Цена его ревности. Книга 3 (СИ) - Мур Лана Страница 20

Глава 21. Шантаж и его последствия

Расстроенная тем, что все усилия разлучить Ракеша с противной девчонкой не увенчались успехом, к тому же внуки общими усилиями под угрозой госпитализации вынудили соблюдать постельный режим и не покидать комнату, а в довершение всего, сынок-Санджей вихрем вылетел из дома, наверняка, на встречу со своей избранницей и до сих пор не вернулся, Чанда отравляла жизнь невесткам и сыну с внуком.

Вызвала их в свою комнату.

Нирава она усадила рядом с собой, чтобы он держал ее за руку, потому что его маме так спокойнее, и рядом с сыном сердце бьется ровнее, а Анила заставила читать святые книги, чтобы растревоженная внуками душа нашла умиротворение. Лалит, которой с тех пор, как вернулась из свадебного путешествия и не соизволила там забеременеть, путь на кухню был заказан, бабушка нашла другое занятие — невестка должна была установить в комнате благоприятную температуру, но Чанде было то жарко, то холодно, то она требовала открыть окно, потому что душно и не хватает воздуха, то сетовала на то, что безголовая неумеха устроила сквозняк, на котором дади непременно получит пневмонию. А несчастная Канти до поздней ночи курсировала между комнатой свекрови и кухней, пытаясь угодить капризной пациентке, которой все было не так и все не ладно, то еда была слишком горячей, то уже остывшей, то было мало сахар, то много, то не хватало масла, то женщину обвиняли в излишней расточительности. И когда, уже глубоко за полночь, Санджей вернулся в особняк, там еще никто не спал.

— Дади просила подняться к ней, когда вы придете, — с поклоном сообщил Ману.

— Она еще не спит? — Санджей удивился, но пошел к бабушке. В ее комнате он застал всех домочадцев и саму бабушку, полулежащую на кровати и обложенную подушками.

— Санджей, сынок, ну вот, наконец и ты появился. Теперь я могу все сказать, — едва увидев внука, заявила старушка. Всеми силами демонстрируя слабость.

Переступив порог, Санджей недоуменно замер, обводя взглядом поочередно всех родственников.

— Вы все уже стали слишком взрослыми, чтобы прислушиваться к такому старому человеку, как я, — продолжала Чанда, и ее голос дрожал от обиды.

— Свекровь, что вы такое говорите? — бросилась к ней Канти, но невестку остановила поднятая сухая ладошка.

— Да-да, мне сегодня много чего сказали, от чего мое старое сердце разрывается. Но если вы достаточно взрослые, чтобы жить самостоятельно, вы должны быть готовы и к последствиям своих решений. Так вот. Мое слово, как старшей в семье таково — все, кто живет в этом доме, будут подчиняться моим решениям. А кто решит покинуть родной дом и самостоятельно строить свою жизнь, — старушка повысила голос, глянув на дернувшегося к выходу Санджея, — того я лишу наследства, — триумфально закончила, зная, что угроза не шуточная — муж оставил детям созданную им строительную фирму, но сам семейный особняк, а также акции процветающих компаний оставил жене, желая обеспечить ей жизнь в достатке и независимости, и сейчас Чанда решила использовать последний козырь, чтобы удержать подле себя сына и младших внуков, раз уж потеряла старшего. И допустила непростительный промах. Если с Ниравом и Анилом подобный шантаж смог возыметь действие в силу того, что один был никудышным бизнесменом и не мог заработать достаточных для существования средств, а второй был еще слишком молод, то попытка манипулировать с помощью шантажа Санджеем, который твердо стоял на ногах и относился к дади с уважением и состраданием из-за ее возраста и нездоровья, привела к совершенно обратному результату.

— Я не нуждаюсь в твоем наследстве и сам в состоянии обеспечить семью, — бросил он и, круто развернувшись, покинул спальню бабушки.

Вбежав в свою комнату, Санджей начал скидывать в чемодан тот минимум необходимых вещей, которые могут понадобиться мужчине на новом месте жительства. И когда уже захлопнул крышку, в комнату вошел Анил.

