23 минуты мая (СИ) - Совина Таня Страница 20

Быстро моюсь под горячим душем, заворачиваюсь в теплый халат и иду на кухню. Там кипячу чайник, наливаю самую большую кружку, которую нахожу, и забиваюсь в угол углового кухонного дивана.

Надеюсь, сегодняшний кошмар — это всего лишь случайное стечение схожих обстоятельств: холодная вода, попавшая в рот, боль в руке. Только бы ужасные воспоминания не начали опять преследовать каждую ночь.

Слезы наворачиваются на глаза и в отчаянии я хватаю лежащий рядом телефон. Хочу набрать Алене, но вовремя замечаю, что время приближается к одиннадцати. После перелета Леля вполне могла уже лечь спать.

Мама точно спит, а больше мне звонить некому. Поэтому откладываю телефон и беру в руки чашку, устало откидывая голову на стену.

Вот бы сейчас оказаться в объятиях Влада и спрятаться в защитном коконе, которым они окружают.

Забавно, что в этот момент я вспоминаю о любовнике, а не о муже. Наверное, любовь к Леше действительно прошла, если в приступе паники первым появился образ брюнета, и именно с ним я хотела бы оказаться.

13

Влад. Пять лет назад

Найду и прибью! Нет, сначала вытрахаю тараканов из головы, потом прибью.

Когда проснулся сегодня и понял, что в постели один, чуть не бросился на поиски Рыжика с саблей наголо. Точнее с булавой. Такой увесистой, торчащей пониже пояса булавой. Постояльцы бы оценили.

С трудом взял себя в руки и успокоился. Не спеша собрал дорожную сумку и вызвал водителя. И все это время не переставал думать о Ведьме и пытался понять: почему она сбежала.

Испугалась? Поняла, что любит мужа? Я чем-то обидел?

Как я вообще мог уснуть?

После телефонного звонка, откинулся на кровать, чтобы собраться с мыслями. Собрался, блядь! Так собрался, что упустил Ведьму.

И она хороша. Хоть бы записку оставила. Для нее же лучше, если она помчалась разводиться, а не в объятия мужа. Я не прощу, если Таня выберет его.

Однажды я пережил нечто подобное в университете. Долго встречался с девушкой по имени Карина, строил планы на будущее. Когда Карина пришла в слезах и прямо сказала, что давно любит другого и беременна от него, я понял, что был для нее просто надежным билетом в светлое будущее. Они, видите ли, расстались, и попался я — членозаменитель. Но недавно случайно встретились, чувства вспыхнули с новой силой, и случилась близость. Бла-бла-бла. Она что-то лепетала, что я красивый, умный, богатый, добрый, что я найду свою женщину. А я лишь хотел придушить кого-нибудь из них или обоих сразу.

Долго страдал и злился. То хотел уничтожить всю ее семью, то вернуть Карину. Саша убедил, что лучше ее отпустить. Что я всегда буду сомневаться и думать с кем она, не с ним ли? И чужой ребенок… Вряд ли бы я смог уговорить ее на аборт. А если бы смог, она бы не простила.

Но сейчас я твердо уверен, хочу, чтобы Ведьма была рядом, чтобы принадлежала только мне. Все сделаю, чтобы ее глаза сияли как прошлой ночью. До того момента, пока я не полез к ней с расспросами.

Интересно, почему она соврала о шраме?

Кроме моей необузданной и необъяснимой тяги, есть очень важная причина держать Таню при себе. И имя ей — Даудов Алибек Дикаевич.

Пару месяцев назад у транспортной компании, занимающейся перевозками наших нефтепродуктов, начались проблемы. Мелкие неурядицы: то с документами на груз что-то не так, то с водителями, то на границе задержат. В общем мы начали терять деньги.

Вот тогда-то и объявился Даудов. Зашел в офис как к себе домой и объявил, что готов заключить с нами контракт на его условиях. Меценат недоделанный. Весь его вид и вскользь брошенные фразы кричали, что именно он устроил нашему партнеру проблемы, и они никуда не исчезнут, пока мы не подпишем контракт.

Я этому мерзкому хряку чуть фак в рыло не сунул. У него небольшая компания, как собирался с нашими объемами справляться. Да и с документами лажа какая-то: слишком гладкие и чистые.

После проверки Кир объявил, что у Даудова есть связь с криминалом, и я решил — в лепешку расшибусь, но подписания контракта не будет.

