Преследуя Аделайн - Х. Д. Карлтон Страница 20

У меня даже нет почтового ящика.

Мой дом стоит слишком далеко от дороги, поэтому почту просто оставляют на ступеньке перед домом.

Разве преследователь не должен это знать?

Что за дерьмовая маленькая тень.

— Тебе весело? — спрашивает Арч, подталкивая меня плечом. Я рассеянно киваю, продолжая терзать губы, зажатые под зубами.

Мне нужно бежать. Я должна сказать этому человеку, чтобы он убрал от меня свою руку, если только это означает, что она никогда не будет оторвана от его тела и не останется в моем несуществующем почтовом ящике.

— Ты напряжена, — тихо замечает Арч. Я прочищаю горло и открываю рот, но еще одно жужжание из заднего кармана прерывает меня.

Я чувствую, как цвет исчезает с моего лица. Брови Арча озабоченно вскидываются, и это напоминает мне о бедняге, которого я чуть не довела до сердечного приступа на краю обрыва.

Он смотрит вниз, на звук.

— Ты в порядке? — спрашивает он, и его голос, кажется, становится еще тише.

Я все больше устаю от этих обеспокоенных взглядов, но все же они кажутся мне спасательными кругами. Как будто есть люди, которые заметят мое странное поведение и выскажутся, если со мной что-нибудь случится.

Репортер новостей возьмет у Арча интервью и расскажет о том, как меня напугало текстовое сообщение. Строитель, который строил мое крыльцо, — его история будет передаваться по радио и обсуждаться неделями. Девушка стоит на краю обрыва, кажется, раздумывает, прыгать или нет, а потом чуть не падает.

Все это связано с тем, что у меня был преследователь. И полиция отмахнулась от этого, когда я заявила о случайных розах. Но это ничего не изменит для следующей девушки, которую преследуют.

Это никогда не изменится.

В конце концов, я стану еще одной статистикой, но исчезну как таковая. Красивая девушка, преследуемая сумасшедшим человеком. И никто не потрудился помочь ей, пока не стало слишком поздно.

— Я в порядке, — выдавливаю я из себя сквозь натянутую улыбку. Она кажется деревянной и неискренней, но, тем не менее, это помогает. Его лицо расслабляется, и беспокойство исчезает.

Или, скорее, Арч просто пропускает это мимо ушей, потому что на самом деле ему все равно.

— Ты хочешь уйти? — пробормотал он, его голос теперь полон обещаний и намерений. Его нижняя губа исчезает между белыми зубами, этот акт сам по себе первичен.

Слово «нет» находится на кончике моего языка, как маленькая балерина, танцующая на кончике, опасно близкая к тому, чтобы сорваться и сломать лодыжку. Потому что если я скажу «нет» этому мужчине, я проведу остаток своей ночи — неделю, а возможно, и дольше, — сожалея об этом.

Ненавижу себя за то, что позволила уроду управлять моей жизнью и лишить меня возможности хорошо провести время с восхитительным мужчиной.

Он красив, его окружает полумрак, такой же манящий и аппетитный, как шоколадный торт. Есть обещание, что я закончу ночь с ним полностью удовлетворенной.

А что, если это перерастет в нечто большее? Что, если я скажу «нет» чему-то прекрасному? Это надежды и мечты маленькой девочки, но я все равно не могу не думать об этом.

Он выглядит как мужчина, с которым я могла бы остепениться, но достаточно опасный, чтобы возбуждать меня.

— Да, — говорю я тихо, наконец. — Но после того, как я буду знать, что Дайя благополучно вернется домой.

Арч медленно улыбается. Снисходительно.

— Я могу позаботиться об этом.

Глава 8

Манипулятор

Дайя отвезла Люка домой, а я отвезла Арча обратно в поместье. Он просил меня поехать к нему, но я чувствовала себя гораздо безопаснее в своем собственном доме. Больше контроля.

Оглядываясь назад, я не должна была везти его в дом, который стоит на утесе, окружен лесом и находится в нескольких милях от цивилизации. Хуже всего, что там есть преследователь, который бродит вокруг и любит взламывать двери.

Боже, это было глупо.

Мой дом отнюдь не безопаснее, но я не могла заставить себя пойти к нему. Я не люблю бывать в незнакомых местах с незнакомцами. Как будто я могу войти в дом, из которого никогда не вернусь. Это заставляет меня чувствовать себя гораздо более уязвимой, хотя сейчас я нахожусь в самом уязвимом положении, в котором только могла бы быть.

— У тебя красивый дом, — говорит Арч, окидывая взглядом гостиную и кухню. Я обновила обои на более современные черные с пейсли, избавилась от трагических золотых штор, заменив их красными, и обновила диваны на красную кожу.

Но его взгляд все время возвращается к черным деревянным ступеням, как будто он знает, что они ведут в мою спальню.

Вот только у меня другие планы.

— Это не самое лучшее, — поддразниваю я, хватаю его за руку и веду по коридору в мою любимую комнату в поместье Парсонс.

В солнечную комнату.

Я редко сюда возвращаюсь. Здесь мы с бабушкой проводили большую часть времени вместе. Мне больно заходить сюда, когда в комнате все еще витает ее присутствие.

Глубоко вдохнув, я открываю двойные двери и вхожу внутрь.

Эта комната — стеклянная коробка. Потолок, стены, все вокруг нас — одно большое окно. Это также лучшее место, чтобы быть в нем. Отсюда открывается вид на край утеса, воды сверкают под лунным светом.

Но самое примечательное — прямо над нами. От вида звезд захватывает дух. Здесь нет светового загрязнения. Ночное небо освещено бриллиантовыми шарами, сверкающими и переливающимися на черном фоне.

Арч медленно поворачивает голову, рассматривая открывшееся перед ним зрелище. Затем он откидывает голову назад и смотрит на небо с открытым ртом.

Я думаю, это один из немногих моментов, когда этот человек выглядит непривлекательно. Но для меня это самый привлекательный момент за весь вечер.

Он не заботится о том, чтобы контролировать свое лицо и движения, не практикуется и не следует сценарию. Он просто мужчина в благоговении перед окружающей его красотой.

— Черт, — бормочет он наконец, его голос глубок от удивления. Он поворачивает голову обратно ко мне, края его глаз округляются от восторга.

Голубые луны в его глазах мерцают от эмоций, которые я не могу выразить. Только когда маска снова опускается на его лицо, я понимаю, что он выглядит грустным. Меланхоличным.

И я хочу знать почему, но по тому, как его глаза нагреваются, словно конфорка на плите, я понимаю, что возможность уже упущена.

— У тебя здесь что-то особенное, — тихо говорит он, пробираясь ко мне. Звезды давно померкли, и единственное, от чего он не может отвести взгляд, — это я.

— Да, — вздыхаю