Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова Страница 20

Тимур привозит ей вечером круассан и трещит без умолку. Говорит, шпана, гопники и паханы — еще большие сплетники, чем женщины из стереотипов.

Рассказывает, что Пете лучше будет выбрать программу, где почаще надо посещать реабилитационный центр — дабы социализироваться дальше. Потому что все нормально у него при общении с Ксюшей — дочерью Тимура — и ее друзьями. Что нужно этот процесс развивать и контролировать.

— Я с ним поговорю, — выдыхает она. — Ну раз ты предлагаешь, он согласится. Тебе он же явно слушает больше, чем фи фи взбалмошную сестрицу.

— Не придумывай, Петька тебя обожает.

Они проезжают магистральную дорогу — и попадают в пробку.

— Я, кстати, очень рад, что вы с Главным помирились. Не говори, что я тебе это сказал. Иначе придется выбирать платье на мои похороны, — хмыкает бандит.

— Мы и не ссорились, — бурчит Кира.

— Ага, ну ты меня поняла. А то я думал, что Брус к концу месяца ядерную боеголовку где-то купит и сам себя на ней подорвет. Вместе с нами.

Она улыбается, потому что Тимур экспрессивно показывает размах взрыва руками.

— Да, но это ведь плохая идея. Я не подхожу ему.

— С чего это еще? — недоумевает парень.

— Со многого. У нас разный образ жизни. И я обычная, посредственная девица.

— Что за чушь, — бормочет Тимур, уже объезжая несколько машин по встречной, — ну ты и придумала. Серый говорил, босс сразу на тебя запал. Они с Валиком знатно охуели, и Главный конкретно так Валика протащил за что-то там связанное с тобой. Они охуели, потому что Брус особенно женщинами никогда не интересовался. Ты, Кирка, зеленая еще, не знаешь как бывает мужики работают. Если решил — то все.

Ага, ну а Роман Карелин — типичный представитель мужчин, как только она не догадалась.

— Роман — опасный человек. Разве ты сам его… не боишься?

— Это да, это да. Но все сложнее, чем ты думаешь, — он коротко смотрит на ее грустное лицо, — намного сложнее. Тебе бояться не стоит, тебя не тронет.

Только раскрошит мне сердце, думает Кира, на тысячи не склеивающихся осколков.

— // —

Роман приезжает позже вечером, с бумажным пакетом явств из японского ресторана. Она зовет Петю ко столу, и тот дико смеется, когда Карелин рассказывает как на машину Славы — того, кто брата в криминал и привел — напала полицейская овчарка и обгадила ему колесо. Машина для Славы, видимо, неприкосновенный Грааль.

Когда брат возвращается к ноуту у себя в комнате, Карелин усаживает ее себе прямо на колени и они увлекаются друг другом слишком самонадеянно для публичного помещения.

Кира убирает со стола, дожидаясь его из уборной, немного взволнованная — потому что хочется избежать неловкости и не вешаться на шею. И предполагать, что он сегодня тоже останется.

— О чем думаешь так напряженно? — вкрадчивый голос даже пугает ее, так как появления мужчины девушка не замечает.

— Да ни о чем. О работе. Испортила несколько дней тому назад кое-что, очень жаль времени потраченного.

— Это правда, что ты работаешь в субботу тоже? Тимур сказал, если что.

Карелин останавливается у спинки одного из стульев и упирается руками в перекладину.

— И что? — взвинчивается она с полоборота. — Ты что ли никогда в выходные не работаешь. Да ты наверное ночью работаешь.

— Эта работа вообще не стоит того, чтобы ты так трудилась, вот и все. Тебе нужно найти что-то получше.

— А чего это тебе решать? То есть ты меня два раза почти потрахал и все, можно раздавать ценные указания? А твоя работа стоит всего того, что ты делаешь, Рома?

— Во-первых, не смей так говорить о себе самой же, — стал повышаться его тон настолько, что Кира резко развернулась, — а во вторых, если тебе так угодно, ценные указания можно раздавать только после того, как я тебя выебу?

Кира отбросывает полотенце в сторону.

— Тебе просто надо было промолчать, вот и все. Не портить мне настроение. Опять напоминанием, какая же я нищенка. Нельзя просто заткнуться об этом, Карелин? У меня есть работа, умник. Такая какая есть. Менять на другую — это сейчас рисковать. Ты осознаешь, что ты просто не в состоянии понять такую проблему?

Она пытается отодвинуться, когда Роман притягивает ее к себе, но пытается слабо. Гладит он ее по животу через майку властно и лениво, и украдкой целует в плечо.

— Расстраивать я тебя не хотел. Никаких напоминаний о твоем денежном положении я еще ни разу не делал. — Карелин жестко фиксирует ее на месте, когда та пытается вырваться. — Ты дослушаешь меня или нет? Кира, ты воспринимаешь все остро, потому что сама об этом думаешь. Я помогу тебе, вот и все, и никакого риска не будет, и забудем вообще о факте помощи, если ты опять увидишь в этом коварный план по манипулированию.

— Ты сейчас на стадии… ты на волоске от того, чтобы я приказала тебе убираться вон, — дрожащим голосом оповещает Кира, намеренно глядя ему в глаза.

Он резко берет ее лицо в ладони, а она хватается за его запястья.

— Еще раз, еще раз ты намекнешь, что выставишь меня из-за какой-то мелочи, — опасно тихо выговаривает Карелин, — и я за себя не ручаюсь. Тебе не нравится, что я предлагаю тебе деньги? Но у меня они есть, а у тебя — нет. Вот и все. Проблема и решение.

— Мне не нравится такое решение такой проблемы в нашем с тобой случае, — скрежетает девушка зубами, едва сдерживая злые слезы. — Ты оскорбляешь меня! И знаешь об этом!

— Кира… Кира! — ему приходится схватить ее за талию и зафиксировать руки, чтобы удержать. — Что же это… Не плачь, черт побери, не плачь! Окей, хорошо, забыли. Окей, забыли? Кира!

Она уворачивается от поцелуя в щеку, и Карелин от недовольства и неудачи рыкает, но отпускает Киру.

В другой стороне кухни находятся салфетки, и она высмаркивается и вытирает слезы. Нехотя и неуверенно оборачивается в его сторону — Роман смотрит волком, только кулаков сжатых не хватает для полноты картины. Кира усилием воли сдерживается, чтобы не закатить глаза.

— Да, я нервно реагирую на все такое, — вытирает нос еще раз и подходит обратно, — и ты точно это