тоскливо вздохнув, Таня опустила плечи: — Ну, видимо отлизывал хорошо. У неё прямо пелена на глазах. Я говорю, я объясняю ей, что ещё немного — и он тебя подсадит. Займёт место начальника, он молодой амбициозный мужик, готовый идти по головам — таким у нас везде дорога! Подсадит с её же помощью да выживет из отдела! Надо ему больно, тётку за сорок трахать! А у мамы сердце слабое. Нервничать нельзя, а её, дуру, вечно на амбразуру тянет! Поорать и поскандалить!

Я ошарашенно уставилась на Таню. Плечи у девушки заметно подрагивали, но пока она лишь шмыгала носом.

— Я, когда зашла, подумала, что это Руслан тебя изнасиловать собрался. Даже не поняла, как вазу схватила — такая злость взяла дикая. А это, сука, Волков!!!

В мою голову вежливо постучалась совесть. Эй, предупреждать же надо, что здесь всё сложно!

— А он действительно встречается с Изабель? — не удержалась я от своевременного вопроса.

— Встречался раньше, — Таня со странным безразличием кивнула, — об этом весь офис знал. Даже слухи гуляли, что он замуж её звал. Говорю ж, особо верный возлюбленный!

Как хорошо, что я решила увольняться. Просто замечательно!

Мой взгляд против воли вернулся к вазе. У скорой однозначно будут вопросы… Им не объяснишь, что Таня хотела прибить одного, а не другого. Покрутив в пальцах стаканчик с кофе, я небрежно вылила остатки Волкову под ноги. Затем подняла вазу, протёрла салфеткой и поставила подальше от лежащего на полу босса.

— Значит так, — многозначительно начала я, — никто Волкова не бил, он сам подскользнулся на пролитом кофе и ударился головой. О вазе даже не заикайся. Хорошо, Тань? Эй, ты меня слышишь?

— Да, — голос у девушки прозвучал тонко-тонко, — да, никакой вазы. Боже, София, у меня даже мысли не возникло. Спасибо…

Это "спасибо" меня добило. Мы чуть не убили человека! И я, именно я, думаю, как спрятать улики! Новый уровень хладнокровия, чёрт его дери! Пробормотав "сейчас-сейчас", меня пробкой вынесло на улицу.

А если он не доживёт до скорой? Или останется идиотом? Как я буду дальше жить с таким грузом?!

Запоздалый страх накрыл удушливой волной. Если бы не визгливая сирена скорой помощи — кто знает, до какой бы стадии я дошла.

Подниматься вместе с врачами в кабинет я не стала. Это Танечка у нас мастерица-лицедейка, а у меня на лице признание в убийстве, крупным буквами. Из офиса Волкова вывезли на каталке, минут эдак через десять. Я мягко скользнула к Тане, стараясь не привлекать внимания.

— Ну как?

— Сказали, ничего страшного, — она устало улыбнулась. Без косметики Таня была такой миленькой, интересной, девушкой с "изюминкой". Удивительно просто, как надо краской себя испохабить! В отличие от Волкова, я понимала силу макияжа для многих, кому с природной красотой не повезло, но…

Зачем своё нормальное портить?!

— Я поеду с ними. Пусть сделают все проверки, а то не хотели забирать. Пришлось сказать им, что он юрист и глава фирмы, — она тихонько засмеялась и, воровато оглянувшись, обняла меня. Пока я приходила в себя, Танечка уже запрыгнула в машину вслед за каталкой.

Да-а, задержалась вечером на работе.

Искрящий свет хрустальной люстры отражался в высоких бокалах и натёртой до блеска позолоте. В честь юбилея сына Змеев снял один из питерских дворцов — не Екатерининский, конечно, но тоже весьма солидный. Я бы с удовольствием взглянула на памятную табличку, но мама торопила. Задержавшись в спа-салоне, мы немного опоздали на вечер. Отец по своему обыкновению скорчил недовольную рожу, но оценив цветущую мамочку, ругаться передумал. Я же традиционно проскочила по пункту "любимая и единственная дочь".

Опоздали мы по банальной причине — засиделись за чаем и разговорами. Всё-таки раньше я никогда не уезжала одна. Для маминого спокойствия я придумала себе кипрское увлечение, подозрительно похожее на Ивана. Естественно, в моём рассказе всё было чинно и цензурно, но мама хорошо читала между строк. И мой убитый вид она тоже оценила верно.

— Может, стоит его найти, Софик? — предложила ма, когда мы садились в машину: — Ты выглядишь очень несчастной.

— Альфонса с юга? Они же мужчины-однондневки, мам! Ничего страшного, правда. Сколько их таких ещё будет! — легкомысленно возразила я, сминая тонкую ткань платья. Подумаешь, бросили меня! Жизнь продолжается! Я не вспоминала об Иване целый час семнадцать минут. Мой новый рекорд!

— Нет, таких нам больше не надо, — покачала головой мамочка, — и всё равно ты мне не нравишься. А давай клин клином, Софик? У Змеева наверняка соберутся все завидные женихи… даже Макс этот, прости господи.

— Вот именно, что "прости господи", — расхохоталась я, но отказываться не стала. Может, и присмотрюсь, чем чёрт не шутит! Только не к Максу, понятное дело!

Прогуливаясь по залу, я разглядывала картины и декор. Мама упорхнула к отцу, оставив меня в одиночестве. Первую часть вечера оставляли под фуршет и деловые разговоры, что было не слишком интересно. Я взяла шампанское у официанта и занялась уже привычным делом — разглядыванием. Правда, долго "поскучать" мне не удалось.

— София! — Макс вынырнул как чёрт из табакерки и восхищённо присвистнул: — Ты… ты… у меня просто слов нет! Ты очень красивая!

Тонкое чёрное платье под старину, приталенное, с этно-мотивами, мне и вправду пошло. Наряд был не совсем вечерним, но я вцепилась в него сильнее, чем Макс собирался вцепиться в меня.