Выйти замуж за шейха - Анастасия Шерр Страница 20

– Что ж. У тебя будет время приготовиться. Я приду послезавтра.

ГЛАВА 21

– Ты сама виновата, – равнодушным тоном изрекла Саадат, но покосилась на меня с интересом. – Думала, что теперь эмир на поводке? Смелая ты, русская госпожа. Не такая, как все. Хотя может это и к лучшему. Другую он бы за подобное наказал. Нельзя приказывать эмиру. Нельзя перечить ему. Нельзя посягать на время другой жены. Это неправильно. Ты должна мириться.

Я опустила кошку на травку, погладила лоснящуюся чёрную шерсть, а малышка прижалась к моей ноге, испугавшись просторов сада.

– Ты же говорила, что я должна бороться, – подтолкнула пантеру руками, принуждая сделать несколько шагов самостоятельно. Глядя на эту кроху, я ощущала, как начинает кровоточить душа. Маленькая, потерянная, в чужой стране. Совсем как я. Лишь одна я знаю, что она чувствует сейчас.

– Да, я говорила. Ты должна бороться за своё счастье и будущее. Но при этом должна мириться с традициями и законами. А они гласят, что каждая жена должна быть любима ровно настолько, насколько любима другая. Эмир не может проводить все ночи лишь с одной тобой. Так не выйдет.

– То, о чём ты говоришь – это не любовь! Или он любит её, или меня! Двоих одновременно любить нельзя, ведь тех, кого любят, не заставляют страдать! – слишком эмоционально изрекла я и резко отвернулась, потому что на глаза навернулись слёзы. Зря разнылась. Кому я здесь о своей правде говорю?

Но Саадат меня обняла за плечи, прижала к себе, как обиженного ребенка.

– Если он заставляет тебя страдать, а ты его, то это и есть любовь, моя маленькая госпожа.

– Страдаю здесь только я, – вздохнула, призывая себя к спокойствию.

– Ошибаешься. Не только ты, – тронула меня за лицо, принуждая повернуться к выходу из сада. А там Халим. Стоит, широко расставив ноги в стороны, смотрит на меня упрямо и как-то… Будто хотел бы что-то мне сказать.

И я, позабыв о Саадат и даже о котёнке, бросаюсь к нему. Крепко обнимаю за шею, всхлипываю, когда его руки прижимают меня за талию. Слёзы текут по щекам, но мне уже нет до этого дела. Лишь боль чувствую, что грудь рвёт изнутри, словно стальными когтями её раздирает.

Задыхаюсь. Печёт в глазах, в носу и под рёбрами. Хочу что-то сказать, попросить ещё раз, чтобы остался, но у меня не хватает сил что-либо выдавить из себя. Жалкая… Какая же я сейчас жалкая.

Он касается губами моей макушки, тепло целует.

– Райхана, – буквально отдирает от своей груди, берёт в ладони моё лицо. – Не своди меня с ума, женщина. Ты уже знакома с нашими законами. Я не могу поступить иначе.

– Можешь! – выдыхаю зло, захлёбываясь слезами. Не знаю, что со мной, не знаю, почему так больно, но скрывать это больше нет сил. Не после того, что было прошлой ночью. Ведь было хорошо. Хорошо нам обоим. А теперь он уходит к другой, мотивируя это тем, что ему нужен ребенок. Чушь! – Можешь! Ты всё можешь, Халим! Просто тебе нравится причинять мне боль!

*****

Схватив на руки подбежавшего к ней зверёныша, она резко разворачивается и уходит, оставляя Халима стоять у ворот сада и смеяться. Смешно. Это, правда, смешно. То, как она ненавидела его ещё вчера, а теперь рыдает, потому что он уходит к другой женщине. Смешно от того, какая она лицемерка и лгунья.

Кивнув Саадат, чтобы та отправлялась за строптивицей, медленно выпускает воздух из лёгких. Возбуждение, которое вызвала Райхана своими объятиями, так просто не схлынет. Теперь весь день он будет чувствовать это пожирающее душу желание. Качает головой, поднимая лицо кверху.

– Что мне делать с этой женщиной? Что? Она же сумасшедшая. И меня с ума сведёт.

– Эмир? – услышал позади и резко повернулся. Перед ним возникла девчонка, которую узнал не сразу. Кажется, она в подчинении у Саадат.

Слуги не имели права обращаться к эмиру первыми, и она не могла этого не знать.

– Ты кто такая? – нахмурил брови, а девчонка втянула голову в плечи. – Забыла правила моего дворца?

– Простите, мой эмир, но я должна вам сказать…

– Как ты смеешь?

– Это касается госпожи Райханы! – выпалила девчонка, чем и спасла себя. На время.

– О чём ты?

– Я кое-что узнала… Вернее, случайно услышала. И не могу промолчать, потому что поклялась в верности вам, мой эмир, и великому роду Эль Хамад.

– Говори уже!

– Госпожа Райхана… Она не желает рожать наследника. Я слышала, как она попросила Саадат сделать ей настойку, которую дают тем женщинам, которые не имеют права рожать для вас наследников. И Саадат согласилась. А вчера я видела, как она принесла госпоже Райхане пузырёк, и та выпила…

– И чего же ты хочешь за то, что рассказала мне об этом? – губы шейха дрогнули.

– О, мой эмир, я не смею ничего у вас просить. Я лишь хочу, чтобы вас окружали преданные вам люди. Не такие, как эта подлая Саадат. И…

– И Райхана. Это ты хотела сказать? – усмехнулся недобро, служанка побледнела.

– Нет, что вы. Я думаю, что госпожа Райхана просто попала под влияние этой змеи Саадат. Но если бы я была рядом с госпожой Райханой, я бы не позволила ничему такому случиться.

– Вот как? Так ты мне предана?

– Как же иначе, мой эмир, – голос служанки дрогнул. Она чувствовала, что всё идёт не так, как должно было. Хотя признаться честно, план её хозяйки хорош. И он сработал бы, если бы не верность Саадат.

– И ты готова на всё ради меня?

– Разумеется, великий эмир, – склонилась еще ниже девушка. Халим поморщился. Жаль. Она так молода.

– Тогда докажи мне свою верность. Выйди на крышу дворца, прямо туда, куда выходят окна моей спальни. И шагни вниз.

ГЛАВА 22

Женщина, которая стояла перед ним на коленях, не была желанной. Эмир Халим не чувствовал её своей, как было с Райханой. Если строптивая рабыня горела и плавилась в его руках, при том, что нестерпимо желала избавиться от него, Давия была податливой и мягкой. Нежной, ласковой и покладистой. Но это лишь отвращало. Единственная, в кого бы ему сейчас хотелось воткнуть свой член – Райхана.

– Мой эмир, ты простил меня? – потянулась к его груди, провела по ней пальцами с острыми ногтями. И этот жест вызвал противоречивые чувства. Ему нравится, когда, словно кошка, царапается Райхана. Но категорически не нравится, когда то же самое делает первая жена.

– Я хочу, чтобы ты