Маша Царева - Московский бестиарий. Болтовня брюнетки Страница 20

Любашу я заметила сразу – она стояла чуть поодаль, в руках вертела пилочку для ногтей, а между ее полных, ярко накрашенных губ была зажата полуистлевшая сигарета. Я помахала ей рукой.

– А, ты, – улыбнулась она, лихо сплевывая окурок в ближайшую лужу, – я уж думала, не придешь.

– Извини, что опоздала. Та девушка, что на улице, никак не хотела со мною говорить.

– А, это Марьянка. – Любаша сплюнула под ноги. – Стерва жуткая. Ей всего шестнадцать лет. Если б не Гуля, наша смотрящая, я бы давно стукнула на нее ментам. Но она пользуется спросом, нельзя.

У меня вытянулось лицо.

– Шестнадцать лет… У нее, наверное, какие-то проблемы? Жизненная трагедия?

– Ага, – рассмеялась Любаша, – между прочим, она из благополучной семьи, москвичка. Ей родители на карманные деньги сто долларов в неделю дают, а она им врет, что танцами заниматься ходит. Больше тут таких нет. Развлекается девочка. Экстремалка, блин.

– М-да, – потрясенно протянула я, – чего здесь только не увидишь…

– Вот у кого трагедия, так это у Алены. Видишь, кудрявенькая, на лавочке сидит, с самого краю?

Любаша кивнула в сторону сутуловатой субтильной девушки с бледным лицом, изрытым потухшими кратерами кое-как загримированных оспинок. Она была настолько некрасива, что смотрелось это скорее не отталкивающе, а трогательно. В отличие от других служительниц культа Алена была одета вполне буднично – джинсы, кроссовки, простая белая футболка.

– А что с ней такое?

– Какой-то ушлый репортер ухитрился прикинуться клиентом и заснять нас на камеру. Мне-то по фигу, у моих родителей все равно телека нет. А вот у Алены муж и двое детей в Кустанае. Она врала им, что служит домработницей. Собиралась подработать и через пару месяцев – обратно. А вот теперь ее увидели во всей красе. Муж сказал, чтобы носа домой не казала. А ей деваться некуда.

Я хотела было, набравшись наглости, спросить Любашу: «А тебя-то, такую рассудительную, каким ветром занесло в эту помойку?!» – но не успела. Во дворик через арку лихо зарулил «мерседес» не первой свежести – старомодно квадратный, с поцарапанной краской на боку и огромной вмятиной на бампере.

– Начинается, – вполголоса пробормотала Любаша, – это Эдик, он тут часто появляется. Только бы не меня.

Из машины неторопливо выбрался молоденький брюнет очень даже интеллигентного вида – такие мужчины не раз встречались мне в читательском зале Ленинской библиотеки. Никогда бы не подумала, что они же могут вот так запросто зарулить в забитый девушками по вызову дворик, чтобы выбрать себе платную подружку на ночь. Тонкое красивое лицо, умные серые глаза улыбались из-под дорогих очков в золотой оправе.

– Молоденький какой, – сказала я, отступая за дерево, – на вид совсем безобидный.

– Он садист, – шепнула в ответ Любаша, а потом ни с того ни с сего задрала коротенькую юбчонку и продемонстрировала мне пухлую белую ляжку в рытвинах раннего целлюлита. На молочной белизне не избалованной солнцем кожи багрово круглел десяток крошечных шрамиков.

– Сигареты, – перехватив мой недоуменный взгляд, объяснила она, – мальчик так развлекается. Платит, правда, больше, чем другие, за вредность. Но я уж лучше без денег посижу.

Деловитая смотрящая Гуля тем временем прокуренным басом покрикивала на оробевших девчонок, которые старались смотреть под ноги, лишь бы не встретиться взглядом с Эдиком. Видимо, каждая из них была в курсе его сексуальных предпочтений.

– Девочки, активнее! Построились в шеренгу, улыбнулись. – В тот момент она была похожа на бравую преподавательницу физкультуры.

Девчонки неохотно поднялись со скамейки. Любаше пришлось присоединиться к ним, я же осталась за деревом, на своем наблюдательном посту.

Эдик медленно шел вдоль шеренги, время от времени задерживаясь возле какой-нибудь девчонки – и тогда его избранница хмурилась, ссутуливалась и с удвоенным энтузиазмом принималась изучать носки своих туфель. Я заметила, как одна из проституток, дебелая блондинка под тридцать, незаметно послюнявила палец и размазала под глазом тушь, чтобы выглядеть менее привлекательно.

Наконец он ткнул пальцем в малорослую пухляшку с испуганными оленьими глазами.

– Я выбрал.

– Она дорогая, – понизила голос Гуля.

– Гуль, знаю я твоих дорогих, – невозмутимо расхохотался он, – если будешь выпендриваться, я таких дорогих через пятьсот метров у Арсена возьму, по сто баксов пучок.

– У Арсена много порченых, – поджала губы смотрящая. Она была похожа на рыночную торговку, рассуждающую о пучке прошлогодней морковки. – А у меня все со справками.

– Короче, сто пятьдесят, и через пару часов девчонка будет у тебя.

– Грабеж, – вздохнула Гуля, – но что с тобой поделаешь, ты у нас уже свой.

Она подтолкнула испуганную избранницу Эдика в сторону машины. Та наклонилась к ее уху и попробовала что-то торопливо объяснить, но Гуля грубо перебила:

– Иди, иди, принцесса! У вас тут у каждой чуть что, сразу месячные.

«Мерседес» резко сорвался с места, в боковом окне мелькнула испуганная мордашка увозимой девушки.

Ко мне подошла Любаша – видок у нее был мрачнее тучи.

– А ты что здесь делаешь? Давай деньги и вали. Интересно стало? Тут не театр, понятно?

– Извини, я сейчас. – Суетливо порывшись в сумке, я достала кошелек. – Любаша, я могу тебе чем-то помочь?

– Можешь, – проникновенно улыбнулась она, – уходи. Потому что из-за тебя у меня и так проблемы будут. Нам не разрешают сюда лишний народ водить.

Лирическое отступление: в то время я встречалась с мужчиной по имени Антон, представителем многочисленного племени столичных бизнесменов средней руки. Антон был амбициозен, но не очень удачлив. Он то пытался что-то купить, а затем продать с наценкой (потом выяснялось, что приобретенный товар был с браком), то ставил возле метро несколько торговых фургончиков (однажды ночью фургоны угнали местные братки), то покупал в Германии машины, чтобы перегнать их на родину и здесь выгодно продать (и почему ему всегда попадались угнанные?). В общем, крутился как мог. При всем этом он был достаточно хорош собой, смешлив, авантюрен, чтобы на какое-то время я потеряла от него голову.

Вечером, после моего визита на мини-рынок добровольных невольниц, я отправилась на Киевский вокзал – встречать своего горе-любовника, который возвращался с каких-то очередных сомнительных переговоров с украинскими дельцами. Естественно, первым делом я рассказала Антону о своем жутком ночном приключении с продолжением. Он пришел в ужас.

– Сто раз тебе говорил, не ходи одна по клубам! Сашка, что же ты за человек?

– Во-первых, я была не одна, а с подругой, просто мы в разных концах города живем, – терпеливо объяснила я, – во-вторых, когда я возвращалась, было уже светло.