Люсинда Эдмондз - Ангел в аду Страница 20

– Было бы здорово опять увидеть ее. Джина кивнула в знак согласия.

Хотя репетиции «Ромео и Джульетты» начинались только через месяц, Джина вплотную приступила к работе над своей ролью. К первой читке пьесы она уже знала все слова. Режиссером был Руди. Это было большой честью, так как в этот выпуск он взялся работать только над одним спектаклем.

Когда Джина вошла в большую студию, почти весь состав был уже в сборе.

– Привет, Джина, – Мэтью поставил свой стул рядом с ней. Она села и начала нервно рыться в сумочке в поисках текста. Вошел Руди и сел за свой стол.

– Добрый день, леди и джентльмены. Надеюсь, вы прекрасно себя чувствуете. Нам предстоит четыре недели напряженного труда. Пьеса, которую мы ставим, из всех работ Шекспира – моя самая любимая. И я ожидаю от каждого из вас великолепной игры. Будьте добры, откройте свои тексты, мы начинаем читать.

Руди сидел с закрытыми глазами и слушал, как читают студенты. Ему вспомнилось обсуждение ролей с Тео, который настаивал на Джине в роли Джульетты. Хотя Руди и согласился, что Джина обладает удивительным талантом, он не был уверен, что она справится с этой ролью. Сейчас Руди внимательно слушал ее чтение. Не было сомнений – последний месяц она много работала. Ее слова были хорошо отрепетированы, и читала она их с пониманием. Но чего-то недоставало, он никак не мог уловить, чего именно. Может быть, ей надо влюбиться? И хотя он был гениальным учителем, ему приходилось контролировать эмоции своих студентов. Когда чтение пьесы закончилось, Руди открыл глаза и посмотрел на всех.

– О'кей, неплохо, но и недостаточно хорошо, чтобы ставить на сцене. Завтра вас двоих, – Руди указал на Мэтью и Джину, – я буду ждать в пять часов. Мы поработаем над любовными сценами. Со всеми остальными встретимся в пятницу, ровно в девять. Все свободны.

Мэтью удивленно посмотрел на Джину.

– Я думал, будет хуже. Увидимся завтра.

На следующий день Руди обсуждал с Джиной и Мэтью характеры их героев, что, по его мнению, являлось их силой и их слабостью. Они работали над маленьким эпизодом. Но не успели они произнести и двух фраз, как Руди остановил их.

– Вы должны помнить, вы двое, что несмотря на то, что эти влюбленные известны всему миру, вы обязаны по-своему сыграть этих героев. Забудьте, что вы видели раньше, творите так, как вы чувствуете. О'кей, читаем заново…

Глава 16

– Нет! Нет! Нет! Джина, не произноси эти прекрасные слова так, как будто ты разговариваешь с капустой. Ты любишь этого мужчину, и ты готова умереть за него. Давай попробуем еще раз.

Джина набрала воздуха и начала свои слова в пятый раз.

«Лишь это имя мне желает зла.Ты был бы ты, не будучи Монтекки.Что есть Монтекки? Разве так зовутЛицо и плечи, ноги, грудь и руки?»

– Стоп! – Руди схватился руками за голову.

Джине хотелось кричать, царапаться или свернуть Руди шею, она не знала даже, чего ей хотелось больше. Был субботний день, и до премьеры оставалось две недели. Руди постоянно кричал на нее, и последние недели были для нее адом. Сегодня Руди назначил Джине и Мэтью дополнительную репетицию, чтобы поработать над сценой на балконе. Джине уже хотелось все бросить и передать свою роль какой-нибудь другой студентке. Она была абсолютно не в состоянии играть так, как хотел Руди. Она еле сдерживала слезы и решила, что если Руди скажет еще одно слово, она так и сделает. Уйдет из класса, из спектакля и никогда не вернется. Должно быть, Руди почувствовал, что Джина на грани срыва.

– О'кей, на сегодня все. Я иду домой и надеюсь, что к понедельнику вы проснетесь, – Руди закрыл свой потрепанный портфель и величественно вышел.

Джина проводила его взглядом и тут же залилась слезами.

– О Боже! Я ужасна, я так ужасна! Я ничтожна. Пора прекратить притворяться, что я актриса.

Руки Мэтью обняли ее, сначала осторожно, словно боясь, что их оттолкнут, а потом так сильно, что Джина зарыдала еще сильнее. Когда истерика прошла, Джина икала и шмыгала носом. Мэтью достал платок и нежно вытер ей глаза.

– Им придется назначить новую актрису на мою роль, и это все, что можно сделать.

– Джина, перестань. Ты все слишком близко принимаешь к сердцу. Ты же знаешь Руди. Послушай, давай еще раз пройдем эту сцену.

– Не могу.

– Я хочу еще раз пройти эту сцену. Будь настоящей актрисой, пожалуйста, сделай это для меня.

Жесткий голос Мэтью привел ее в чувства. С трудом выговорив «прости» она поднялась на кафедру.

«Но что за свет я вижу на балконе?Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!Стань у окна. Убей луну соседством»

– подал он ей реплику. Когда он поднялся к ней, крепко сжал в своих объятиях и поцеловал, Джина опять почувствовала уже знакомое ей трепетное ощущение внизу живота. И в это время, вместо сценического поцелуя, когда их плотно сжатые губы встретились, Джина почувствовала, как Мэтью осторожно открывает ей рот своим языком. Но шок от настоящего поцелуя Мэтью тут же прошел, как только Джина откликнулась на него ответным поцелуем. И земля уплыла из-под ее ног. Они стояли в пустой студии, крепко прижавшись друг к другу и целуясь со всей страстью молодых любовников, которых играли на сцене.

– Джина, моя Джина, как долго я ждал этой минуты, – прошептал Мэтью.

Казалось, прошла вечность. Когда дрожь в теле и возбуждение стали невыносимыми, их губы разомкнулись, но они продолжали стоять, обнимая другу друга, не зная, что делать или сказать.

– Я не хочу расставаться, – голос Мэтью был нежен. – Пойдем ко мне домой.

Джина поняла, что ничто не в силах ее остановить.

– Да.

Джина почти не помнила, как они доехали на такси до маленькой квартиры-студии Мэтью на Фалхем. Она держалась за его руку, пока он быстро вел ее по нескончаемой лестнице на самый верх старого викторианского дома. В квартире Мэтью сразу взял ее на руки и понес в спальню. Он держал ее, как младенца, как самое дорогое существо в его жизни, ради которого он готов на все. Он осторожно положил руки ей на грудь, затем снял с нее блузку, и Джина с облегчением вздохнула. Теперь ничто не мешало ей ощутить прикосновение его рук на нежном юном теле. Мэтью касался губами ее груди, и ее постепенно охватывала сладкая дрожь. Соски от его поцелуев стали упругими и набухли.

Мэтью сорвал с себя рубашку, брюки и остальную одежду, и предстал перед ней совершенно обнаженным. Джина, как зачарованная, смотрела на его упругое огромное копье, готовое в любую секунду пронзит ее. Он лег рядом, снова и снова ласково и нежно целуя ее. Она слышала его прерывистое дыхание, неистовое биение его сердца и чувствовала его твердую плоть, прижавшуюся к ее еще прикрытому юбкой бедру. Нежные нетерпеливые руки ласкали ее тело, затем скользнули вверх под юбку, туда, где таилось все безумство страсти и волнения. Пальцы легко коснулись бархатной поверхности треугольника, прикрывающего ее самую интимную часть и Джина, едва дыша, застонала, ощутив их нежное медленное проникновение внутрь.