Грех Кабила - Иман Кальби Страница 20

Элисса подумала, что, наверняка, выглядит сейчас не как цветок, а скорее как мухомор, но промолчала. Раз таковы традиции, их нужно уважать.

–Ты готова, дорогая?– обратилась к девушке Мейза, беря ее за руку,– пора…

Музыка стала играть тише, а потом и вовсе затихла. Торжественную тишину разорвала серия выстрелов из ружья. Элисса было вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Она знала об этом ритуале- Зейнаб успела ее предупредить. «Фантазия»– а именно так причудливым европейским словом назывался свадебный обряд с участием облаченных в белые гандуры всадников, палящих в воздух из старинных ружей.

«Не пугайтесь, когда услышите стрельбу, госпожа… Это всего лишь традиция… Мужчины так отдают дань предкам, защищавшим родину от иностранных захватчиков,»– произносила служанка укладывая густые волосы Элиссы в высокий пучок.

Они выходили навстречу приближающейся конной процессии. В руки Эли дали сахар, который прилипал, подтаивая, и немного царапал ладони. Еще одна традиция. Она должна осыпать делегацию жениха сахарным песком, чтобы жизнь в новом доме была сладкой и безмятежной.

Снаружи шатра собирались люди. Били барабаны, играли уд и канун (прим.– арабские национальные инструменты). Конная процессия подъехала ко входу. Элисса подняла глаза на мужчин, но тут же зажмурилась- за ними светило из последних сил заходящее солнце, слепящее глаза. И все равно, она успела выхватить глазами Агиласа, венчавшего величественную процессию.

–Эли,– раздался совсем рядом знакомый голос Тарика. А он, оказывается, стоял совсем близко. И как она его не заметила?

–Все в порядке?– озабоченно смотрит на нее, искренне и участливо.

На душе стало спокойнее. Это же ее друг Тарик, такой знакомый и понятный…

–Все хорошо,– ответила тихо, вкладывая свою руку в его.

Процессия проследовала к стоящему чуть в отдалении кортежу. А Элисса думала, что они поскачут на лошадях, иначе зачем это все?

Поймав немой вопрос в ее глазах, он ответил.

–Мы едем во второй дворец отца. Наше родовое гнездо. Это прибрежный город Бумердес, Элисса. Наверняка, ты слышала о нем. Тебе понравится…

Глава 17

Серпантин снова уносил ее по извилистым зеленым отрогам этого удивительного края, совсем не похожего на другие уголки Африки. Здесь все было словно напитано, насыщено соком и красками-и обильная зелень, и яркая лазурь моря, и глубокое небо с пышными белыми перинами-облаками. Даже скалы здесь имели особый оттенок, играя переливами от серо-серебристого до золочено-коричневого. Разбавляли пейзаж уютно разбросанные по высокогорью, подобно грибам после дождя, краснокрышие домики. Наверное, она могла бы полюбить эти места, хоть они и отличались от ее любимой пустыни, подобно лакмусовой бумажке, сразу проявляющей в человеке всё хорошее и плохое.

Когда крутизна утесов уступает место уютной и раскидистой морской бухте, Элисса понимает, что они на месте. Поворачивает голову направо и обмирает. Как же красиво. Словно бы не из этого мира перед ней высокие плато песочного цвета, как будто покрытые глазурью. Кажется, что они словно застыли в движении. Что за причудливыми литыми формами, напоминающими замороженный водопад, скрывается замершая жизнь. Удивительнее всего то, что от этих каменных исполинов поднимается пар. Источники? Горячие ключи? Что это может быть?

Поворачивает голову на Лаллу Мейзу, все это время сопровождавшую ее в машине. Та улыбается, уже зная, чем так обескуражена Элисса.

– Мы в Хаммам Мескутин7, Элисса. Это особенное место. Запомни его. Приглядись, там внизу вода. Ее температура уступает лишь исландским гейзерам. Необычный ландшафт формировался много тысяч лет; скопления минералов различных оттенков являются карбонатными отложениями. Вода, которая стекает по камням, приобретает цвет минералов, поэтому она такая. Правда, эту историю гостям обычно рассказывают скучные ученые. Коренные алжирцы связывают появление этого места с одной легендой… В древние времена в этой местности проживал народ, славившийся своей силой и бесстрашием на весь Алжир. Такие земли не могли не породить героев. Красивый и сильный юноша, которому не было равных. Он возгордился и уверовал в свою исключительность, не признавая никаких авторитетов старших, кто просил его быть более скромным и спокойным. Он пытался найти себе невесту, но все попадавшиеся на пути казались ему недостойными. У него была сестра, славившаяся своей красотой на всю страну. Он решил жениться на ней. Старейшины пытались разубедить молодых, однако они проигнорировали все предостережения и организовали церемонию. Но боги не приняли союз молодых людей и во время свадебной церемонии покарали процессию. Все присутствовавшие на ней стали камнями. Хаммам-Мескутин с арабского языка, как ты, наверное, заметила, переводится как «купальни проклятых».

Эти земли были проклятыми. Люди, оставившие край, долгое время не посещали этих мест, а когда некоторые из них позже вернулись, то увидели, что невеста и жених в момент заключения брака превратились в каменные глыбы. Такая же судьба постигла и их родителей, не воспротивившихся этому союзу, и заключившего брак судью, и всех присутствовавших на свадьбе людей. Вглядись в очертания этих глыб. Это новобрачные смотрят друг на друга, гости, заключенные в камень, слушают теперь уже музыку вечности, чтобы нести урок потомкам. Урок того, что на каждую силу и сильную волю найдётся воля Всевышнего. Око за око. Закон возмездия даже сильнее, чем закон всемирного тяготения. Хорошенько запомни это, Элисса… Здесь я тебя оставлю. Во дворец ты поедешь сама. Да случится то, что должно случиться.

С этими словами женщина вышла из резко остановившейся машины и пересела в другую, сопровождавшую их в кортеже. Авто Элиссы продолжило свой путь, въехав на территорию еще одного дворца, поражавшего красотой. Но волнение так сильно пульсировало в ее теле, что она попросту не могла воспринимать окружающее.

У входа ее уже была Зейнаб.

–Госпожа, Вас ждет ванная с аромамаслами и прекрасный белоснежный наряд на брачную ночь, вышитый сотнями серебряных ниточек умелицами Кабилии. Проследуйте за мной…

Боялась она? Конечно. Какая девушка не боится. Она делала гигантский шаг, отделяющий ее от настоящего, которое теперь навсегда останется там, по другой берег. Вспомнился монолог Мейзы про семь вуалей и переход девушки в ипостась женщины. Элисса действительно оставляла девичество и в полном одиночестве преодолевала этот путь. Загадывала ли она когда-то, что будет именно так. Конечно, нет. Обласканная, защищенная, сокрытая от мира злости, несправедливости и коварства… Теперь она стояла, обращенная