Временно женаты - Алёна Снатёнкова Страница 20

Черт возьми, как же я ненавидела его обманывать.

Посмотрев на себя в зеркало, еще раз поправила рубашку.

«Лера, да плевать ему, как ты выглядишь. Успокойся!» — пыталась настроить себя на нужный лад.

Я же сама придумала эту свадьбу. Конечно, не представляла, что она состоится на самом деле, но все. Свершилось. Пути назад нет. Надо искать в этом плюсы. Уже сутки мой телефон молчал. Ноль пропущенных с неизвестных номеров.

Если это не белая полоса, то я тогда готова признать себя дальтоником.

Скрещиваю пальцы и стучу в дверь.

Тишина.

Ангелина сказала, что он ждет меня. Значит, он знает, что я приду. И зачем тогда торчать в коридоре и ждать позволения, чтобы войти?

Не убьет же он меня, если я без официального приглашения войду?

— Максим? Я пришла.

Громко икаю, когда не нахожу парня в номере.

Может, я этажом ошиблась или зашла не в ту дверь?

На всякий случай вышла и перепроверила. Нет. Не ошиблась. Совершенно точно, вчера он притащил меня именно сюда. Тогда сейчас куда делся?

Мысленно даю себе команду подождать его здесь ровно пять минут, а потом спуститься вниз и узнать у Ангелины, куда делся ее босс.

В ногах правды нет. Тем более когда эти ноги уже больше часа засунуты в туфли на каблуках. Сажусь на диван, мечтая о том, чтобы хотя бы на секунду скинуть неудобную обувь.

Собственно, почему бы и нет?

Я успеваю только наклониться, чтобы расстегнуть ремешок, как вижу перед собой голые мужские ноги. От неожиданности подпрыгиваю с места и тут же от боли вскрикиваю, когда собственная нога неестественно выгибается.

«Чертовы туфли!» — это первое, о чем я подумала.

«Демидов в одном полотенце. О черт!» — второе.

— Ты как? — слышу над ухом тихий голос. — Открой глаза.

Мотаю головой.

— Лера, открой глаза. Открой. Я не горгона Медуза, в статую тебя не превращу.

Очередная попытка пошутить?

Мне не до смеха. Плакать хочется от досады, когда я понимаю, что вцепилась в Максима мертвой хваткой.

— Почему ты голый?

— Я был в душе. А ты могла бы и постучать.

— Я стучала, но ты был в душе. Почему-то считала, что у тебя слух как у летучей мыши. Или как у кита.

Жалкая попытка оправдаться, но другие варианты на ум не приходили.

И опять громко икаю, тут же прикрывая рот рукой и открывая глаза.

— Разве я похож на летучую мышь? — спрашивает он, выгибая бровь, и кажется, мне только что подарили подобие улыбки.

— Да ты и на привычного себя сейчас непохож. Что случилось с нервным и холодным Максимом Викторовичем? Куда он делся? Не подумай, что я жалуюсь, но к нему я, оказывается, уже успела привыкнуть.

— Он все еще здесь, — цедит сквозь зубы и переводит взгляд на мои пальцы. — И как только ты уберешь от меня свои руки, то я сразу же тебя отпущу.

Ох черт. Меня будто холодной водой окатили.

Отодвигаюсь от него, стараясь не смотреть на полотенце, которым он себя обмотал по пояс.

— Извини. Ты так тихо подошел.

— В следующий раз стучи громче, — с ноткой раздражения бросает он и скрывается за дверью.

Насколько громче я должна стучать? Дверь выносить, чтобы он услышал? Да и зачем, вообще, идти в душ, если ты человека к себе вызвал?

Этот парень знает, что такое логика и как ей пользоваться?

Грохот двери — сигнал о том, что Максим вернулся.

— Как твоя нога?

— Нормально. Уже не болит.

— Отлично.

Садится за стол, и я замечаю, что за такой короткий срок парень успел одеться.

Белая рубашка обтянула его плечи, а черные брюки подчеркнули то, на что я не должна обращать внимание.

— И зачем ты меня вызвал?

— Надо поговорить.

— Неужели? По-моему, я вчера еще тебе это предлагала.

Поправляю ремешок и встаю. В горле пересохло.

— Год мы будем изображать семью, — все еще не смотря на меня, начинает он. — Если Зайцев и все остальные акционеры расслабятся и передадут мне свои полномочия, срок сократится.

— А Лариса? Ты говоришь только о себе. Что будет с Шамовой?

— С ней мы разберемся гораздо быстрее.

— С чего ты взял? Думаешь, от нее так легко отделаться?

— Да. Я так и думаю.

— Почему? — переспрашиваю, без спроса открывая холодильник.

— Что «почему»?

— Почему ты уверен, что она отстанет от меня, как только узнает, что я твоя жена?

По напрягшемуся лицу Максима вижу: он не думал, что я буду задавать столько вопросов.

— Потому что другого варианта я им не оставлю.

Им? Он и Кирилла имеет в виду?

— Хорошо. Что еще? Или это все и я могу идти работать?

— Нет. Не можешь.

Не могу? Как это? Мы же договаривались?

— Почему?

— Ты не сможешь работать здесь, — говорит, и я отчетливо понимаю, что он не шутит. — Не будешь работать в моем отеле. Забудь об этом.

16

— Потому что я твоя жена?

— Да. Именно поэтому. Никто не поверит в наш брак, если узнает, что ты работаешь на ресепшене. — Максим обходит стол и становится напротив. — Вернись в институт. Продолжи учебу.

— Не могу. Я не смогу сейчас вернуться.

— Не вижу причин, почему ты не сможешь этого сделать. Я договорюсь. Проблем больше не будет.

Дело не в том, что я не хочу, — очень хочу, но есть веская причина, из-за которой я не смогу вернуться. Она стара как мир: у меня просто нет денег. Одежда, проезд, еда, тетрадки, вечные поборы. Кто за это заплатит, если я буду сидеть дома?