— Брат, ты что делаешь? — воскликнул он.

— Ты видел, что она пытается сделать? — с тихим бешенством спросил Санджей, резко повернувшись к кузену. — Дади не признает полумер. ей необходимо всех подчинить своей воле, и она не остановилась даже перед шантажом. С меня довольно! Я был достаточно снисходителен к ее капризам и из-за своей мягкости к ее возрасту, едва не потерял Айрин. Я не буду жить по указке бабушки. Это моя жизнь, и я сам буду решать как ее прожить. Хочет остаться одна — ее воля. И тебе посоветую жить отдельно, иначе она разрушит и твою семью.

— Но как я могу? — возразил Анил. — Один бы я справился, но теперь у меня ответственность за Лалит, да и маму с папой бросить не могу. Как они останутся одни. Это разобьет им сердце.

— Хочешь, я переведу тебя на другую должность, с более высокой зарплатой, ты не будешь зависеть от дади, и сможешь жить собственным домом? — в голосе Санджея слышалась едва сдерживаемая ярость. Он метался по комнате, как тигр, привыкший к бескрайним джунглям, но которого поймали и посадили в клетку. И сейчас он готов был сравнять свою темницу с землей, а также темницы других узников властолюбивой бабушки. — Я не позволю, чтобы мой брат подвергался шантажу!

— Нет, — тихо, но твердо возразил Анил, а на вопросительный взгляд брата пояснил: — Ты и так сделал мне одолжение, приняв непутевого родственника, без какого-либо образования в свою компанию и предоставив работу. Я не хочу еще большего унижения, чтобы ты давал мне повышение без каких-либо заслуг с моей стороны. Я хочу сам встать на ноги и содержать семью без поддержки братьев. Вполне возможно, что в скором времени, я уйду из «Рой-Констракшн». Мне необходимо знать, что я и сам чего-то стою, а не держусь на плаву только благодаря старшим братьям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Санджей хотел было возразить, что помощь от родственников — это не унижение, так принято в любой семье, и он вовсе не считает, что как-то облагодетельствовал брата, но промолчал, понимая стремление Анила к независимости и даже в какой-то мере одобряя.

— Что же, твое право. Спасибо, что предупредил, но не торопись принимать окончательное решение. Наберись опыта. Сейчас у тебя есть для этого все возможности, — прекратив мерить шагами комнату, и, казалось, протоптав в толстом с длинным вором ковре дорожку, Санджей остановился около Анила и положил руку ему на плечо. — А ты повзрослел. Я рад, что семейная жизнь пошла тебе на пользу, и ты чувствуешь ответственность за семью. Я уважаю твое стремление к самостоятельности. Когда решишь покинуть «Рой-Констракшн», будь уверен, что получишь прекрасную характеристику и знай, что всегда можешь рассчитывать на меня, — он привлек к себе кузена, заключая его в братские объятия, и похлопал по спине. — А теперь иди и передай дади, что уговорить меня не получилось. В этот раз она перешла все границы. Я многое готов стерпеть, но не когда мне диктуют что делать.

— Но я вовсе… — начал было Анил, но Санджей уже подталкивал его к двери.

— Иди-иди, — напутствовал он брата.

Разговор с кузеном немного успокоил Санджея, ровно настолько, что он не сорвался сейчас же из дома и не поехал к Айрин, а решил дождаться утра, чтобы не будить невесту посреди ночи и позволить ей отдохнуть, но решения покинуть родительский дом не изменил.

Глава 22. Перемирие или война?

Ракеш продолжал лежать без сна, обнимая уже успокоившуюся и уютно посапывающую у него на груди жену. Ее нога все так же лежала поперек его бедер, рука под футболкой, соскользнув с живота, обхватила торс, а легкое, теплое дыхание щекотало шею. Рациональная часть говорила Ракешу встать и еще немного поработать, но ленивая нега и тепло девичьего тела не отпускали. Сплит-система добросовестно работала и охлаждала воздух в комнате, а Вика все теснее прижималась к мужу. Он же плотнее укрывая ее одеялом и лаская волосы, будто они были живым существом, говорил, продолжая свой односторонний диалог со спящей.