Риверс Карин - Время лечить засосы Страница 20

Так вот Джул стояла на крыше, а на ногах у нее были туфли на каблуках.

Ну не таких уж высоких, не на шпильках. Вообще, это были не туфли, а обыкновенные шлепки (с каблуками, правда, думаю, с достаточно невысокими), да и сцепления с крышей не наблюдалось, поскольку у башмаков была такая, знаете, толстая деревянная подошва. На самом деле, если пораскинуть мозгами, эти идиотские туфли не подходили для вечеринки на пляже.

И для лазанья по крышам тоже.

Следующее, что я помню, — Джул летит вниз. Это было изящно. Она падала, а мы не могли поймать ее. А вы могли бы поймать кого-то, кто падает с крыши? Подумайте над этим. Самый лучший сценарий — падающий спасется, придавив вас насмерть. Честно говоря, мы с Джул не такие уж хорошие подруги, и мне не хотелось бы, чтобы она наступила на меня своими идиотскими туфлями. К счастью, мне и не пришлось спасать ее, потому что она поймала себя сама. В середине Большого Побега она повисла, уцепившись ради спасения собственной жизни за водосточный желоб. Мы с Кики смеялись как ненормальные. Это было очень забавно. Я заливалась так, что, думаю, заработала грыжу, было ужасно больно. Мне пришлось ухватиться за виноградник, чтобы не свалиться на землю и не начать кататься в истерике. Кики полезла вверх по решетке (полагаю, спасать Джул), а я — за ней, потому что я по жизни — человек ведомый. Почему, сама не знаю. Я все еще смеялась, поэтому соображала с трудом.

Не понимаю, как ее мама не услышала нас. Она, конечно, слегка закладывает за воротник (или это только байки Джул). А может, ее уже и дома не было. Тогда нам стоило воспользоваться дверью. В какой-то момент Кики в прямом смысле слова повизгивала от смеха. Это было, когда Джул уже явно находилась в безопасности, но дрыгала ногами и одновременно пыталась не уронить свои туфли. Она висела прямо над нами, как огромное насекомое, ноги враскорячку, туфли держатся только на пальцах. Джул шепотом верещала: «Помогите! Помогите!»

В конце концов желоб не выдержал, и она полетела мимо нас вниз, по дороге пытаясь ухватиться за мой свитер. Я дернулась в сторону. Понимаете, я не хотела, чтобы Джул портила мне одежду. Кроме того, до земли было довольно близко, и если бы я позволила ей повиснуть на мне, то решетка непременно сломалась бы, и тогда мы рухнули бы втроем.

Джул приземлилась, смеясь, и сквозь смех сказала:

— Я смеюсь, но, возможно, ничего веселого и нет, и в любую секунду я могу впасть в бешенство.

Скорее всего, она не будет веселиться завтра, когда вспомнит об этом. С этой мыслью я полезла вниз (осторожно), проверить, действительно ли с Джул все в порядке. При ближайшем рассмотрении я увидела, что нет. Ее рука была согнута под странным углом. Я чуть не упала в обморок.

Рука наверняка была сломана. Я могла определить это просто по виду. Джул взбесится, когда пройдет состояние болевого шока. Мне посчастливилось знать, что иногда, когда вы сильно поранитесь, проходит несколько минут, прежде чем вы по-настоящему ощутите боль. Думаю, Джул все еще не пришла в себя, раз по-прежнему хихикает.

Я никогда ничего себе не ломала. По крайней мере, я не помню. Вообще-то, я помню себя только с первого класса. А воспоминания о жизни до школы — сплошной туман. Понятия не имею, почему так. В один прекрасный день я потрачу круглую сумму на психоаналитика и выясню это. Хотя на самом деле мне не особенно хочется знать. Мама бросила нас, когда я пошла в школу. Так что не нужно иметь диплом врача, чтобы понять, почему мое сознание заблокировало воспоминания о детстве, проведенном с мамой.

Ладно, это к делу не относится. Я знаю. Просто хочу добавить, что моя мама была сучкой. Мне так кажется. Иначе почему она нас бросила?

Как бы то ни было, хватит об этом.

В машине по дороге в больницу (Джул не позволила нам втащить ее в дом и попросить помощи у ее мамы, хотя она была права) она начала плакать. В своей обычной манере, скажем так, оставаясь хорошенькой. Но, думаю, ей все-таки было больно. Я ободряюще похлопала Джул по здоровой руке. На самом деле я не знала, что еще сделать, а я же ей подруга как-никак. Оказывать поддержку в трудные моменты — самое меньшее, что я могу сделать. Кроме того, я уверена, она бы сделала то же для меня.

Возможно.

Мы оказались в травматологии. Ненавижу больничный запах. Почему в больницах всегда так отвратительно пахнет? Даже школьные ароматы стали казаться более приятными. От больничного запаха хлорки и болезни у меня закружилась голова. Пришлось зажать голову между колен, чтобы не упасть в обморок.

Джул наложили гипс на руку. Каким-то образом (понятия не имею как) она уговорила врача позвонить моему папе, а не своей маме. Пока она это делала, я сконцентрировалась на глубоком дыхании (но не гипервентиляции), чтобы не поплохело уже мне самой. Интересно, сколько человек заболело, просто ступив на территорию больницы. Думаю, довольно много.

Доктор был Сексуальным с заглавной буквы «С». Высокий смуглый красавчик, если бы не торчащие зубы и не прыщи. У докторов бывают прыщи? Это мне показалось неправильным. Джул кокетничала, как ненормальная (к тому времени она уже перестала плакать). Серьезно, ее было не остановить. Как будто она решила, что это сериал «Скорая помощь», а этот доктор — Джордж Клуни или, еще лучше, Ной Уайл (О, Ной). Но в тот момент помести любого мужика до пятидесяти в кабинет, и она пустилась бы во все тяжкие.

На самом деле это отвратительно.

К счастью для нее (и для меня), папа трубку не снял. Уверена: дрыхнет перед теликом или обхаживает Мэри Джей (Любовь всей его жизни). Доктор настолько потерял голову от ослепительной красоты Джул (он слегка заволновался, и обстановка в отделении накалилась), что не стал больше никому звонить.

Джул так чертовски хороша, что мне хочется воткнуть ручку себе в глаз. Почему некоторым достается идеальная внешность? У нее отличная кожа. Превосходные зубы. Красивые волосы. И тело танцовщицы. А у меня что? Веснушки. Кривоватые зубы. Толстый животик.

Ох, блин!

Как бы то ни было, она заставляла доктора краснеть. Из-за этого, в свою очередь, краснела я. Я очень поддаюсь внушению. Не стоит падать рядом со мной в обморок, поскольку я свалюсь сверху. То же самое с зевотой. И икотой.

Наконец даже Кики затошнило от этого, и она сказала многозначительно:

— Нам пора, нам нужно успеть на очень важное школьное собрание.

— Что? — спросила Джул.

— Да, — повторила Кики. — Ты разве забыла? Школьное собрание.

Клянусь, Джул пыталась выглядеть даже младше, чем была на самом деле, чтобы доктор почувствовал себя полным кретином. Уверена, она своего добилась. По правде сказать, я и сама себя чувствовала дурой.