Лайза Браун - Внук Дьявола Страница 20

– Что значит – пока?

Колли ответил уклончиво:

– Просто у меня предчувствие. Я не видел его с какой-то конкретной девушкой, но я его знаю. Какая-то девушка есть. Это же Престон!

Альберт уже сунул в рот новую сигарету и хотел было чиркнуть спичкой, но при словах Колли вынул сигарету изо рта и рассмеялся.

– Как же это ты его до сих пор не застукал? Неужели он умнее, чем я думал?

– Проблема в том, – очень серьезно ответил Колли, – что если эта девушка местная, то она скорее всего не сможет раскусить Престона и его приятелей. Скорее всего она верит всему, что он говорит, как Святому писанию, как та, в Атланте. Если с этой случится что-нибудь подобное, то…

– Понял тебя. Значит, последи за ним повнимательней.

– А если я кого-то обнаружу? – наседал на старика Колли. – С ним разговаривать бесполезно. Запреты для него – все равно что красная тряпка для быка.

Альберт задумчиво посмотрел на смуглое лицо внука.

– Не представляю его себе с такой девицей. По-моему, это больше в твоем духе, а?

Поняв намек, Колли расправил плечи и резко отвернулся от старика. А тот продолжал как ни в чем не бывало:

– Колли, если он окажется настолько туп, что опять впутается в какую-нибудь историю, на этот раз мы пойдем прямо к девушке. Если ее поведение может причинить нам неприятности, придется что-то придумать. Купить ее, если надо. Не волнуйся, Колли. Это в наших силах.

– В твоих, – поправил его Колли. – Что касается меня, мне обрыдло присматривать за ним. Я – бык в ярме, а он – вольная пташка, гуляет где хочет. Я вкалываю, а он наслаждается жизнью.

Широкими шагами Колли направился к дому, но услышал за спиной голос Альберта:

– Тебе известно, для чего ты здесь.

Эти слова, как кнутом, хлестнули его, и он остановился, но не обернулся.

– Когда я вытащил тебя из твоего сарая, я все тебе объяснил. – Старик отчетливо выговаривал каждое слово. – Один из вас должен быть на виду, второй – в тени. Престону на роду написано сидеть на троне. Только он может привести нас к могуществу. Джеймс прав, ни меня, ни тебя не приглашают на званые обеды. Понятно, в Кентукки ты живешь по-другому, ведь там не знают о твоем прошлом. А я… Да будь я проклят, если двинусь отсюда куда-нибудь. А иногда необходимо иметь кое-где своего человека. Вот для чего нужен твой кузен.

– Пусть он хоть на миллионе тронов восседает, – злобно бросил Колли, поворачиваясь к деду, – меня от него тошнит.

– Судя по всему, у него к тебе такие же чувства. Тем не менее твоя роль заключается в том, чтобы быть ему опорой, когда он будет идти наверх. Ты должен пахать; кому-то нужно этим заниматься. Без этого семья не может существовать. Необходимы корни. На этой земле я начал свое дело, эта земля и сейчас позволяет нам прочно стоять на ногах. Тебе предназначено ее возделывать. Именно поэтому я не мог позволить тебе пустить корни у Хардинга в Дэнвилле. Наша земля – здесь. Здесь наша судьба. Восемь лет назад я рассказал тебе обо всем, и ты умолял меня позволить тебе остаться. Так оставайся. Ты поклялся, что останешься.

– Мне было шестнадцать лет, и я был до смерти напуган, – нерешительно возразил Колли.

– Ты соображал, что делаешь. Я это видел по твоим глазам. Слово превыше всего, – веско изрек Альберт. – Даже если ты даешь его из-за глупой прихоти, например, из-за женщины, а у тебя так это и было, ты мечтал только о том, чтобы быть поближе к дочери Торна. Чуть себя не погубил из-за нее.

Долго Колли молча смотрел на деда, потом повернулся и пошел в дом.

Альберт сказал правду. И все-таки тихий внутренний голос, тот самый, что постоянно разговаривал с Колли с того дня, как он стал жить у старика, подсказывал ему, что можно и нужно посмотреть на все события и с другой стороны.

В его жизни должна была быть какая-то любовь.

Едва ли Альберт когда-либо любил его. Старик пользовался им при необходимости, а взамен позволял ему жить на своей земле.

Едва ли и мать любила его; иначе с чего бы она поручила его, еще младенца, Альберту и исчезла с горизонта?

Его рука потянулась к груди, но не нашла свистка. Колли снял его, понимая, какой поднимется скандал, если он появится в доме Дьявола с этим свистком на груди.

Несомненно, до старика уже дошли известия о стычке с Престоном в «Магнолии». Но он предпочел молчать на этот счет, что вполне устраивало Колли. Свисток принадлежит ему, и никто, даже Альберт, даже сама Лейни, не сможет отобрать его.

Проклятый Престон стащил его. Еще один повод для презрения и ненависти. Как только он нашел свисток, откуда узнал, как много этот свисток значит для Колли?

Конечно, этот свисток имеет какую-то ценность для одного только Колли. Он остался единственным доказательством любви и нежности Лейни, единственным свидетельством того, что в его жизни были те три долгих жарких лета.

Когда пришло третье долгое жаркое лето, все переменилось.

Перемены начались тогда, когда умер Речной Чарли. Умер, несмотря на отчаянные усилия Колли спасти его. Осознав, что происходит, он опрометью выскочил из сарая и добежал без остановки до дома Дьявола. Ворвавшись с черного хода на кухню и не обращая внимания на строгий окрик Надин, он промчался в соседнюю комнату, где за столом сидели трое мужчин и одна женщина. При его появлении женщина взвизгнула, а один из мужчин возмущенно рявкнул:

– Это что еще такое?

Дьявол поднялся на ноги. Он все еще был в комбинезоне, то есть не переоделся к ужину, а лишь снял шляпу. Взгляд Колли невольно задержался на его белоснежных всклокоченных волосах.

Четвертым в этой комнате был подросток, чуть постарше Колли. Он смотрел на Колли так, словно тот свалился с луны. Колли несколько раз видел его издалека в тех редких случаях, когда появлялся возле дома, и знал, что это внук старика.

– Скорее идите, мистер… – Колли не знал, как обратиться к Дьяволу, поэтому фраза осталась незаконченной. – Он не пришел домой. Я нашел его в одном из сараев.

Дьявол догадался, о чем идет речь, едва взглянув на мальчика, и только в эту секунду Колли понял, насколько он, должно быть, напуган и бледен.

– Уберите этого щенка, – умоляюще произнесла женщина. – Мы ведь собирались ужинать.

Дьявол оборвал ее:

– Я скоро приду.

– Идемте, – брякнул Колли, не сознавая собственной неслыханной дерзости. – Ему плохо. Вы ему нужны.

Дьявол даже растерялся.

– Дела так плохи? Ладно, едем на машине.

Они вдвоем вышли из столовой. Проводил их изумленный взгляд трех пар глаз.

Колли нередко доводилось ездить на тракторе, но к скорости грузовика он не привык и непременно испугался бы, если бы уже не был напуган до крайности.

Войдя в сарай, Дьявол направил луч фонарика на черный бесформенный тюк, лежавший в углу. Чарли моргнул и напрягся, словно желая привстать при виде старого Ролинса, но членораздельные звуки долго ему не удавались.