Татьяна Веденская - Штамп Гименея Страница 20

– Где тут компания НТВП? – умоляюще посмотрела на него я. Он с интересом оглядел меня со всех сторон, но решил военную тайну с первого раза не открывать.

– А вам зачем? – полюбопытствовал он. Если бы рядом кто-то был, я бы ушла и не стала бы вступать в этот диалог-допрос. Но никого поблизости не было.

– Я от Бориса. Историк из историко-архивного. Он сказал, что для меня есть работа, – принялась заливать баки я, чтобы показаться умнее, чем я есть на самом деле.

– А! – кивнул мужчина и затянулся, обдумывая что-то. – От Бориса?

– Ага, – кивнула я. – Где тут пресс-служба?

– Я покажу, – внезапно отреагировал мужик и повел меня вперед по коридору. Я послушно засеменила следом, боясь, что он меня бросит где-нибудь по дороге. Но вскоре мы подошли к какой-то двери, за которой оказалось еще много чего. Там была и обитая бархатом звукооператорская, и дверь, за которой виднелись целые кучи какого-то реквизита и костюмов. И банальное бело-серое офисное помещение, которое могло бы быть совершенно неотличимо от зала клерком в какой-нибудь банковской структуре, если бы не еще один курящий и стряхивающий на пол пепел мужик помоложе, который возлежал на кресле администратора, забросив ноги на стол. Рядом с ним на столе же сидела худющая до патологии с подозрением на анорексию девица в изрисованных и художественно изорванных джинсах. Майка-топ, странно смотревшаяся в конце осени, когда нормальные люди уже сдавали в химчистку дубленки, еле прикрывала то место, где у всех остальных должна быть грудь. Но у нее ее не наблюдалось.

– Здрасте, – робко сказала я, не очень понимая, что делать. Все смотрели на меня с изумлением. – А я от Бориса.

– И? – переложив сигарету из одной руки в другую, спросил возлежавший.

– Вот! – вдруг довольно громко пророкотал мой провожатый, одновременно показывая на меня рукой. – Прямо в параллельном коридоре стояла.

– И? – снова без интереса переспросил тот.

– Баранки гну, – зачем-то не в рифму ответил мой. – Стоит в параллельном коридоре историк и ищет себе работу. Да еще и с такими формами.

– Причем тут формы? – возмутилась я. – И вообще, я ничего не ищу!

– Помолчите, дорогуша, – отбрил меня возлежавший. – Придет время, и вы выскажетесь. С чего ты решил, что она – историк?

– А с того, что она историк, – довольно глупо ответил провожатый. Но возлежавший почему-то удовольствовался таким простецким аргументом.

– А она сможет грамотно отсортировать весь бред? – продолжил беседовать он. Меня несколько напугало, что мою шкуру делят, хотя я совершенно очевидно еще не убита. И, по-моему, это как-то не пресс-служба.

– А вай нот? – ответил тот.

– Где пресс-служба? – попробовала я еще раз. На меня удивленно посмотрели, потом пригласили присесть и заверили, что я уже пришла и больше мне никуда не надо.

– А зарплата? – обреченно спросила я. Видимо, у них на телевидении дела делались каким-то иным, гипнотическим способом. Я смотрела на возлежавшего как кролик на удава, а тот прицельно исследовал меня на предмет того, сколько мне дать. Видимо, мои формы вкупе с красными штанами, галстуком и белым воротничком сделали свое дело.

– Штука, – подвел он итог своих исследований. – По контракту. Справитесь – повысим. Диплом есть?

– Есть, – кивнула я и стала проникаться к нему практически щенячьей преданностью. Мы еще потусовались немного там же. Он курил, первый мужик курил, а девушка без груди сидела, застыв, как анаконда перед прыжком. Почему-то у меня редко получаются хорошие отношения с лицами моего пола. Как правило, они меня стараются игнорировать. Возможно, из-за того, что понимают – со мной им не тягаться. Я и красавица, и умница, и комсомолка. Впрочем, нет. Не комсомолка. И, думается мне, не из-за моей неземной красоты на меня сразу же смотрят волком. Как говорит мама (а она так говорит с самого детства), от меня исходит такой остро ощутимый аромат неприятностей, проблем и идиотизма. Мужикам он нравится, потому что они от природы тянутся ко всему необычному, а вот женщины предпочитают держаться подальше, чтобы не оказаться в эпицентре, когда начнется. А начаться может в любую минуту.

– Будешь готовить викторину. На всякие исторические темы, – сообщил мне тот кто меня сюда привел. Гоша.

– А что делать? – спросила я.

– А черт его знает, – пояснил второй. Слава. – Но викторина должна получиться интересной. Ясно?

– Ясно, – растерялась я. Девица вздохнула, всем своим видом показывая, что она предупреждала и в случае чего они сами виноваты. А Гоша попытался превозмочь свою инертность и ввести меня в курс дела. Оказалось, что они (одна из студий телекомпании НТВП) выпускают всякие интересные авторские проекты. И их руководство, посовещавшись с продюсерами, решило именно им поручить изготовления пятидесяти блоков новой исторической викторины, в которой бы все вопросы были с подковырками, а участники испытывали бы своего рода погружение в исторический момент. Викторина предполагалась костюмная, богато обставленная.

– Это Славка придумал. Он гений, – вставила свое доброе слова девица. Лера. Валерия. Господи, и почему тут нет людей с обычными человеческими именами. Что тут делать мне, Наташе Тапкиной?

– И в чем проблема? – дернула я Гошу, который все норовил выпасть в спячку после отлова меня в курилке. Наверное, он решил, что на этом его долг перед человечеством выполнен.

– А проблема в том, что мы под Славикову идею выбили финансирование и даже уже часть пропили…

– Потратили на изыскания и проведение серии мозговых штурмов, – спокойно поправил его Славик.

– Понятное дело, – согласился Гоша. – Но вот саму викторину мы придумать не можем. Какое, к черту, погружение, если мы даже историю собора Василия Блаженного плохо помним.

– Вот мы и решили, что если нам Бог пошлет историка, то, авось и выкарабкаемся, – закончил мысль Славик.

– Что и произошло! – развел руками Гоша.

– Дураки. Вы ей скажите, когда надо сдавать пробный материал, – подала голос из-за двери Лера. Господа курильщики сразу сдулись, как мыльные пузыри.

– Ну…Это, конечно, можно перенести…

– Дважды! Дважды переносили, – тоном дементора ответила Лера.

– И когда? – уже более твердым голосом ответила я. Состояние мое внезапно изменилось. Я вдруг почувствовала, что у меня вырастают крылья. Примерно так я чувствовала себя, когда начинала ремонт комнаты. Вижу цель, верю в себя, не вижу препятствий.

– Через три дня, – грустно ответил Гоша.

– Через три? Да за три дня можно пять викторин сбацать, – я стряхнула с рук невидимую воду и закатала рукава. – Какой есть материал? Или мне вообще надо все придумать на ровном месте?