Ты сильная (СИ) - Киселева Татьяна Васильевна Страница 20

— Прости. Тогда до встречи. — Женька повернулся и пошёл прочь, а Катя стояла в дверях, смотрела ему вслед и думала, «Я не смогу здесь жить. Видеть его, соседку. Это невыносимо. Я сдохну здесь...»

— Мама, мы, когда, чай пить будем, — голос Даньки вывел её из задумчивости.

— А прямо сейчас и будем, и Катя, заставив себя улыбнуться, пошла к детям.

А ночью она опять была с мужем, сгорала от желания, таяла от его прикосновений и кричала, получив желанную разрядку. Проснувшись, вся в поту, и поняв, что это всего лишь только сон, заплакала, уткнувшись в подушку. Потом встала и пошла в душ. Надо было приводить себя в порядок.

Перед отъездом на работу сфотографировала комнаты и дом с улицы, решив, что на работе составит объявления о продаже.

На работе Катю встретили хорошо, восхищались её загаром.

— Катюха, ты так шикарно выглядишь! Загорела-то как, похудела! Красотка, ты. Мужики, там на юге, наверное, так и падали и штабелями укладывались у твоих ног.

— Ну вы преувеличиваете, не было такого. Не замечала, чтоб прямо уж падали, — отшучивалась Екатерина.

— С таким-то красавчиком, мужем, конечно, некогда по сторонам смотреть было...

— А фотографии покажешь...

Катя замялась, а потом пообещала, — Обработаем и покажу.

Девчонки в отделе, зная о годовщине свадьбы, спрашивали, что подарил ей муж. На что Катя загадочно улыбалась и отвечала, — О, это был незабываемый подарок. Нет, не скажу, это личное. Да, конечно, цветы тоже подарил. Роскошный букет из десяти тёмно-бордовых роз и одной белой.

Вот так в суматохе и прошёл день. Кате было и горько, и смешно одновременно. Такого таланта ко лжи она, за собой раньше не замечала. Но ей не хотелось делиться своей болью с посторонними, не хотелось лицемерной жалости, когда в глаза сочувствуют, а за спиной злорадствуют. А такое у них уже было, когда Лиду, бухгалтера по зарплате бросил муж.

Вечером, когда она готовилась к завтрашнему дню, позвонил Сенька. Голос у брата был уставший, — Привет, систер. Ну ты как? Прости, что не позвонил раньше. Зашился совсем.

— Да, пока нормально. Собираюсь вот дом выставлять на продажу. Похоже, всё-таки я к вам поеду жить.

— Значит, всё-таки разводитесь? Я надеялся, что помиритесь. Ты хоть с Женькой-то говорила.

— Говорила. Только я не поняла ничего. Он тут такого кошмара наговорил, что я уже и не знаю, знала я его раньше или нет. Поверить не могу, он вроде как силой взял Ирку.

— Ерунда, какая-то.

— Вот и я говорю. У тебя-то там, что случилось? Всё в порядке?

— Ну как сказать. Налоговая нагрянула, пока меня не было. А тут ещё у Оксаны мама с инсультом слегла. Вот Оксанка и позвонила, сложно ей было одной разрываться, ещё ведь и своя работа.

— Понятно. Как, Наталья Ильинична? — спросила Ирина.

— Пока плохо. Врачи не обнадёживают. Сама понимаешь возраст.

— Ну, держитесь вы там. Оксанке с Яночкой, привет, передавай.

— Передам. Ты звони, если что. А я постараюсь приехать, как тёще станет полегче.

Закончив разговор, Катя включила на телефоне Яндекс — музыку и гладила на завтра брючный льняной костюм. Дети сегодня остались у родителей, и она была дома одна.

Одна мелодия сменяла другую. Музыка не мешала думать, вспоминать. И она вспоминала.

Почти одиннадцать лет назад.

В начале октября Катя почувствовала себя плохо. Утром, как обычно, выпила кружку кофе с бутербродом из ржаного хлеба с маслом, и схватив сумку с конспектами и учебниками, рванула на занятия. Вышла на улицу, глубоко вздохнула в себя холодный, пахнувший дымом воздух, видимо, дворник жёг листья и едва добежала до заборчика. Перегнувшись через него, выложила весь свой завтрак, на опавшую листву. Достав из сумки платочек, оттёрла рот и двинулась дальше, недоумевая, что такого она могла съесть. Тошнота в течение дня повторилась ещё несколько раз. Её сокурсница и подружка Дашка Овсюкова скептически посмотрела на неё и спросила, — Кать, а ты, часом, не беременна? У тебя, когда должны быть месячные?

