Сдавайтесь, Herr Braun! - Алина Савельева Страница 20

Появилась звезда моя, сразу превратив ресторан в питомник озабоченных горилл. Черное короткое платье облегает как вторая кожа осиную талию, плавный изгиб бедер. Эти ее потрясные ноги в остроносых туфлях на шпильках.

Слежу за ней, как фанатичный поклонник, пока Тая перемещается по залу, общаясь с китайцами, и от этого увлекательного занятия меня отвлекает помощница Дейва.

— Алекс, я хочу извиниться за вчерашнее, — напустив виноватый вид и выпятив нижнюю губу, словно ей пять лет, заныла Эля, — я вообще не такая! Но мне очень нужны деньги. Дедушка болен, папа ипотеку взял, а с работы уволили.

— Сейчас взрыдну, — лениво ответил я в надежде, что эта продажная шкура от меня отвалит.

— Я не жалуюсь, просто прошу не держать зла. Мир? — вылавливает Эля какого-то официанта и, схватив два бокала, один протягивает мне.

— Я с букашками не воюю, не мой масштаб, Эля, — вздыхаю я, устав от тупого разговора.

Лицо Эли куксится, губы снова начинают трястись, и я со звоном чокаюсь, залпом выпив вино.

— Довольна? А теперь сделай так, чтобы я тебя больше не видел! — раздраженно рычу я.

— Довольна! Это тебе за то, что прогнал меня вчера! В стакане конская доза мужского стимулятора! Вспомни все прелести пубертатного периода, Алекс! — злобно прошипела Эля, с ликующей физиономией прячась в толпу.

Твою же… Что за тупая женская месть? Долбанутая на всю голову! В Москву эконом-классом полетит, овечка!

Спустя минут пять по телу понесся жар, пульс ускорился и я судорожно пытался вспомнить, как нейтрализовать действие этой гадости. Но не успел порыться в архивах мозга.

— Нас просят сесть за стол, мой херр! — мурлычет Тая, легким движением откинув волосы на спину.

А мне мерещится, как она закидывает голову назад, встряхивая своей копной, срывает с себя платье и тянет меня за галстук к себе.

Гадина Эля! Свалить с мероприятия равнозначно плюнуть в рожу владельцу завода! Злость же ещё и ускорила действие препарата, так что обычное кулинарное шоу для меня превратилось в пытку.

— Таюш, какие наши дальнейшие шаги? — бестактно начинает диалог с моей помощницей Дейв, находясь по другую сторону от меня.

— Наши точки соприкосновения… — доносится до меня голосок Таюши.

Повар рвет руками листья салата, словно разрывая в клочья одежду. На сковороде вспыхивает огонь…

— ...как единый слаженный механизм… — жаром обжигает дыхание Таи мою шею.

Повара шинкуют овощи быстро орудуя ножами, трут что-то, жарят...

— ...делая постепенные, поступательные движения, — прижимается к моему плечу Тая, наклоняясь ближе к собеседнику.

Повар ритмично вбивает колотушку в ступку, размалывая специи… сбрызгивает маслом… Сука! Это не приготовление еды, а порноспектакль какой-то!

У меня в трусах уже ядерный гриб! Звон приборов ритмично звучит в ушах, потому что я не в силах изгнать из фантазии картинки, где стол шатается не от того, что на нем месят тесто.

— …результат будет фееричным! — обещает что-то Тая.

По запотевшей стеклянной бутылке шампанского стекают капли, и повар пафосно срывает с нее пробку ножом, выпуская белый пенный фонтан до потолка. Из моих ушей вырывается огненно-красный пар, и уровень возбуждения переваливает за тысячу процентов.

— Отвали от нее, шефоимитатор! — рявкаю на Дейва, вставая с места.

— А с тобой мы потанцуем, Тая, — срываю с места стерву, потому что уверен, что она намеренно подбирала выражения, заставляя меня сходить с ума.

Дергаю ее к себе, так что хрупкая тушка впечатывается в мой торс. Мои руки превращаются в конечности киборга, сжимающие нежную жертву в титановые тиски. Мозг взрывается от тесного контакта с сексуальным телом моей ассистентки.

— Что за принудительные грязные танцы, херр Браун? — шипит на меня Тая, вынужденно улыбаясь глазеющим на нас людям.

Её грудь прижимается ко мне так, что я чувствую твердые горошины ее сосков. Сука! Во рту становится сухо, как в пустыне. Хочу её до умопомрачения. Чтобы царапалась, извивалась и стонала подо мной, пока я буду ее жестко трахать.

— Вынужденная мера. Чтобы ты не вываливала свои… обширные знания на неокрепший мозг ковбоя, Тая! Решила американского папика себе найти, откровенно демонстрируя ему содержимое своего декольте? — хлещет из меня неконтролируемая ревность.

Зелено-карие глаза вспыхивают и превращаются в лезвия, полосующие мое лицо.

— Подлый похотливый хорёк! Это по твоей прихоти я выгляжу как развратная секретарша из фильмов для взрослых! — сверкают бешенством глаза Таи.

Скольжу одной рукой выше, запуская пятерню в распущенные волосы, и, сжав затылок стервы, наклоняюсь к ее уху.

— Мне понравилось злоупотреблять своим служебным положением с тобой, Тая. Планирую это усугублять, пока ты не сдашься, — хриплю ей, дурея от прикосновения к коже.

Тая снова дрожит в моих руках, и вчерашний прерванный разврат напалмом бьет по мозгам, отправляя тонну кипящей крови в пах.

Венка на шее Таи бешено пульсирует, отсчитывая нескончаемое количество сценариев злоупотребления в моей голове.

Молча пялюсь на ее приоткрытые губы, её ванильное дыхание проникает в ноздри, туманит мозг. Желание снова впиться в ее рот покалывает на кончике языка.

Как убитый литром виски в голову смотрю на нее. Шум в ушах нарастает, вулкан желания кипит и бурлит в паху, так что штаны становятся теснее на три размера.

Давно никого не было! С каким же голодом она будет отдаваться тому, кто будет следующим?

Медленный танец как во сне — все вокруг смазано яркими сверкающими разводами, и только красавица в моих руках улыбается мне и призывно шепчет:

— Возьми меня, — нежнейшим бархатом звучит в моей голове голос Таи.

— Что? — заторможено переспрашиваю я, вырывая мозги из оков подсознания.

— Возьми трубку! Или это не телефон вибрирует в твоём кармане? — насмешливо изгибает брови Тая, отстраняясь и опуская взгляд на топорщащийся парус моих брюк.

Стерва, улыбаясь, отходит к Дейву, а я вынужден уходить на террасу, окруженный телохранителями с четырех сторон.

— Один за дверью, остальные разберитесь с Элеонорой и узнайте, что подсыпала мне эта сука, — рявкаю я в невозмутимо спокойные лица, коротко пояснив, что произошло.

Оставшись один, спешу перезвонить Бесу в надежде, что у меня появятся тяжелые основания — не только в паху — наказать Таю.

— Узнал, на кого Холодова работает? — едва успев поздороваться, спросил я.

— Охренел? Ты мне так