Девочка для Черного - Валерия Ангелос Страница 20

Отчаяние накатывает, когда осознаю собственное бессилие. Единственное, что я сейчас могу делать, – развивать наш семейный магазин. Я хочу сохранить это место ради памяти родителей.

***

– Добрый день, – мужчина улыбается и подходит ко мне. – Таисия Александровна, если не ошибаюсь?

Как только он зашел в магазин, я напряглась. Почему-то сразу почувствовала, это не просто посетитель. Одежда его не интересует.

Бывает такое, только увидишь человека – чувствуешь неприязнь. Логически не объяснить. Вы даже не знакомы, никакой причины нет.

Этот незнакомец сразу отталкивает. Хотя внешность у него самая обычная. Среднего роста, худощавый. Ему лет сорок, может чуть больше. Одет в элегантный деловой костюм. В руках у него черная кожаная папка с документами.

– Да, – киваю. – Что вас интересует?

– Покупка этого помещения, – вкрадчиво отвечает он.

– Магазин не продается, – хмурюсь. – Думаю, вы ошиблись.

– Нет, ни в коем случае, – мужчина отрицательно качает головой. – Дело в том, что мы с вашим отцом обсуждали сделку. К сожалению, потом случилась та ужасная трагедия. Мы так и не успели заключить контракт, но предложение до сих пор в силе.

– Это точно ошибка, – пожимаю плечами. – У отца было судебное разбирательство. Даже если бы он хотел продать магазин, то не смог бы и…

Осекаюсь, потому что вспоминаю последний разговор с папой. Он упоминал о каком-то предложении. Кто-то предлагал ему выгодную сделку.

– Неужели ваш отец ничего не рассказывал вам? – приподнимает бровь незнакомец.

– О чем?

– О наших переговорах. Мы обсуждали стоимость. У той компании, которую я представляю, есть неограниченные возможности. Судебный процесс для нас не проблема. Мы бы нашли удобную схему для оформления сделки.

– Мой отец не собирался ничего продавать.

– Странно, – поджимает и без того тонкие губы незнакомец. – Давайте поступим так. Я оставлю вам наше коммерческое предложение. Изучите, подумайте, готовы ли вы его принять. А я загляну к вам через неделю.

– Не стоит, – отвечаю ровно. – Я уже дала вам ответ, и ничего не поменяется.

– Вы же не видели сумму, которую мы предлагаем, – усмехается он.

– Это не важно.

– Таисия…

– Простите, но вы только тратите время зря, – говорю твердо. – Я никогда не продам магазин. И мой отец тоже не собирался этого делать. Здесь точно недоразумение.

– Я все-таки оставлю наш договор, – кладет папку на стол. – Советую вам прочесть и подумать. Не надо давать поспешный ответ. Вы совсем молодая девушка. Вся жизнь впереди. Зачем вам магазин, который приносит лишь убытки?

Его тон меняется. В голосе звучат металлические ноты. Само выражение лица меняется. Теперь я чувствую угрозу. Даже в помещении становится холоднее.

– Всего доброго, Таисия Александровна.

Ничего “доброго” он мне точно не желает. От этой странной встречи остается неприятный осадок. Но потом я отвлекаюсь, потому что в магазин заходят новые посетители.

После работы захожу в сервис-центр, чтобы оставить там лэптоп на ремонт.

– Нужно заказывать новую видео-карту, – говорит мастер. – Придётся ждать неделю. Может дольше.

– Хорошо, – киваю, потому как выбора все равно нет.

– Сейчас оформлю ваша заявку.

Пока он записывает данные, я невольно перевожу взгляд в сторону. Застываю. Буквально леденею изнутри.

Я наталкиваюсь на Чёрного. Его лицо прямо перед моим. Горящие глаза, наглая ухмылка.

Дыхание перехватывает. Нервная дрожь пробегает по телу.

Такое чувство, будто он прямо сейчас ко мне подойдёт.

Нет. Невозможно. К счастью, я вижу этого подонка только на экране телевизора.

– Повезло ему, – доносится голос мастера.

– Что? – вздрагиваю и перевожу взгляд.

– Ну Руслан Чёрный из тюрьмы выходит, – кивает на телевизор. – Об этом уже неделю говорят. Когда два года назад его посадили, была такая же шумиха.

– Я ничего не слышала, – роняю глухо.

– Да? – с удивлением протягивает мастер. – Громкая история. Чёрный разными делами занимался. А потом до смерти забил какого-то мужика. Одного из тех, с кем свои тёмные схемы мутил.

– И теперь его просто так выпускают?

– Обвинения сняты, – пожимает плечами. – У этого типа куча бабла. Сразу было ясно, что его отмажут. Даже странно, что он так долго проторчал за решеткой.

Опять смотрю на экран, но там уже идёт другой репортаж.

– Все, – мастер протягивает мне бланк. – Мы вам позвоним, когда будет готово.

Рассеянно киваю и выхожу на улицу.

Чёрный выходит на свободу. Теперь он может выполнить свою угрозу. Придёт взять то, чего так и не получил в тюрьме.

Нервно кусаю губы. Столько времени прошло. Почти год. Он должен был забыть меня. Или нет?

18

– Где она?

Начальник охраны отводит взгляд. И будто на автомате шагает назад. Видно, что он в напряге, время тянет.

– Где?

Рывком поднимаюсь с больничной койки. Башка свинцовая. И теперь аж по вискам стреляет. Крепко приложил. Еще и со спины. Подгадал же момент, когда я отвлекся. Урод.

Ну ничего. Резник свое получит. Потом разберусь. Сейчас не до него. Другой вопрос решить надо.

– К тебе посетитель, – закашливается начальник и прочищает горло, продолжает отступать назад. – Адвокат. Он за дверью ждет.

– Где она? – повторяю мрачно.

– Девчонка уехала, – наконец выпаливает ответ. – Раньше срока. Так вышло, что ее Резник забрал.

Сам не знаю, как сдерживаюсь в этот момент. Перед глазами темнеет. Внутри закипает такая злоба, что я и про боль забываю. Кровь стучит так, что оглушает. Хочется бить и крушить. Зубами рвать. Надо выплеснуть ярость.

– Выйди, – рычу.

– А что тогда с адвока…

– Свали отсюда, сказал, – обрываю его.

И как только дверь захлопывается, врезаю кулаком по шкафу. Отхожу назад. По комнате прохожусь.

Нет. Ни черта не отпускает.

Сгребаю шкаф и отбрасываю в сторону. Разношу его в щепки. Я бы и дальше пошел. Гораздо дальше. Мне нужен Резник. Но он теперь далеко.

Вышел урод. На свободе уже. С ней.

Когда осознаю все, меня еще сильнее ведет.

Она моя. Моя! И… этот?

Ни черта не соображаю. Впервые так сильно накрывает. Впервые ситуация настолько выходит из-под моего контроля.

Помню, как взбесился, когда оказался за решеткой. Но и тогда понимал, это вопрос времени. Несколько месяцев придется проторчать в камере. Максимум год. Такой у нас был договор.