Цена его ревности - Лана Мур Страница 20

class="p1">Мужчины одновременно достали мобильные, намереваясь позвонить в дорожную службу, но связи не было. Братья снова обменялись злыми взглядами – теперь им неизвестно сколько времени придется провести в обществе друг друга… и в обществе Айрин. Этот факт вызывал злость и раздражение у Санджея, который не хотел, чтобы девушка оставалась вблизи Ракеша, а у последнего – радостное возбуждение, поскольку позволяло немного позлить младшего братишку.

Оба автомобиля вернулись с дороги, окруженной деревьями, а потому опасной, на открытый строительный участок.

Санджей и Ракеш вышли из авто, а Айрин решила остаться внутри. Нога, несмотря на лед, болела все сильнее и сильнее. В рюкзаке было обезболивающее, но воду она не взяла.

– Думаю, что нам стоит выключить один из мобильных, – предложил Санджей. – В режиме поиска сети они быстро разрядятся, а сколько мы можем здесь еще проторчать никому не известно.

– Согласен, – Ракеш отключил свой телефон.

Братья разошлись в разные стороны, чтобы не действовать друг другу на нервы.

Санджей думал – как же так произошло, что два самых родных и дорогих друг другу человека стали если не врагами, то совершенно чужими людьми.

Перед глазами предстал образ смеющейся девушки.

Они познакомились совершенно, как он думал, случайно, когда в очередной раз приехал из университета на каникулы и пошел развлечься в компании друзей. Она привлекла его своим веселым задором, а еще с ней было очень интересно разговаривать. Не в пример сверстницам, она отличалась цепким, пытливым умом и очень глубокими рассуждениями. Позже, много позже, когда уже ничего нельзя было изменить и все было разрушено, Санджей понял, откуда брались ее глубокие знания. Но тогда он слушал ее так же зачарованно, как змея слушает дудочку заклинателя. С ней он чувствовал себя единственным в мире и самым лучшим. Она писала письма и ждала на каникулы. Они постоянно перезванивались и говорили, как сильно любят друг друга.

В тот день она пришла к нему и сказала, что не может больше ждать, она хочет за него замуж. Ведь они и так практически муж и жена, так почему же не объявят об этом перед всем светом. Она обнимала и целовала, и сводила с ума, жарко шепча между поцелуями слова любви и просьбы как можно скорее пожениться. От ее ласк он совсем потерял голову и согласен был на что угодно. В принципе, он и так был не против жениться, но считал, что правильнее это сделать после окончания учебы. Вдруг она замерла и отпрянула. Оглушенный, он проследил за ее взглядом и увидел в дверях своей комнаты остолбеневшего брата. Ни слова не говоря, Ракеш резко развернулся и ушел. Санджей тогда ничего не понял, из-за чего ушел брат, на что он так разозлился, что даже ушел из дома – ну увидел младшего, обнимающегося с девушкой, да, неправильно, но ведь не конец же света, тем более, что обнимался он со своей невестой, да и сам Ракеш, насколько знал Санджей, далеко не был святым.

Уже после того как Ракеш ушел из дома, а Санджей его разыскивал, желая понять, что же произошло, он пообщался с его друзьями. Именно они рассказали, что невеста Санджея и невеста Ракеша – одна и та же девушка. А после уже и сам узнал, что она с самого начала дурила головы обоим братьям, желая во что бы то ни стало войти в семью Рой. А в последнее время это желание стало очень настойчивым из-за того, что их общую невесту бросил беременной еще один ее любовник. Разумеется, Санджей порвал с ней все отношения, но брата, который собственными глазами увидел их предательство, это уже не могло вернуть.

Кажется, она потом вышла за какого-то олуха, и он растит ее ребенка, а может и нет. Это Санджея уже мало интересовало.

– Ракеш, – позвал он прогуливающегося в стороне брата, – раз уж мы здесь вдвоем застряли, может, хоть раз поговорим, как братья? В тот день... – начал Санджей, переступив гордость.

В глазах Раджа сверкнул опасный огонек.

– Лучше не начинай, – мягко сказал он, а во взгляде ясно читалось предупреждение. – Я и так не в лучшем расположении духа из-за того, что заперт здесь вместе с тобой. Так что не раздражай меня еще больше, если не хочешь получить «по-братски» в челюсть. Жили до сих пор без объяснений и дальше обойдемся.

Айрин в недоумении смотрела на разговаривающих мужчин. Казалось, воздух вокруг потрескивал от напряжения и, если они случайно соприкоснутся хоть краешком одежды, то неминуемо последует взрыв. Она гадала – что же такого произошло, что они даже находиться рядом друг с другом не могут.

Черный лак автомобиля нагревался под солнцем, и в салоне становилось жарко. Айрин решила выйти на воздух. Выбралась из машины, прихрамывая, отошла и опустилась на землю.

Санджей посмотрел на ее голые руки и снял легкую куртку.

– Надевайте, – протягивая, приказал он.

– Спасибо не нужно, – отшатнулась Айрин.

– Не глупите! Ваша кожа непривычна к нашему солнцу, и через пару часов на вас не останется живого места, – и накинул куртку ей на плечи.

Ракеш хмыкнул. Ему надоело ходить и страшно хотелось присесть. Он подошел к своей машине, достал из багажника плед и бросил на землю.

– Ну что же, ребята! – громко сказал Радж. Санджей с Айрин вопросительно на него посмотрели. – Раз мы все здесь застряли, давайте попробуем устроиться с максимальным комфортом. Санджей, – позвал он, – перенеси пока Айрин в другое место, и мы перегоним машины, чтобы защититься от ветра.

– Не надо, – тут же возразила она, – Я сама, – и, встав, похромала от автомобилей.

Братья сели за руль и переместили машины таким образом, что перекрыли от порывов ветра небольшой кусочек участка. Ракеш перенес туда вытащенный из багажника плед и расстелил.

– Прошу, – сделал он приглашающий жест, – диван к сожалению предложить не могу, но вы всегда можете найти его у меня дома, – снова лукавые огоньки сверкнули в его глазах, а в уголках губ заиграла легкая усмешка в ответ на свирепый взгляд брата.

Айрин, немного посомневавшись, присела на край покрывала, стянула кроссовки и, пройдя дальше, устроилась, опершись спиной о белый, а потому не такой горячий бок автомобиля. Санджей поморщился, но промолчал, а Ракеш, будто ничего не замечая, снова склонился над багажником.

– Кто хочет есть? – не распрямляясь, спросил. – Я очень