Сорвался в Краснодар, чтобы перехватить там Лебедева — владельца крупнейшей транспортной компании. Он занимается перевозками всего: от круизов до химикатов. Даудов не посмеет напасть на такую крупную акулу как Лебедев. Но может попытаться подобраться к родным и близким, а я увел Таню из ресторана, не скрываясь. Единственная надежда, что Алибек примет ее за случайную пассию. Но мне страшно, и уповать на случайность не собираюсь. Пока Таня в Сургуте, Даудов до нее не доберется. Но это временная мера.

Мысли в голове роятся до тех пор, пока не объявляют, что самолет скоро прибудет во Внуково. Отодвигаю мысли о Рыжике до лучших времен. Я уже твердо решил — разгребусь с делами, стрясу с Кирилла информацию и рвану к ней.

Ищу глазами Сашу. Вчера он настоял, что встретит, но почему-то не берет трубку. Мы не игнорируем звонки друг друга, особенно, если звоним несколько раз подряд.

В душе зреет необъяснимое чувство тревоги, похожее на то, что я испытывал перед гибелью родителей. Они вылетели на частном самолете в плохую погоду, чтобы успеть на мой четырнадцатый день рождения, но февральская метель унесла жизни всех, кто был в том проклятом самолете.

— Ну же, Саша, возьми трубку! — рычу зло, и сразу умоляюще шепчу. — Пожалуйста.

Подгоняемый страхом, как можно быстрее двигаюсь по залу аэропорта, не обращая внимания на недовольство людей, которых толкаю. Наплевать. Сердце не на месте, чувствую что-то случилось.

Плохое предчувствие усиливается, когда сквозь стеклянные двери замечаю приближение трех мужчин. Их нельзя ни с кем спутать, типичные телохранители. Черные костюмы, которые того и гляди треснут по швам на раскаченных плечах, морды кирпичом и кобура топорщится подмышками.

В голову приходит абсурдная мысль, что это люди Даудова, и мне лучше скрыться. Но идущий во главе мужчина, кажется смутно знакомым. Из глубин памяти всплывают вчерашние Сашины слова, что он нанял дополнительную охрану.

— Здравствуйте, Владислав Андреевич, — главный протягивает руку, — я Олег Котов.

Услышав имя, сразу вспоминаю главу охранной компании, чьими услугами мы иногда пользуемся, когда нужна усиленная безопасность.

Сердце болезненно замирает. Не к добру все это, если Котов лично приехал меня встречать.

— Что происходит? — спрашиваю сразу же, некогда вести светские беседы.

— Расскажу по дороге. Нам нужно спешить.

Как только располагаемся в тонированном и, возможно, бронированном внедорожнике, я поворачиваюсь к Котову.

— Владислав Андреевич, вынужден сообщить, что Александр Петрович попал в аварию.

По позвоночнику прокатывается капля ледяного пота. Сашка — опытный водитель, как такое могло случиться? Или помог кто?

— Что с ним? — задаю самый важный вопрос.

— Скорая приехала быстро. Врачи сказали — состояние тяжелое.

Голос Котова бесстрастный, будто не о жизни человека говорит, а список продуктов зачитывает. Сжимаю челюсть до скрежета зубов, чтобы не наорать на бывшего спецназовца за скупость информации. Пара глубоких вдохов и удается кое-как взять эмоции под контроль, но тело словно свело судорогой. Чтобы хоть как-то чувствовать в нем жизнь непроизвольно сжимаю и разжимаю кулаки.

Столько вопросов крутятся на языке, не могу решить с какого начать.

— Владислав Андреевич, — прерывает размышления Котов, — авария не случайна.

Спасибо, Кэп! Отсалютовать тебе двумя пальцами?

Прикусываю язык, удерживая едкие слова. Нельзя терять союзника в лице Котова. Терпеливо жду, что еще он скажет, но спецназовец молчит, задумчиво сканируя пространство за окном.

Сильнее сжимаю челюсть. Еще немного и начну зубы выплевывать. К желанию наорать прибавляется желание двинуть по его безэмоциональной роже.

Я как бомба, готовая взорваться от малейшей искры и уничтожить все в радиусе десятков километров, а он, блядь, на природушку решил полюбоваться!

— Олег… м-м-м… как вас по отчеству? — рычу сквозь зубы.