— Да не должна. Неделю назад были. Странные только живот потянуло немного, а выделения скудные были, и всего один день. Я вот думаю, может, съела, что-нибудь не то.

— А что ты ела?

— Да то же что и ты.

— Ну, значит, овсяная каша. И что ты думаешь, тебя с неё так полощет? — усмехнулась Даша.

— Ну а какие ещё варианты? — развела руками Катя.

Дашка засмеялась, и бойко прочла незатейливый стишок:

У тебя болит живот,

Значит, кто-то там живёт.

Это не гельминты если,

Значит, живчики пролезли.

И теперь растёт там плод,

Хоть живот не огород.

— Ну ты даёшь, подруга. Нет там никакого плода. — отмахнулась Екатерина.

— Кать, слышь, не тупи, тебе к врачу надо. А знаешь что? Я слышала, девчонки говорили, что в аптеке есть тесты на беременность. Вроде точно определяют. Давай зайдём, купим, — предложила подруга.

— Давай. А к врачу я боюсь, — ответила ей Катя.

Но к врачу всё же пришлось идти, так как тест показал беременность.

И вот Катя сидит и ждёт, когда появится Женька, чтобы сообщить ему эту новость. Сидит и трясётся от страха, не зная, как он отреагирует на эту новость. У них уже был случай, когда парень, узнав о беременности подруги, просто прекратил с ней всякое общение. Типа «Я- не я, и телега не моя».

Женька налетел на неё как ураган, подхватил Катю на руки, закружил, — Веснушка моя, как же я соскучился по тебе. Куда пойдём? В парк или в кино? — жарко зашептал на у́шко.

— Пошли в парк. Поговорить надо, — ответила Катя.

— Что-то случилось? Кать не молчи, пожалуйста, — взмолился Женька.

Катя огляделась, рядом никого не было, посмотрела Женьке в глаза и тихо произнесла, — Я беременна, Жень.

Встревоженное лицо парня, осветилось радостной улыбкой, а затем снова стало тревожным.

— Господи, Кать. Катюшка, моя, я так рад. Но мне немного страшно, тебе же учиться надо. Я хочу, чтобы ребёнок был, но пока с трудом представляю, что делать, — он обхватил ладонями лицо девушки и осыпал его поцелуями.

— Ты сама-то, что по этому поводу думаешь? — опомнившись, спросил он девушку.

— А я его уже люблю, — проговорила охрипшим голосом Катя, и на её глазах появились слёзы.

— Значит, поедем сдаваться. Нужно будет сообщить родителям. В эти выходные и поедем. — проговорил Женька. Посмотрел в Катино лицо и сказал, — Так, стань вот сюда. — Он поставил её рядом с ёлкой, огляделся и сорвал чуть пожелтевший стебелёк какой-то травы, скрутил из него колечко и упал перед Катей на одно колено.

— Веснушка моя, я тебя очень-очень люблю. Больше жизни. Выйдешь ли ты за меня замуж? — и он протянул Кате колечко из травы.

Девушка засмеялась, — Я тебя тоже люблю Женька. И да. Я выйду за тебя Ковалёв.

Потом они гуляли, целовались до цветных мушек в глазах, и подгибающих коленок. Расставаясь, договорились на завтра сбежать с последней пары, чтобы сходить в Загс, пода́ть заявление.

Нынешнее время.

Зимний ветер бродит в памяти,Сны весенние прерваны.Отчего же вы не таете —На висках льдинки первые?Думал я, весна не кончитсяСоловьиная, синяя -Но подкралось одиночествоБесконечное, зимнее.Слишком поняли поздно мыЧто же нами потеряно.Опалённое грозамиНе цветёт второй раз дерево.

Две дороги расходятсяТолько шаг сделай в сторону.А весна не воротится -Мы с тобой виновны поровну.

Звучит на телефоне песня, а у Кати глаза на мокром месте. Воспоминания и грустная мелодия тревожат израненную душу. «Виноваты мы поровну»- шепчет женщина и сердце сжимается от невыносимой боли.Было столько солнца юногоКак весною положено.Всё отдам тебе не думая,За одну весну прошлого.Ты скажи в ответ мне правду лишь -Укоряй, даже зли меня -С кем теперь ты весны празднуешьНевесёлые, зимние?

— Скажи в ответ мне правду лишь, — всхлипывает Екатерина. — За что ты со мной так, Женька? Как же я теперь?

Промаявшись почти всю ночь без сна, она лишь к утру забылась тревожным сном. Она не помнила, что ей снилось, но проснулась с бешено колотящимся сердцем. Ложиться больше не стала. Приняла душ, выпила кофе и загрузила объявление о продаже дома на нескольких сайтах. По дороге на работу созвонилась с Дашкой и договорилась с подругой о встрече.